Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели Страница 35

Лиса Алиса бросила взгляд на веселящуюся компанию, краем глаза отметив неодобрение, читающееся в напряженных позах и окаменевших лицах сидящих вокруг и ужинающих пар и благочинных семейств. Небось сам-то на молоденькую засматриваешься, ощупываешь жадно взглядом коленки ее и ручки-прутики, грудь, холмиками вздыбливающую свитерок, и откляченную попку. Напустив брезгливое выражение, чтобы жена не взревновала, презрительно осуждаешь малявок, возжелавших красивой жизни. А сюда, на меня, только посмотри, хлыщ позорный, попробуй с осуждением приклеить мысленно ко мне ярлык бандерши – отбрею, мало не покажется!

Лиса Алиса заметила, что наибольший интерес среди моделей, тусующихся на презентации, обычно вызывает самая не то чтобы невзрачная, а такая… неброская, не та, которая одета как шлюха, хотя многие мужчины именно на такую положат глаз. Положат-то положат, а подойдут в первую очередь именно к самой незащищенной вроде бы, выглядящей так, а на самом деле, очевидно, как к более доступной…

И в толпе то тут то там мелькают пары, словно из комиксов Бидструпа: она тоненькая, нарядная, но уже с замутненными роскошью глазами, и он – плешивый, с пузиком, старающийся делать вид, что он еще о-го-го! Как ей не стыдно, думает Лиса Алиса… Ведь всем видно, что она с ним из-за денег. Ласковые взгляды, бросаемые ими изредка друг на друг, кричат о том, что она куплена, куплена, куплена… как кукла. Вопрос даже не в возрасте. Как с ним можно? Она же должна чувствовать эту ситуацию, пытаться сбросить ее с плеч, как купленную им давеча кроличью шубку, покрашенную и выдаваемую за рысь. Он мог бы купить и норку – от этого суть не поменялась бы!

– Ну, может, уже закажем покушать? Рыбный салатик поднимает потенцию… – плел что-то уж совсем откровенное Томагавк.

– Хорошо, что потенцию, а то если он поднимет что-то более… зримое… куда я денусь? – услышала Лиса Алиса реплику ЮрАта.

– Сорвал… сорвал аплодисменты своей хохмой, – ревниво сказал Томагавк.

Он привык всегда быть центром притяжения в компании, даже когда явно уступал внешним лоском и остротой ума. В его окружении, правда, мало кто хотел соревноваться с «законником», оттого его поведение традиционно уже отличалось безоглядной уверенностью в своей значимости, но и без примеси нагловатой бравады, присущей беспредельщикам новой уголовной формации.

Лиса Алиса старалась не общаться с таковыми. Уходила от прямых контактов. Видно, не все мозги еще проел кокс. Понимала, что шутки с огнем приводят к трагедии. Обучала своих моделей поведению на тусовках: «Не груби никому, лучше пококетничай. С тебя не убудет, а проблем можешь избежать больших». И все равно как-то раз в одном из казино недовольный обращением проходившей мимо модели, ответившей недостаточно вежливо на его притязания и приглашения посидеть за столиком, метался по залам со стволом-дрыном в руке, наводя ужас на официантов, изрыгая проклятия, лидер «казаковских». Как сказали потом Лисе Алисе, искал ее, «хозяйку, распустившую своих блядей»… Она к тому моменту уже уехала отдыхать, и слава богу! Что бы было, если бы отыскал ее?! А так утихомирили, успокоили, а через месяц он сам напоролся на смерть, пришедшую из-под днища его бронированного коня, несмотря на частокол охранников и меры предосторожности.

Томагавк неожиданно поднялся, а может, уже стоял несколько минут перед витающей в воспоминаниях Лисой Алисой.

– Поедем мы, душенька, продолжим в другом месте – здесь душно слишком, – подмигивая ЮрАту, промолвил он с одышкой, обнимая за плечи одну из моделек, тогда как вторая гладила его по голове, отделяя седые прядки длинных волос от остальной шевелюры, как будто всю жизнь миловалась с мужчинами старше ее по меньшей мере в три раза.

В пятнадцать минут десятого, как обычно, зазвонил будильник. Я долго выныривал из тяжелого похмелья и из очередного странного сна. Я в Юрмале на центральной прогулочной улице Йомас. Вдруг с грохотом прямо на тротуарную плитку садится кукурузник, сметая все на своем пути. Паника в близлежащих кафе. Только я остаюсь неподвижно сидеть в плетеном кресле и потягивать холодный чай.

