Дневник интриганки - Кайя Асмодей Страница 35

– Слушай, ты можешь не усматривать в каждом моем слове намек на свою недееспособность? В школе все хорошо.

– Правда, все тихо? – и точно между прочим уточнил: – А в бассейн больше не ходишь?

Мы присели на остановке на скамейку.

– Будто ты не знаешь. – Я вздохнула. – Денис, если хочешь поговорить о брате, давай поговорим? Не люблю я намеки и недомолвки.

– Да ничего я не хочу! – ощетинился он.

Я проигнорировала его слова.

– А он хочет с тобой помириться.

– Ну конечно! Только что это придумала?

– Нет, он сам сегодня мне сказал.

– Да неужели?

– Мы столкнулись с ним в школе, он спросил, из-за него ли я перестала ходить в бассейн.

– И что?

– Я обвинила его, что он встречался со мной, чтобы вернуть Лии дневник. А он сказал, хотел меня защитить от Киры и Лии.

– Как именно?

Я фыркнула.

– Забрать дневник. Говорит, что дневник собирался отдать тебе, использовать как повод помириться. Он хотел, чтобы ты узнал правду о Лии и больше не мучился.

Я очень рассчитывала рассмотреть его реакцию, но приехал наш автобус и избавил Дениса от участи что-то говорить. А уж натягивать маску безразличия он умел первоклассно, скрывая свои чувства и эмоции. Пока мы забирались в автобус, пока платили за проезд, друг незаметно сменил тему, и мой разговор с Данилой мы больше не обсуждали.

Мы провели весь день и вечер в торговом комплексе, посмотрели кино, сходили в кафе и поиграли на автоматах.

Нам было так здорово вместе. Уж не знаю, разделял ли он мое мнение или просто я была единственной, с кем он не комплексовал общаться, но мне было хорошо и я этого не скрывала. Улыбалась, шутила, смеялась, дурачилась, совсем как с друзьями дома.

И конечно, ненароком мне вспомнились свидания с Данилой. Все-таки братья были неуловимо похожи. Только Данила был проще, беззаботнее, веселее, добродушнее, а Денис более угрюмый, язвительный и сложный. И если с Данилой мне все же приходилось разыгрывать из себя кого-то, кем я не являюсь, с Денисом я могла быть собой. Подобная свобода окрыляла меня.

Друг проводил меня до подъезда и, чуть приподняв костыль, сказал на прощание:

– В Питере столько мест, которые я хотел бы тебе показать!

Я улыбнулась и предложила:

– Начнем их смотреть с завтрашнего дня?

Он ответил мне лучезарной улыбкой, а потом резко погрустнел.

– Как будто у тебя нет дел интереснее, чем еле-еле таскаться со мной!

– Начинается, – проворчала я, наклонившись к нему, потянула его за шарф и, чмокнув в щеку, сказала: – Хватит прибедняться. Мне нравится проводить с тобой время!

Денис, этот самолюбивец, покраснел.

– А если бы мой брат снова начал за тобой ухлестывать?

– Он не станет.

– Кто знает? Если!

Я тихо вздохнула.

– Что ты хочешь услышать? Твой враг – мой враг? Или что даже если Даня меня куда-то пригласит, я откажусь и пойду гулять с тобой?

Денис не смотрел на меня, разглядывая камешки на асфальте. Наконец, вскинул голову и с натянутой улыбкой сказал:

– Забудь. До завтра, Стефа.

И, не дожидаясь ответных слов, заковылял к своему дому. У меня по спине прошел холодок, а сердце заколотилось сильнее. Он называл меня Стефой в точности, как звал его брат.

Я была убеждена: Данила никуда меня больше не пригласит и Денис напрасно переживает, что брат уведет у него подругу для прогулок. Но где-то в глубине души я противилась этому пониманию. Неужели я на что-то еще надеялась?

* * *

Спустя неделю отец, разбирая почту, вручил мне розовый конверт. Мы сидели на диване на кухне.

Андрей разбирал счета, а я переписывала из книги рецепт со своими собственными дополнениями.

– Любовное послание? – весело спросил отец.

– Вряд ли. – Я вскрыла конверт и вынула красивую белую открытку-приглашение.

– Что пишут? – поинтересовался Андрей.

– Меня приглашают на вечеринку, – удивленно пробормотала я, – завтра вечером.

– А кто?

– Здесь не написано, сказано, что форма одежды: вечернее платье.

Он взял приглашение и ткнул пальцем в нижнюю строчку.

– Вот же, написано, что для учеников твоей гимназии.

– Ну да. Я не пойду.

– Почему?

Я не стала говорить, что у меня нет вечернего платья, отмахнулась:

– Я просто не хочу. Да ну, лучше схожу куда-нибудь с Денисом.

– С калекой со своим?

– Не называй его так! – тут же взвилась я.

Андрей покачал головой и вновь занялся счетами, обронив:

– Тебе не кажется, что твоя дружба с этим мальчиком – это попытка уйти от неприветливой действительности?

– Что? О чем ты?

– Ну сама подумай, красивый парень-инвалид очень удобен, он никуда от тебя не сбежит. Он заставляет тебя чувствовать себя уверенной и интересной. Вместо того чтобы строить отношения со здоровыми парнями вроде того, первого, ты прячешься за калеку. Свою неуверенность в себе ты не преодолеваешь, а маскируешь.

Я медленно поднялась.

– Все сказал?

– А что, этого мало? Могу сказать еще, если что-то непонятно, задавай вопросы.

Я подбоченилась.

– Ты никогда не думал, что это не Денис делает меня неуверенной, а ты со своими бесконечными разговорами о том, что мне надо худеть и что я неуверенная?!

– Кто бы ни был виноват в твоей неуверенности, Денис – это песок, а ты страус.

– Страусы не прячут голову в песок, это миф.

– Главное, что ты поняла меня.

– Ты ошибаешься. Денис – интересный человек – и для меня не имеет значения, нормально он ходит или нет. Он мой друг.

– Я и не сомневаюсь. Вопрос в другом. Кроме интересного друга Дениса, на свете очень много интересных людей, возможно, даже на той вечеринке, куда тебя пригласили. Но ты так забита, что считаешь, будто твой предел – это калека и если у человека нет недуга, он заинтересоваться тобой не сможет! Один друг не должен определять или ограничивать круг твоего общения.

Я шумно дышала, гневно глядя на совершенно спокойного Андрея, и у меня не хватало слов, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю. Так ничего и не сказав, я ушла к себе в комнату, где немного всплакнула.

Обиднее всего было, что Андрей в чем-то был прав. И за это я его ненавидела еще сильнее. Он так часто был прав!