Книга для прочтения - Екатерина Великина Страница 36

— Что на коробке написано?

— На коробке написано четыре — шесть, но там явно лежит другой костюм.

— Что на коробке написано?

— На коробке — четыре — шесть. Но вы понимаете, он как два моих ребенка. Такого быть не может, чтобы такая ростовка…

— Что на коробке написано?

— Послушайте, давайте я вашему курьеру заплачу, и пусть он привезет мне другой размер.

— Что на…

— Начхать мне, что на коробке написано! Вы что, меня не слышите? У вас коробки и костюмы перепутаны!

— Это не у нас, это во Франции.

— Французы — вообще очень сложный народ, но, невзирая на это, мне бы хотелось любыми средствами заменить этот костюм на подходящий.

— Может, и заменим, но только в том случае, если вы сами приедете. У нас все курьеры заняты.

Судили и рядили довольно долго. Наконец вьюнош на другом конце провода сказал, что он провентилирует вопрос, и в том случае, если коробки действительно перепутаны, я смогу подъехать.

Чтобы не грузить вас дальнейшими рассуждениями, скажу сразу: коробки действительно были перепутаны. На самом деле вьюноша нужно было крыть матом и заставлять везти нужный размер бесплатно. Почему не покрыла? По двум причинам. Во-первых, побоялась, что не привезут ничего (а костюм и правда неплохой), а во-вторых, они в трех остановках метро от меня находятся. Короче говоря, посчитала, что проще и надежнее потратить час своего бесценнейшего времени и скатать к вьюношу самостоятельно.

А дальше чистая феерия.

Семь вечера, темно, хоть глаз выколи. Промзона. Не видно ничего, одни склады, ангары и полканы лают где-то на задворках. По подворотне крадется блондинка на четырнадцатисантиметровых шпильках. К сердцу блондинки прижата огромная коробка. В коробке — костюм. Паучий. Эластичный паучий костюм на пятнадцатилетнего имбецила. Блондинка озирается и еще крепче прижимает костюм к себе. По углам снуют какие-то подозрительные тени, где-то вдалеке слышен шум железной дороги, возле гаражей раздаются странные шорохи, но смелая блондинка идет вперед, кутаясь в свою коротенькую шубку.

Я теперь понимаю, почему этот чертов проезд назвали Электролитным: один раз проедешь, и не спасет даже пожизненное лечение электричеством.

Я раза четыре поскользнулась.

Я семь раз представила собственную смерть.

Четыре раза из семи моя смерть выглядела красиво, а в остальных трех случая я успокаивала себя бабушкиным присказом «Кому ты нужна, дрянь такая».

Я возненавидела компанию «Марвел», Питера Паркера, его вечно ноющую подружку и сочетание синего с красным.

Я потеряла набойку наконец.

Но я все-таки дошла.

Награда героя была скромной, незамысловатой и где-то даже пустячной. Костюм мне, к счастью, поменяли, но при этом совершенно не извинились. Мне вообще ни слова не сказали, если честно. А если совсем честно, то у чувака была такая харя, как будто к нему натурально спайдермен явился и пожаловался, что ему в шагу тянет и шлем на окуляры сваливается.

Блондинку не ждали.

К счастью, обратный путь был куда более радостен, не считая того, что я все-таки навернулась и немножко разодрала джинсы. Ну да Бог с ними, главное — результат.

* * *

А результат превзошел все ожидания. Перепуганная несоответствием размеров, в тот же день я отдала костюм Ф. и заставила его примерить. Прямо там, у бабусек своих, и отдала.

Как вы думаете, что сделал Фасолик, как только нацепил приобретение?

Он не терялся. Сначала он плюнул в лоб моей маме (это не то, что вам показалось, а вовсе даже паутина), а потом пошел по стене. В смысле вертикально. Как это ни удивительно, довольно далеко ушел.

— Еще сантиметров пятнадцать, и дело бы закончилось травмой, — утешала ребенка бабушка, замазывая внушительную шишку.

— А ушки-то какие годные получились, за день взяли! — приговаривала она, бросая косые взгляды в мою сторону.

Все это время я сидела на диване, рассеянно слушала бабушку и рассматривала свой траченый сапог.

И заметьте, я ничего ей не говорила.

Настоящие герои, они скромные потому что.

Не то что всякие зайцы по сто рублей за хвост.

У меня дома все вруны. Раньше я об этом печальном факте догадывалась, а теперь знаю наверняка. Трепло на трепле едет и треплом же погоняет. Вот ведь как у нас всегда было — есть белые люди, и есть халдей Захарка. У белых людей — честолюбивые планы, светлые помыслы и вообще. А у Захарки — харя масленая, никаких планов, а посему от него не убудет. Чайку налить? С превеликим удовольствием — сейчас Захарку пошлем. Сосиски закончились? Не извольте беспокоиться, Захарка уже на полпути к магазину. В унитазе лоску мало? Не стоит печалей, Захарушка вычистит, а если вычистит плохо, так и вылизать заставим. В общем, нужно немножечко готовить, немножечко убираться, немножечко прислуживать, а все остальное время сочинять рассказы и делать вид, что лучшей доли и быть не может.

А вот и ничего подобного. Третьего дни компутер подарили за выслугу лет. К компутеру диск прилагался с очередной рпг-шкой. До поздней ночи ввинчивали платы и карты и игрушку поставили только часа в два, если не позже.

— Я, папинька, только одним глазочечком на геройчиков посмотрю и сразу же отправлюсь спать, — пообещала я папиньке. — Ты уж иди, ложись, пожалуйста. Скоро приду.

Что характерно, почти не соврала. Две недели на спасение мира — это не то чтобы скоро, а вообще не срок. Но это не главное. Главное в другом. Если Захаркина семья даже облегчиться по-человечески не может без Захарки («Мама-а-а-а-а-а-а, горшок дай!!!»), то семья героя-освободителя — это замечательно автономная штука. Главное, с первым выводом не ошибиться, а дальше пойдет как по маслу.

Итак, вывод первого дня (самый-самый главный).

Очищать землю от скверны и одновременно варить борщи — унизительно.

Настоящие герои мочат монстров, а не руки в раковине. Точка.

Вот как только вы данный факт для себя примете, дальше такая дисциплина пойдет, только держись.

Первый день. День изумлений. Мать семейства мочит адских гончих.

Кот Вася с изумлением узнает, что ор до одури в течение суток не всегда приводит к желаемому результату.

Младенец Фасолий неслыханно удивляется тому, что «что-нибудь вкусненькое» — это не продукт.

Муж Дементий поражен тем, что в кухне есть холодильник.

Второй день. День изумлений-2. Мать семейства переходит на утопцев.