Бердичев - Фридрих Горенштейн Страница 33

Входит шумно Валя с половыми дорожками в руках. Одета она в обноски, повязана рваным платком, но веселая, с маленьким носиком и круглым лицом.

Валя. Луша каже: ты чего дорожки трепаешь?.. Пыль на ней идэ… От зараза, вредная… Кажэ: она менэ вдарыть… (Смеется.)

Рахиль. Пусть попробует… Луша думает, что это ей при немцах, когда она голая танцевала на столе… Ты знаешь, Быля, что это за Луша? Гарик ведь хотел жениться на ее дочке Тинке… Ой, тут было несчастье… Эта же Тина от немца… Правда, Валя?

Валя. От немца… Луша кацапка с нимцями гуляла из комендатуры… (Смеется.)

Виля. А вы откуда знаете? Вы из одного села?

Валя. Нет, я из Семеновки. (Смеется.)

Рахиль. Что, ты не помнишь Валю? Она у нас уже, может, десять лет пол моет… У нее сестра есть в Виннице, тоже уборщица, а больше никого нет… Я правильно говорю, Валя?

Валя. Правильно. (Смеется.)

Виля. Вы в колхозе работаете?

Рахиль. Как же она в колхозе, если она ездит мыть полы… Ой, вэй з мир…

Валя. Я без матэри колы зусталась, пишла на стройку подсобницей. Далы мени паспорт. А скоротылы, паспорт в мене видибралы, пишла поденно.

Злота. У нее в селе есть землянка… Она содержит собака, кошка, несколько куриц. (Смеется.) Я ей всегда для собака кости собираю.

Валя. Собака гавкает, а кот мышей и горобцов ловит… Я иду на работу, и он идет на работу. (Смеется.)

Быля. Сколько же вы ей платите за то, что она убирает, сколько?

Рахиль. Я ей даю рубль и покушать…

Злота. У Вали главное картошка… Я ей покупаю тюльку, я ей покупаю капусту… Уже десять лет она моет у нас полы.

Рахиль. Но у меня нет сил, я не могу согнуться.

Виля. А сколько же вам лет, Валя?

Валя. Шестьдесят три… Поки не хвора, то добре, а як захворию, кто мене будет годувать… Подохну. (Смеется.)

Злота. Як помрешь, то задницу не забачишь. (Смеется.)

Рахиль. Валя, возьми дорожки, что под ноги кладут, и потрепай… Но больше их не стели возле кровати.

Злота. Как это не стели… Мне холодно в ноги.

Рахиль. Я не имею сил трепать, а Валя вместо всех этих тряпок лучше пускай хороший ковер выбьет.

Злота. Но мне холодно в ноги.

Валя (смеется). Злота хоче, щоб чисто було и щоб не трипаты… Цю Злоту треба начальником посадыты. (Смеется.)

Рахиль. Да, на чужих плечах она молодец.

Злота. Ну, я не могу, вот так она на меня наговаривает.

Быля. Злотка, не нервничай, Злотка…

Виля (к Вале). А пенсия у вас есть?

Валя. Нема… Ничего… Ци пенсионеры вже смердять. А я як хвора стану, краще помру. (Смеется.)

Рахиль. Валя, что-то ты сегодня много говоришь… Вынеси-ка ведро. (Валя уходит.) Зи даф эсен дрек… Она должна кушать, извините за выражение, то, что в уборной… Такая грязная… и она живет, а Сумер умер. (Плачет.)

Быля. Вечного ничего нет, правда, Виля? Виля очень хорошо выглядит.

Рахиль. Ну что ты хочешь, научный работник.

Виля. Я не научный работник.

Рахиль. Ну все равно, большой человек… Ой, сколько мы пережили, сколько Злота плакала… Теперь уже слава богу… Быля, ты видела, какое у него красивое пальто?

Быля. Я видела, московское… Моя Мэра тоже должна скоро поехать в Москву… У нее там знакомые, у нее там… Овечкис. Ты не слышал, Виля, Овечкис? У него труды опубликованы. Этот Овечкис тоже сейчас приехал, он у нас гостит… Ты не слышал Овечкис?

Виля. Я не слышал.

Рахиль. Откуда он знает? Что, Москва — это Бердичев?

Быля. Злотка, так когда на примерку, Злотка?

Злота. Через три дня.

Быля (переодевается в соседней комнате, выходит). Когда ты едешь, Виля?

Злота. Он же только приехал.

Быля. Ну, слава богу… До свидания. (Уходит.)

Рахиль. Злота, быстрей переверни стакан… Зи кен гибен а гытойг… Она может сглазить. (Дает дули в дверь.) На, на… Соль в глаза, камни в живот.

Злота. Зачем ты так говоришь?.. Это наша родственница…

Рахиль. Родственница. Троюродная пуговица от штанов… Виля, ты меня слушай, если я говорю, так это сказано. Ты ее Мэру видел? Петух. Одно горло, и больше ничего ни спереди, ни сзади… Когда Мэра ездила в Крым, так у нее ушло триста рублей. Но нельзя говорить. Она ходила кушать только туда, где музыка играет… Еще хорошо, что она из Крыма не привезла сифилис…

Злота. Боже мой, что она говорит?.. Мэра очень честная девочка…

Рахиль (смеется). Девочка… Олте мойд… Старая дева, а не девочка… А Быля скрывает, что ее отец был простой бондарь… Всю жизнь она хотела дружить только с докторами… Она хотела мужа для Мэры доктора… Но ее Мэра поехала в Крым, и, говорят, она там жила с одним узбеком… Еще хорошо, что она не привезла сифилис, как дочка Иванова.

Злота. Где есть сплетня, так она приносит.

Рахиль. Злота, чтоб бог помог прекратить твои крики… Ты меня слушай, Виля… Ты Иванова знал?

Злота. Откуда он знает Иванова?

Рахиль. Его фамилия Иванов, но он еврей… Закупщик скота… Богатый… Кооперативная квартира… А у его дочки уже ребенку десять лет. Так она поехала на курорт, познакомилась с киевлянином и привезла сифилис. (Смеется.) Ничего… Мужа у нее нет, с мужем она разошлась… Но в квартире надо делать ремонт, так пришли маляры. Так она легла с одним маляром и заразила его. А он разнес сифилис по городу. (Смеется.) Такая сволочь… А этот Иванов был при немцах…

Злота. Рухл, что ты рассказываешь всякая ерунда, дай ему покушать. (Ставит на стол яички и котлеты.)

Рахиль. Злота, что за маленькие котлетки ты сделала? Большие люди едят эти котлеты, а ты сделала как для маленьких детей…

Злота. Ну, я не могу… Только она хочет быть надо мной хозяином, только она хочет взять меня себе под ноги… Виля, не бери масло из этой масленки, это Рахилино… Вот наше. (Подвигает точно такую же масленку.)