Самый лучший папа - Мейв Бинчи Страница 34

— Нет-нет. Я вернусь к дяде с тетей на какое-то время, а там время покажет.

Эмили говорила так, как будто другого решения и быть не могло.

— Да, но… Все мои вещи в машине Динго. Где же мне остановиться?

— Думаю, вы сможете пожить с Ноэлем на Честнат-Корт, — ответила Эмили. — Это поможет решить все проблемы…

Мойра Тирни хорошо справлялась с работой. Она всегда скрупулезно относилась к делу, прорабатывала малейшие детали. Ее кабинет мог служить примером для всех социальных работников: безупречный архив, упорядоченные файлы. Никто никогда не слышал, чтобы она жаловалась на завалы или отсутствие дополнительных рук. Это была ее работа — и она выполняла ее хорошо.

Рабочие часы социального работника никогда не укладывались во временной промежуток с девяти до пяти. Мойра знала, что ей придется навещать проблемные семьи и в нерабочее время. В сложных ситуациях без нее было не обойтись. Она всегда держала мобильный при себе и отвечала на все телефонные звонки. Ее коллеги привыкли, что часто посреди собрания Мойра поднималась и отправлялась по неотложному вызову. Она не жаловалась. Такова жизнь социального работника.

Женщина дни и ночи тратила на то, чтобы помочь другим справиться с последствиями разбитой любви. Она выезжала в семьи, где разваливался брак, где бросали детей, где имело место домашнее насилие. Когда-то этих людей объединяли романтические чувства, привязанность и надежда, но Мойра не была с ними знакома тогда. Не то чтобы она привыкла скептически относиться к любви и браку, но, скорее, считала их делом времени и возможности.

В конце дня у Мойры не оставалось сил на ночные клубы. Но даже если бы она и пошла в какой-то из них, после очередного важного звонка ей пришлось бы покинуть танцпол ради решения чужих проблем. Конечно, ей хотелось встречаться с кем-то. Кто этого не хочет?

Она не была красавицей — немного угловатая фигура, кудрявые темные волосы. В меру привлекательная. Женщинам и более некрасивым удавалось находить парней, любовников, мужей. Кто-то найдется и для нее — кто-то спокойный, уравновешенный и не слишком требовательный.

Кто-то менее склочный, чем те, кого она оставила в родном доме.

Раз в несколько месяцев Мойра ездила на родину в Лискуан. Она пересекала на поезде всю страну, а потом пересаживалась на автобус, который привозил ее прямо к дому. На следующий же день она возвращалась в Дублин. В гостях у отца она беспрестанно убирала, мыла, чистила, спрашивая у него, чем еще помочь.

Ничего не изменилось с тех пор, как она уехала учиться Дублин. Все оставалось по-прежнему.

Больше в их дом не заходили гости; ее отец обедал у миссис Кеннеди, которая кормила его, а он за это колол ей дрова. Мистер Кеннеди как-то отправился в Англию искать работу. Нашел он ее или нет, осталось загадкой, поскольку сам он не вернулся.

У брата Мойры, Пэта, был особый образ жизни. Он делал мужскую домашнюю работу, доил двух коров и кормил кур. Каждую субботу он отправлялся в Лискуан выпить пива. Мойра почти не общалась с ним. Ей становилось грустно, когда он надевал чистую рубашку и бриолинил волосы для субботнего выхода. В жизни Пэта не было ни малейших признаков любви, впрочем, как и в ее собственной. Пэт не хотел говорить о семье. Он упорно портил одну сковородку за другой, каждый вечер поджаривая себе яичницу с беконом. В этом ветшающем фермерском доме никогда не услышат смеха внуков.

Мойра с тяжелым сердцем ездила в Лискуан, но виду не подавала. Она не рассказывала родным о своей жизни в Дублине. Мужчины придут в ужас, если узнают, что она решает проблемы одиннадцатилетней беременной девочки, которую постоянно насилует отец, или избитой мужем жены, или троих детишек, которых пьяная мать заперла в комнате, отправившись в паб.

В Лискуане ничего подобного не происходило, по крайней мере, так думала ее семья.

Поэтому Мойра не распространялась о своей работе. Эти выходные удачно подходили для поездки. Ей как раз нужно было кое-что обдумать. У Мойры Тирни была прекрасная интуиция, она знала, когда что-то происходит не так. Этому она научилась за многие годы работы в социальной службе.

Сейчас Мойру беспокоила Фрэнки Линч.

Ей казалось, что решение отдать ребенка Ноэлю Линчу ошибочно. Мойра внимательно перечитала его досье. Он даже не жил со Стеллой, матерью девочки. Она связалась с Ноэлем перед самой смертью и рождением малышки.

Все это очень подозрительно.

Конечно, Ноэлю удалось хорошо подготовиться и собрать доказательства, которые на бумаге выглядели вполне убедительно. В квартире было чисто и все было готово для появления новорожденного — стерилизатор, ванночка, кроватка и прочее. Это Мойра видела своими глазами.

Двоюродная сестра Линча Эмили, уравновешенная дама средних лет, временно переехала к нему, и ребенок был постоянно при ней. А иногда малышку оставляли у медсестры, которая была замужем за врачом и у которой тоже недавно появился малыш. Окружение вполне приличное. Кроме того за Фрэнки иногда присматривала пожилая пара — Синьора и Айдан. У них был собственный внук.

За девочкой ухаживали также родители Ноэля — религиозные фанатики, которые устроили сбор средств для памятника какому-то святому, умершему тысячи лет назад. Еще среди нянек числилась пара по фамилии Скарлетт: Матти и Лиззи, с внуками-близнецами, и врач на пенсии — доктор Хэт, который любит детишек. Надежные приличные люди, однако…

…Все это как-то шатко, думала Мойра. Хрупкая цепочка персонажей — как герои мюзикла. Если одно звено порвется — вся связка может рухнуть. С кем же поделиться своими подозрениями? Ни с кем. Ее непосредственный руководитель, глава комиссии, говорила, что Мойра слишком усердствует с этим делом и что у Фрэнки все в порядке.

Тирни пыталась прощупать американскую сестру Ноэля — Эмили, но безуспешно. Та считала Ноэля святым. Кузина заверяла, что Ноэль делает большие успехи и целиком изменил свою жизнь, чтобы ухаживать за девочкой. Он настойчив в своем намерении стать прилежным отцом. Даже начал ходить на курсы по вечерам, чтобы улучшить шансы продвижения по службе. Он отказался от выпивки, хотя ему было нелегко. Он старался изо всех сил, чтобы социальная служба не отняла у него дочь, потому что он пообещал ее матери, что ребенка не отдадут в чужую семью.

— В чужой семье ребенку, возможно, будет лучше, чем у него, — рассуждала Мойра.

— Возможно, а возможно и нет, — упрямо гнула свое Эмили.

Мойре пришлось затаиться. Но она очень бдительно наблюдала за этой семьей и ждала, когда что-то пойдет не так. И дождалась.

Ноэль привел в квартиру женщину. Она собиралась там жить. Он отвел ей отдельную комнату.

Молодая женщина — молодая и беспечная. Одна из этих высоких стройных красоток с волосами до пояса. Она ничего не знала о детях, отвечала на вопросы по уходу за ребенком возмущенно и постоянно оправдывалась.

— Я здесь временно, — твердила она снова и снова. — У меня есть молодой человек. Антон Моран. Шеф-повар ресторана. Ноэль просто выделил мне комнату, а я ему помогаю с Фрэнки за это.