Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов - Марта Кетро Страница 36

Поскольку ответом ему было глубокое молчание, он спохватился и добавил:

– Ну, когда ты так лежишь, тут сминается…

– Спасибо, милый, – ядовито ответила женщина, обретшая дар речи, – что предупредил. Когда окажусь в постели с кем-нибудь другим, обязательно приподниму попу. Чтобы не сминалось.

Он звонко шлёпнул ее и тут же поцеловал, и оба засмеялись, потому что отношения их были надёжными и всерьёз измен не предполагали.

Не знаю, как так вышло, но через какое-то время она действительно «оказалась в постели с кем-то другим». И в нужный момент совершенно искренне подумала «спасибо, милый» и приподняла попу.

Морали тут никакой нет – откуда у меня мораль, но предлагаю выпить за то, чтобы наши мужчины следили за базаром, а наши женщины – за собой. И отдельно нужно выпить за попу.

Сегодня в супермаркете было мне видение – внезапно открылась легенда о Пангасиусе и Тилапии.

В давние времена жил на свете Пангасиус, мужик вредный юноша, собою прекрасный и не по возрасту мудрый, но с холодным сердцем. Однажды его увидела девушка по имени Тилапия, лупоглазая некрасивая, но чувствительная, и немедленно влюбилась. Надо ли говорить, что юноша не ответил на её любовь, и тогда Тилапия начала его всюду преследовать – на фейсбуке, вконтактике, в жежешечке и с работы встречала пряталась у ворот, караулила на площади, писала нежные письма. Но Пангасиус избегал её, как огня, мора и дурного запаха, и скоро почти перестал выходить из дома. В конце концов не выдержал бедняга, отправился в священную рощу Артемиды и взмолился строгой деве-охотнице: «Избавь меня, о богиня, от похотливой девки, дай ускользнуть из её жадных рук! Буду за это принадлежать тебе одной, всем своим холодным сердцем и мудрым рассудком». И сделала богиня по слову его, превратив Пангасиуса в рыбку. Скользнул он в реку и был таков. Но тут зарыдала Тилапия, что кралась за ним как слон неслышно, и побежала в святилище Афродиты, к морю. «Молю, о богиня, соедини нас с Пангасиусом и заставь его полюбить меня!». Сжалилась богиня и тоже превратила Тилапию в рыбу ей вообще не нравились некрасивые женщины. Серебристой молнией помчалась влюбленная к месту, где река впадала в море, и оказалась там ровно в тот момент, когда радостный Пангасиус вплывал в привольные солёные воды. Увидал он её и забулькал большими пузырями: «о любимая!» – потому что сбылось веление Афродиты. Тут бы и случиться счастью, но разгневалась Артемида, ведь юноша обещал своё сердце ей. Схватила Тилапию и бросила на самое дно, чтобы стала она глубоководной рыбой и не смогла всплывать к солнцу. Пангасиус же остался у поверхности и долго метался в поисках возлюбленной. Наконец углядел серебряную тень в толще вод и устремился к ней навстречу. Но когда влюблённые были готовы соединиться, тяжесть воды сделалась непосильной для Пангасиуса, он расплющился и умер. Страшно закричала молча Тилапия и ринулась вверх, и скоро её глубоководное тело разорвалось в клочья. Мстительно расхохоталась Артемида, но Афродита пожала плечами ей вообще не нравились некра сивые женщины и сказала: и всё же лежать вам вместе, хотя бы и после смерти.

И в тот момент, когда на меня снизошло знание об этой истории, я чуть не зарыдала прямо там, в рыбном отделе, и взяла вместо них морского окуня.

А мораль в том, что нефиг брыкаться. Чего хочет женщина, того хочет бог, и всё равно будет по-ейному, так что лучше соглашаться сразу, пока никого не порвало и не поплющило.

Я уловила за окном какое-то движение и подошла взглянуть. У нас там палисадник, никто не ходит, кроме дворников и подглядывающих маньяков, вот и стало интересно, кто на этот раз.

На обнаженной после оттепели земле танцевал голубь. Он раздувал зоб, гулил так, что было слышно сквозь двойные рамы, хлопал крыльями и переступал лапками. Я присмотрелась: он теребил мертвую голубку. «О, – подумала я, присаживаясь на подоконник, – о, как это печально. Знаменитая голубиная верность: сейчас он поплачет, потом взлетит, сложит крылья и камнем упадет вниз. Какое горе». Потом я вспомнила, что верность у нас лебединая, а голубиная обычно нежность, но все равно расстроилась.

– Скажи, – спросила я у своего мужа, – у нас с тобой будет так же?

Он ответил с неподдельным ужасом:

– Ты имеешь в виду, буду ли я трахать тебя мертвую?!

– Фу, извращенец. Он просто тоскует!

– Да он к ней все утро пристраивается, с тех пор как снег сошел.

Я посмотрела внимательно: да, возлюбленная явно несвежа. Романтический момент был потерян. Можно, конечно, предположить, что они познакомились раньше и он пришел к ее телу, ведомый памятью, но все равно нехорошо как-то. Тем более мимо пролетела вполне живая и годная голубка, и маленький маньяк умчался за ней.

На всякий случай: не надо голубиной верности, любите нас живыми, сейчас.

Время от времени повторяю – больше себе, чем другим, – что существует бесконечно много способов жить и быть счастливым, и если некоторое чужое счастье совпадает с моим представлением о преисподней, то это ничего страшного. Не нужно никого спасать и гневаться, им хорошо в этом аду – у них там дача, причём тщательно организованная, так что не дай бог не то что поломать, а и дурно высказаться.

Но ведь никто не мешает просто обозначить системы отношений, наблюдение за которыми повергает меня в тоску.

Тут небольшое отступление. Я безмерно люблю красивых людей. И я не какой-нибудь бескомпромиссный Чехов, чтобы утверждать, что в человеке должно быть прекрасно всё, мне обычно хватает даже единственного показателя – пусть это будет внешность, нрав или способ мышления, но что-то в нём должно очаровывать.

И я не люблю негодяев. Но вполне допускаю их существование, если они приятны собой. К тому же от негодяев получаются хорошие дети. Не знаю, почему так устроила природа, но детишки от них выходят талантливые, живучие и полезные, не то что, например, от влажноглазых нытиков – от тех помёт рыхлый.

Но это я отвлеклась на свои генетические теории, а причина моего отступления такова: представьте себе негодяя в прямом смысле – во всём негодного и некрасивого, чистую, с моей точки зрения, выбраковку. Изредка такое встречается.

И вот этому типу повезло найти довольно крепкую женщину и зажить с ней в браке. Но он был бы не негодяем, если бы успокоился на этом. Поэтому ищет на стороне ещё одну и не успокаивается, пока не добудет другую дурищу, способную его полюбить. И тогда он создаёт тройственный союз и становится в нём абсолютно счастливым Судите сами: существуют целых две женщины, для которых он свет в окошке, а значит, не нужно больше ничего никому доказывать, ничего добиваться, а можно купаться в чувстве собственного величия, для забавы регулярно стравливая своих баб.