Идеальный друг - Мартин Сутер Страница 32

А сегодня я узнаю, что доктор Барт разрабатывал метод обнаружения возбудителей коровьего бешенства в продуктах питания.

Фабио встал, нашел сигарету и закурил. Рука с сигаретой дрожала. И тренировка здесь ни при чем.

Он вышел на балкон, облокотился о перила. На газоне под ним шли приготовления к ужину на природе. Двое мужчин в бермудах и фартуках суетились у садового гриля. На березе сверкали электрические гирлянды. Две женщины в шортах накрывали садовый стол. Им помогали четверо ребятишек.

Может быть, Барт обнаружил нечто, имеющее отношение к ЛЕМЬЕ, а его вдова доверила Фабио соответствующие записи?

Он вернулся к письменному столу, вставил в магнитофон таинственную кассету и несколько раз прокрутил это место. «…Просто все с собой. Делайте с этим все, что сочтете нужным, но так, чтобы исполнить его волю. Я могу на вас положиться?»

«Возьмите просто все с собой», – наверное, она сказала так. Звучит весомо. Не похоже на простые биографические данные.

«Делайте с этим то, что сочтете нужным, но исполните его волю. Я могу на вас положиться?»

Не похоже, чтобы у нее были копии тех вещей, как она утверждает. Похоже на документы. На что-то очень важное для ее покойного мужа. Она доверила это постороннему человеку. Журналисту. Но если посторонний человек – журналист, значит, это нужно опубликовать.

Он обещал это сделать. Но кто-то ему помешал. Почему? Кто?

Вопросы были связаны друг с другом. Если публикация повредила бы фирме ЛЕМЬЕ, то ему помешала фирма ЛЕМЬЕ. Если публикация повредила бы клиентам, то ему помешала лаборатория ЛАБАГ. Если же Фабио обошел кого-то из собратьев по перу, то ему помешал собрат.

Значит, кого-то он посвятил в это дело. А посвятить он мог только одного собрата.

Один из устроителей барбекю появился на газоне с ведром воды и поставил его рядом с грилем. Еще бы, мера предосторожности, рекомендованная пособием по устройству пикников.

Второй шеф-повар вылил жидкость из черно-красной бутылки на древесный уголь, тщательно закрутил пробку, поставил бутылку на землю, подальше от гриля, зажег спичку и бросил ее в гриль. Угольки занялись ленивым пламенем. Мужчина в фартуке огляделся вокруг с таким гордым видом, словно он только что изобрел огонь.

Фабио закурил новую сигарету. Наиболее вероятным казался третий вариант. Лукас украл у него сюжет. И это же объясняло, почему ему врала Жаклина Барт. Теперь она работала исключительно с Лукасом.

– Cazzo! Сволочь!

– Что случилось? – спросил у него за спиной голос Марлен.

Фабио обернулся. Она снова напялила просторную майку, на этот раз с уткой, за которой ковыляли пятеро утят.

– Ничего, – ответил он. – Кое-что вспомнил. А ты? Как самочувствие?

– Не хуже, чем у всех женщин раз в месяц.

– Понимаю.

– Если ты голоден, колбаса и сыр в холодильнике.

– Спасибо.

– Завтра я поеду к родителям и там переночую. Не думаю, что ты захочешь поехать со мной.

– Я их знаю?

– Нет.

– Тогда лучше не поеду.

Оба не знали, о чем еще говорить.

– Ну, я пойду?

– О'кей.

Марлен поцеловала его в щеку. Он посмотрел ей вслед. На спине майки обретался шестой утенок, отставший от выводка. Над его головой красовался большой вопросительный знак.

Фабио допоздна проторчал на балконе, с грустью наблюдая за пикником.

На следующее утро по радио объявили об опасности пожаров. Власти настойчиво призывали население не разводить в лесу костров.

Как только Марлен вышла из дома, Фабио попытался связаться с доктором Фогелем. Сначала он позвонил в приемную. Он, разумеется, не допускал, что нейропсихологи работают по субботам. Но он подумал, что, может быть, дома у доктора нет кондиционера. Так оно и оказалось. Через некоторое время Фогель отозвался своим приватным «да-а-а-а?».

Фабио извинился за то, что беспокоит его в выходной день, и задал свой вопрос:

– Может ли стереться из памяти точно определенный отрезок времени?

– Да, это случается. Например, с людьми, которые перенесли травмы, были ранены на войне, попали в аварию, испытали шок, пытки, насилие. Или с людьми, которых в детстве подвергли истязаниям.

– Но эти люди сами стерли свои воспоминания.

– На этот счет есть разные мнения.

– Тогда я поставлю вопрос по-другому: может ли один человек стереть у другого воспоминания об определенном отрезке времени?

– Да. Например, путем внушения. Гипноз. Есть и медикаменты, вызывающие краткосрочные ретроградные амнезии. Их вводят под наркозом. Есть электрошок, его все еще применяют в психиатрии. А почему вы интересуетесь этими делами в такой жаркий день, когда молодые люди вашего телосложения должны развлекаться на пляже?

– Но пятьдесят дней! Неужели кто-то может сказать: давайте из памяти вот этого парня сотрем пятьдесят дней? Существуют ли методы, препараты, какие-то тонкие приемы, которые это могут?

Фабио услышал сопение доктора Фогеля. Только сто шестьдесят кило живого веса в запредельную жару могли издавать подобные звуки.

– Нет, такого еще не было, насколько мне известно. А уж в этой области я немного разбираюсь.

Всю субботу Фабио проторчал в Интернете. К вечеру он узнал о коровьем бешенстве и болезни Крейтцфельдта – Якоба все, что было доступно общественности. В частности, что прионы, возбудители коровьего бешенства, вызывают у людей новую форму болезни Крейтцфельдта – Якоба. Наука считала это доказанным.

Еще он узнал, что лабораторные методы позволяют установить наличие в продуктах питания вещества, представляющего риск, например, для головного и костного мозга. Но методов, которые доказывали бы зараженность этого вещества прионами, пока еще не существовало, так как тесты, имевшиеся в распоряжении науки, были недостаточно чувствительны для обнаружения минимального содержания прионов. При этом некая теория кристаллизации утверждала, что для возбуждения болезни Крейтцфельдта – Якоба достаточно даже самого ничтожного количества прионов.

На начальной стадии эта болезнь проявлялась в депрессиях, бессоннице, галлюцинациях. Пациенты становились агрессивными, пугливыми, неуверенными при ходьбе, страдали нарушениями координации, приступами глухоты, зудом, потерей памяти и ограниченностью нормального мышления. В зависимости от того, какая область мозга была затронута болезнью, у них появлялись признаки паралича, дрожание рук, ног, головы, мускулов, приступы эпилепсии и мышечные судороги. Примерно через двадцать два месяца они умирали в состоянии умственного помрачения.

Почти все жертвы этой новой формы болезни Крейтцфельдта – Якоба были подростками и молодыми людьми не старше тридцати лет. Большинство из них, около ста человек, умерло в Англии, – слишком мало, чтобы фармакологическая промышленность начала интенсивно искать средство против этого недуга.