Виновата тайна - Наталья Корсакова Страница 35

У кабинета литературы никого не было. Сашка заглянула в щёлку.

– Она там. Одна, – громко зашептала в ухо. – Давай.

И неожиданно толкнула Ленку в кабинет, тут же захлопнув за ней дверь. Русалка медленно окинула взглядом Ленку, остолбеневшую от такой энергичной помощи, и поморщилась.

– Что тебе, Савина?

– Светлана Сергеевна, Ерчева без всякого повода влепила мне три дежурства подряд.

– Три? – вздёрнула брови классная и усмехнулась.

– Да. И это очень несправедливо.

Русалка откинулась на стуле, сцепив на животе пальцы. Радужное пончо натянулось, сползая на одно плечо.

– А от меня ты что хочешь? Чтобы я вас разнимала, как малышей? Вы же взрослые люди, должны уже сами решать свои проблемы. К тому же Алине я полностью доверяю. Если она так решила, значит, в этом была необходимость.

– Не было, – затосковала Ленка, не уловив даже мимолётного сочувствия. Русалка незыблемо закрепилась на стороне Ерчевой. – Она ко мне придирается.

– Не говори ерунды, Савина, – отмахнулась классная, всем своим видом демонстрируя вселенскую усталость от детских разборок. – Иди и разберись с этим сама.

Ленка выскочила за дверь, горя желанием тут же высказать Сашке всё, что она думает об этой затее по усмирению старосты, но той в коридоре не было. Втравила в идиотскую суету и свалила, с горечью констатировала Ленка.

– Ну что? – выскочила из-за угла Сашка, тяжело дыша, словно пробежала стометровку. – Я тут это, в туалет бегала. Как разволнуюсь, так в туалет нужно.

Ну вот, подумала Ленка, человек ей так сопереживает, а она, как чурбан бесчувственный, всё виноватых в своих неудачах ищет.

– Да не переживай ты так, – она ободрительно улыбнулась Сашке. – Русалка не стала вникать в тему. Ну и ладно. Отдежурю. Ничего со мной не сделается.

Сашка сочувственно развздыхалась, завиноватилась. Ухватила под локоток и в покаянном усердии поволокла Ленку в класс.

Мимо протопотал Демидов, чем-то страшно озабоченный и взъерошенный. Вошел в кабинет, опережая Ленку с Сашкой, и замер у доски, подозрительно оглядывая каждого.

– Люди, мой планшет кто-нибудь видел?

Люди не реагировали, проявляя полное равнодушие.

– Планшет, говорю, видели? – возвысил голос Демидов. – Мой планшет!

Ленка села на своё место, тут же заражаясь всеобщей безучастностью. Только Сашка почему-то насторожилась, осела на стул, замерла перепуганным совёнком.

– Ветров, – взвизгнул Демидов, не найдя к кому придраться, – если ты взял, я тебя урою.

– Да не брал я, – буркнул Ветров. – Отвали.

– Что ты сказал? – Демидов подскочил к нему и, выхватив сумку из его рук, вытряхнул содержимое на пол.

– Я не брал! – истерично крикнул Ветров и бросился собирать тетради и учебники.

– Извини, браток, – оскалился в ухмылке Демидов. – Сейчас и сам вижу.

– Я на подоконнике видела чей-то планшет, – тихо сказала Сашка. – Может, твой?

– Где? – воспрял прямо на глазах Никитка. – Где видела?

– На первом этаже.

Демидов, тяжеловесно громыхая ботинками, помчался на поиски.

– Надо же, как переживает, – равнодушно заметила Ленка.

– Его отец прибьёт, если он планшет потеряет, – Сашка усмехнулась. – В прошлом году Никитка смартфон потерял, так ему отец при всех по морде дал.

– Насилие – не лучший метод воспитания.

– С такими, как Никитка, очень даже метод, – злорадно щурясь, сказала Сашка. – Он только кулак уважает.

И было в её лице столько беспощадной мстительности, что Ленка невольно поёжилась. Да уж, лучше её врагом не становиться.

После уроков случилось невероятное. На крыльце Ленку ждал сероглазый. Это было так непонятно, что она молча уставилась на него.

– Лена, давай завтра куда-нибудь сходим, – сказал он.

Ленка ошеломлённо молчала. Все обиды, решение никогда не смотреть в его сторону – всё показалось сейчас таким несущественным.

– Завтра не могу, у меня поход с бандерлогами в кино. Может, в понедельник?

– Да, – он заметно обрадовался, видимо всё же ожидая отказа. – После уроков.

Мимо прошёл с крайне угрюмой физиономией гот, намеренно протиснувшись между Ленкой и Олегом. Причём, словно ненароком, чувствительно толкнул Дубинина плечом. Но тот, кажется, этого даже не заметил, счастливо таращась на Ленку.

Домой она шла в полном смятении. Он всё-таки подошёл. Почему? Всё забыл? Или вдруг осознал, что заблуждался на её счет? Почему сейчас?

Она даже рассердилась на свои сомнения. Не обращал внимания – плохо, обратил – снова плохо. Да как же жить с такими противоречиями? Почему в человеческих отношениях всё так запутано?

Мать с утра суетилась на кухне, что было непривычно. Воскресенье же. Ленка, привлечённая шумом и запахами, просунулась в дверь. Явно что-то затевалось. Мать месила тесто для пирога. А пирог подразумевал нашествие гостей.

– Кого ждём? – поинтересовалась Ленка, принюхиваясь и пытаясь определить состав начинки.

– Что? – Мать даже немного вздрогнула, что с ней бывало нечасто. Она всегда была собранна и готова к любым неожиданностям. Видимо, предстоящий визит слегка выбил её из колеи. – Да вот, пирог решила испечь.

– Какой праздник празднуем? Кого ждём?

– Яблочный пирог. Твой любимый.

Мать явно уходила от ответа. Вероятно, гости должны были стать для Ленки сюрпризом. Хорошо, если бы приехал кто-нибудь из Питера. Ленка с энтузиазмом мысленно прошлась по списку знакомых и бодренько отметила всех, кого хотела бы видеть. Получилось человек двадцать. Многовато. А, судя по скромному комку теста, пирог будет небольшим. Может, действительно на этот раз кулинарный изыск предназначался для тесного семейного круга из двух персон?

– Как успехи в школе? – Голос матери звучал нарочито спокойно.

– Всё путём, – отрапортовала Ленка. – Сегодня иду с подшефными в кино.

– Горжусь тобой, – мать сдула упавшую на глаза прядь и с чувством налегла кулаками на тесто. – Я совершенно серьёзно.

– А как я собой горжусь, – неопределённо заметила Ленка. – Ладно, пойду умывать свой нимб. У нас сеанс в десять часов.

– Как там твои вундеркинды?… – она почему-то запнулась, словно испугалась, что выдала великую тайну: – То есть я имела в виду бандерлоги. Как они поживают?

– Хорошо, – насторожилась Ленка. Упоминание повышенной смышлёности прозвучало несколько странно, обычно мать не разбрасывалась такими эпитетами. – Почему ты их так назвала?