Кто-то умер от любви - Элен Гремийон Страница 30

— Я никогда не была беременна. Паскен тебя обманул.

Это случилось два года назад. Однажды месячные не начались у меня в положенный срок; прошло несколько дней, затем недель, а их все не было. В мечтах я давно уже напридумывала тысячи разных способов объявить Полю о своей беременности, и наконец представился случай этим воспользоваться. Поль сжал меня в объятиях с горячей любовью, твердя, что он так боялся, что у нас не будет детей, что он горд и счастлив, что обещает мне стать лучшим отцом на свете, о каком только можно мечтать. Мы провели ночь, строя множество радужных планов, а ведь как давно мы этим не занимались. На следующий день я пошла на консультацию к Паскену и по дороге заглянула на рынок. Вечером к нам собирались на ужин близкие друзья, которым мне не терпелось объявить о своем счастье.

Я так и не узнала, как прошел этот ужин и как Поль сообщил о «счастливом событии» нашим гостям. Вернувшись от врача, я извинилась перед ними и поднялась к себе в спальню: мне стало нехорошо. Полю пришлось праздновать без меня событие, которому не суждено было произойти. У меня не хватило мужества сказать ему правду.

Я не была беременна: Паскен с огорчением констатировал у меня обыкновенную аменорею — нарушение менструального цикла, совсем не страшное заболевание. Не страшное?.. Да как у него язык повернулся сказать такое?!

Я пролежала в постели целую неделю. Поль объяснял мое недомогание беременностью и окружил меня самой нежной заботой. Он читал мне поздравительные письма от знакомых. Но мне все было безразлично, я перестала есть, и встревоженный Поль вызвал Паскена.

Когда они оба вышли из моей спальни, я почувствовала бесконечное облегчение: вот сейчас Паскен все расскажет мужу про мою «совсем не страшную» аменорею, и хорошо. Однако Поль вернулся ко мне с ласковой улыбкой и, поправляя одеяла, прошептал, что не стоит так убиваться: если я забеременела один раз, значит, наверняка забеременею снова, и не о чем беспокоиться, у нас все будет хорошо, и он меня любит.

Напрасно я с рыданиями уверяла Поля, что вовсе не была беременна, что я бесплодна. Он только гладил меня по голове, успокаивал и твердил, что мои бредни вполне объяснимы после случившегося, что врач предупредил его об этом. Я перестала кричать, поняв, что Поль все равно мне не поверит, не захочет поверить. Паскен сказал ему, что у меня депрессия, типичная для многих женщин, перенесших выкидыш. В тот единственный раз, когда ему следовало сказать правду, он скрыл ее от моего мужа.

За несколько дней до обычного наступления месячных приложить шесть молодых пиявок к вульве, то есть к внутренней стороне малых половых губ, по три с каждой стороны. Как только пиявки отпадут, прикрыть ранки шариками, скатанными из пластинчатого гриба, чтобы остановить кровотечение. После чего в течение трех дней, дважды в день, делать раздражающие впрыскивания в матку.

Состав средства:

жидкий нашатырь — 4 г

охлажденный ячменный отвар — 250 мл.

Как правило, это лечение способствует нормализации менструального цикла, неудачи крайне редки.

Многие женщины, а в особенности молодые девушки, относятся к лечению пиявками предвзято; если так, они могут принять другие меры, как то: тридцатиградусные ванны, натирание половой щели, ножные горчичные ванны, сухие банки на внутренней стороне ляжек, некоторые виды слабительных и возбуждающие клизмы; кроме того, рекомендуются горячие припарки. Все эти процедуры помогут наладить расстроившийся менструальный цикл, в противном случае придется все же использовать первое рекомендуемое средство.

Поль безжалостно терзал и накручивал то на пальцы, то на прутья беседки стебли кирказона. Он стоял опустив голову, но я все равно видела его часто мигающие глаза — этот тик всегда означал у него крайнюю степень смятения. Наконец он медленно кивнул, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль, и я поняла: сейчас он ответит.

— Если бы я предложил тебе переспать с другим мужчиной, чтобы родить ребенка, ты бы согласилась, ведь ты именно это хотела сказать? То есть тебе кажется, что я не придаю этой проблеме должного значения, так? Хорошо… Раз ты решила, что мне нужно переспать с этой девушкой и тем самым доказать тебе, что я хороший муж, я это сделаю. Но сделаю лишь потому, что люблю тебя, — ты слышишь? — только из любви к тебе. И всего один раз, один-единственный раз, а потом ты навсегда выбросишь эту дурь из головы, и больше мы к этому возвращаться не будем.

Странно все-таки устроен человек. Поль еще не успел договорить, а мое неистовое стремление вырвать у него согласие уже сменилось отчаянием от того, что он его дал. Три минуты соития ради ребенка… Теперь эта формула вовсе не казалась мне такой простой.

Прежде я никогда не была ревнива, и никто — ни мой муж, ни тем более Анни — не мог предположить, что это болезненное свойство моего характера вдруг расцветет так буйно. Да и сама я тогда еще не достигла возраста, когда перестаешь заблуждаться на свой счет.

Даже сегодня я еще задаю себе этот вопрос: не предложила ли я Полю то, что предложила, в надежде услышать его отказ? В надежде, что этот отказ поможет нам откровенно объясниться? Мне хотелось, чтобы он успокоил меня, обещал не бросить, не развестись со мной. Вспомните Екатерину Арагонскую, Жозефину Богарне, шахиню Сораю [10]— я была бы далеко не первой женщиной, отвергнутой мужем из-за бесплодия. А сколько было других, безвестных…

Но не исключено, что в случае отказа Поля я бы тоже на него обиделась. И если уж совсем честно, то признаю, что поставила перед ним вопрос, любой ответ на который был заведомо неприемлем.

Скажи он «нет», я бы подумала: он меня не любит.

Он сказал «да», и я подумала: он меня не любит.

Внезапно мне стала ясна вся непристойность этой ситуации. И я написала Полю письмо, в котором подробно изложила все, что он должен был сделать. Хорошо помню, как тщательно выбирала подходящие обороты, стараясь придать своим наставлениям возможно более безликую форму. «Врачи рекомендуют партнерам для успешного зачатия самую традиционную позу; соитие должно состояться только в постели — единственном святилище, достойном плотского союза, имеющего целью рождение детей…» — я не забыла и продолжение этой фразы: «в полной тишине и непроницаемой темноте». Мои пальцы, сжимавшие ручку, взмокли от пота — или от ревности? Эти роковые три минуты казались мне пыткой, вечностью.

За одну ночь с помощью Жака я превратила комнату без стен в спальню, а наутро Анни получила от меня те же подробные инструкции, что и мой муж. Давая их, я с горечью думала, что мне и самой не помешало бы выслушать все это перед моим первым сексуальным опытом.