Не лучшие ассоциации перед полетом, который мне предстоял сегодня. За последние несколько месяцев я объездил пол-Украины. Поначалу украинские агентства, которые после победы на конкурсе «Elite model Look» Дианы Ковальчук стали повсеместно возникать там, не особо активно шли на контакт с Москвой. Во-первых, Киев, где модельные офисы наиболее сильны и профессиональны, забирал лучших выпускниц школ моделей с периферии и пытался самостоятельно пристроить их за границу. Во-вторых, «новые украинцы», на чьи барыши, собственно, существовал модельный бизнес Украины, не были в восторге, что их потенциальные любовницы утекают в непонятном направлении. Сказывалась и традиционная ревность к Москве, к «большому брату». Сам не гам и другим не дам.

А сегодня мне предстоит лететь в Калининград. Местное агентство празднует там день рождения и под это дело собирает московскую тусовку повыпендриваться перед местной знатью. Вечер, насколько мне известно, будет вести Пельш, приглашены Говорухин, Меньшов (или дочь его, несносно ведущая какую-то программу в дневном эфире, но с бешеными рейтингами, – вот и пойми после этого зрителя), директора каких-то московских агентств, играет Дидюля и кто-то еще поет из звезд. Мне наплевать на весь этот пафос – я еду по делу. Отыскать свою звезду. Будущую королеву подиумов и лицо, за которое косметические компании будут драться, предлагая к миллионному контракту перелеты первым классом в сопровождении свиты, круглосуточную охрану, лимузины в аэропорту и ломящийся мини-бар в гостиничных пятизвездочных апартаментах.

Я уже привык быть окруженным красивыми людьми, привык общаться с девушками, которые являют собой подобие моделей, явно выше среднего уровня красоты. И каково же было мое удивление, когда недавно я пришел в обычную районную поликлинику за справкой для бассейна и увидел большую группу молодежи. Очевидно, в этот день какой-то вуз или техникум проходил диспансеризацию. Я поразился обилию некрасивых лиц, множеству серых низкорослых парней и девушек с толстыми попами и короткими ногами. Мы, скауты, счастливейшие люди. Нам дано видеть прекрасное чаще, чем обычным смертным. А когда привыкаешь к приятному на вид окружению, кажется, что и весь мир за пределами твоего поля зрения тоже строен и идеален. Но это далеко не так.

Я полежал еще немного, грезя о прекрасных незнакомках, но память стойко вызывала образ Селены, лунной девушки, с которой я познакомился как-то случайно возле дома и следы которой так же неожиданно потерял, несмотря на то что знал ее домашний телефон, ездил в ее машине и не делал никаких глупостей, после которых девушка пропадает и не отвечает на звонки. Но факт оставался фактом. Уже больше года я не видел ее, и длинные гудки в телефонной трубке стали мне надоедать.

Надо собираться в аэропорт. Рейс в 11 утра. Я надеялся поехать туда сразу после ночного party. Только заехать домой по пути, переодеться и взять собранную накануне сумку, но вот не вышло. И теперь с тяжелой головой надо думать, как добираться до «Шереметьева-1». Надо было заранее попросить кого-то из друзей. Или вызвать такси. Или водителя уже заиметь давно. Не постоянного, а такого, приходящего. Тьфу, приходящего… сказал же… как сиделка приходящая получилось. Мне сиделку еще рановато. Но на водителя я еще не заработал. Хотя на такси же хватает. Бывают месяцы, когда я в финансовом плане чувствую себя вполне уверенно. Могу позволить себе (отвратительная, кстати, формулировка: «позволить себе»! – никогда так в приличном обществе о себе не говорите) покупать продукты в дорогом супермаркете, а не в соседней с домом лавке. Могу пригласить девушку в хорошее заведение. Да хоть каждый день могу приглашать. Разных девушек. А потом провожать их домой. На такси. На третий раз посиделок в кафе и провожаний видеть немой вопрос в глазах. Испытывать даже некоторое удовлетворение от этого. Несравнимое, конечно, с сексуальным, но вполне осязаемое удовлетворение. Как будто внизу живота что-то накапливается. Я, наверное, понимаю женские эротические ощущения. В смысле физиологические. Мне описывали не раз, что чувствует женщина в момент сексуального возбуждения, нарастания переживаний, приближения к оргазму. Наверное, нечто подобное испытываю и я, когда невинно смотрю на очередную провожаемую мною и ничего не понимающую «курицу».