Сорняк - Джузеппе Грассонелли Страница 32

Я привез Лидию и ее сестру в магазин одежды, который принадлежал одному моему клиенту. К сожалению, тот, помимо игры, пристрастился к кокаину. Я сказал ему быть обходительным с моими подругами и принести им все, что они пожелают.

– Это все ваше, – сказал я Лидии и Селении, – выбирайте.

Сам я присел на диванчик и стал наблюдать. Девочки слегка растерялись. Затем Лидия подошла ко мне:

– Может быть, ты отойдешь подальше? Селения, как бы это сказать, не хочет, чтобы ты…

Я не понимал, в чем дело.

– Ладно, отойду. Но что стряслось?

Лидия оглянулась, желая удостовериться, что сестра достаточно далеко от нас и не слышит разговора, и потом, понизив голос, почти шепотом сказала:

– У Селении вместо ноги – протез.

Я застыл на месте. Я успел заметить, что Селения не слишком проворно садилась в машину и выходила из нее, но чтобы у нее не было целой ноги… Она подорвалась на мине, объяснила мне Лидия. Я встал, поговорил с владельцем магазина и сказал ему, что вернусь позже.

Я дал Лидии свой домашний телефон, а Селении свой первый поцелуй, попросив их позвонить мне, как только они закончат выбирать одежду. Они позвонили мне менее чем через час. Я удивился, как быстро они справились с покупками.

Лидия и Селения выбрали по одному платью и наотрез отказались брать больше, несмотря на уговоры хозяина. Я рассердился. Я сорвал с вешалок несколько юбок, наугад, и швырнул их в пакеты с эмблемой магазина под растерянными взглядами покупателей. Так же я поступил с женскими брюками, рубашками и жакетами. Я сказал своему приятелю, что они все перемеряют дома. Он кивнул, пораженный. “Не беспокойся, – подумал я. – Ты сам за все это и заплатишь, вот увидишь”.

Лидия и Селения даже рта не успели раскрыть. Мы вышли из магазина, нагруженные пакетами. Селении, которая испуганно смотрела на меня, я сказал, что, если какие-то вещи ей не понравятся, пусть подарит подругам.

Когда мы подъехали к дому Лидии, я попытался дать ей денег на парикмахера и прочие косметологические услуги, чтобы она привела себя в порядок. Но эта гордая упрямица приняла только часть суммы. А затем выпалила:

– Послушай, Антонио, я никогда не стану работать проституткой!

Я онемел.

– Да что ты себе позволяешь? – сорвался я. – Ты приняла меня за паршивого сутенера? Вылезай из машины и катись к черту!

Она попыталась объясниться. Но я продолжал гнать ее вон из машины.

Я был вне себя.

“Неужели я смогу с этим смириться? – думал я. – Возможно ли, что все, подобно ей, относятся ко мне с предубеждением? Неужели люди настолько плохо обо мне думают?”

Я весь кипел. Я мог проглотить любое более-менее завуалированное оскорбление от женщины, но назвать меня сутенером! Это было невыносимо.

Лидия вышла из машины и направилась к дому.

Спустя несколько дней, паркуя машину, я увидел, как она вошла в известный итальянский ресторан “Марлетта”: Лидия искала меня. Я последовал за ней, и мы столкнулись в дверях, когда она выходила.

С минуту мы стояли, глядя друг другу в глаза. Мне хотелось поцеловать ее. Но она опустила глаза и сказала, что готова оплатить счет за платья. Она принимает мое предложение, но никаких личных отношений.

Иногда я звонил ей, и мы кружили по ресторанам. Она по-прежнему не понимала, в чем состоят ее обязанности.

– Будешь моим телохранителем, – смеясь, объяснил я ей.

Все знали, что я разъезжаю на “Порше”, у меня не переводятся деньги и я охотник до азартных игр. Для олухов я был классическим примером того, как можно обогатиться за счет выигрыша, – а они, со своей стороны, представляли для меня самый что ни на есть лакомый кусок.

Мои жертвы сами бежали ко мне. И я выходил на сцену в золотых часах “Ролекс”, одетый с иголочки. И ждал. Рано или поздно кто-нибудь подходил ко мне с вопросом: “Поиграем часок?” Этот “часок” всегда затягивался часа на два, а то и больше. Лидия сразу поняла, как ей следует вести себя: она смеялась, подмигивала и отвлекала. Она прекрасно справлялась с ролью.

Я действительно нуждался в ней, в этой женщине, которой было все равно, что на ней надето, и которую не волновало, подходит ли ее сумочка к платью и туфлям. Она не стояла часами у зеркала, накладывая макияж. Я нуждался в Лидии, потому что она ценила то, что имела, и твердо знала свою цель: выжить.

Мы с друзьями удачно сыграли в кости, за шесть незабываемых партий мы выиграли сто семьдесят тысяч марок. Фофо удалось сделать несколько удачных ставок подряд. Денег оказалась целая куча – я сгреб их со стола на диван, и теперь нужно было их собрать.

Лидии, сидевшей рядом, пришлось по моей просьбе вытряхнуть все из косметички и сложить туда тысячные банкноты. Я не мог отвлекаться. Фофо постоянно делал удачные броски, он играл как бог, а я едва успевал сгребать его выигрыш.

Невероятно, но в тот день мы сорвали банк в считанные минуты. Я не знал, куда складывать купюры по десять, двадцать и пятьдесят марок. Нужно было действовать быстро, чтобы скрыть добычу от жадных взглядов посетителей.

Тогда я заправил свитер в брюки и попросил Лео сделать то же самое. Мы стали совать деньги за ворот. Лидия последовала нашему примеру, купюры просвечивали сквозь ее тонкую блузку.

Пора было уходить из клуба. Это место пользовалось дурной славой. Приличные люди здесь не показывались, а спали дома праведным сном. Но прежде чем мы успели унести ноги, в бар вошел верзила в сопровождении каких-то подозрительных типов. Он был пьян и накачан кокаином, однако при деньгах.

Позднее я узнал, что его зовут Йорге. О нем ходили легенды. Говорили, будто он в одночасье обогатился, угнав грузовик с персидскими коврами. Другие утверждали, что Йорге был зачинщиком крупного ограбления, произошедшего несколькими годами ранее, до случая с грузовиком.

Йорге решил бросить кости.

Я хотел выйти из игры, однако все мои друзья, кроме Лидии, начали уговаривать меня: сегодня, мол, наш вечер. Я помнил строгий завет – никогда не доверять фортуне общие деньги. Мы были шулерами и соизмеряли риск с точным расчетом. Впрочем, в тот вечер мы выигрывали благодаря редкостной удаче. И потом сами дивились тому, что действовали интуитивно, не прибегая к доводам разума. Прежде такого никогда не случалось.

Посмотрев на нового посетителя, я предложил партию в покер. Йорге колебался: ему нравились быстрая игра и предельный риск. Он не хотел продумывать ходы. Но я категорично заявил:

– Или покер, или ничего.

Он с приятелями жадно косился на деньги, которые мы только что выиграли. В мире азарта такие случаи стараются не упускать. Что касается меня, то я не хотел дважды испытывать судьбу. На эти деньги я мог бы есть и спокойно жить несколько лет, да еще отослал бы часть суммы домой. Нет, я не стал бы рисковать капиталом, выигранным в кости. И склонил друзей на свою сторону. В конце концов Йорге, видя мою непреклонность, согласился на покер.