Дневник директора школы - Александр Евгеньевич Попов Страница 36

четверг

Доделки, побелки, покраски… Ко мне неожиданно завезли двести сорок унитазов на сохранение. Учителя активно добирают отдых. Разгружал с бухгалтерами. Таскали по двое, так как унитазы парами. Мигом собралась толпа любопытных жильцов соседних многоэтажек.

– Куда вам столько?

– О реформе образования слышали?

– Слышали, уже и уши затыкаем.

– Вот она перед вами в действии.

– Это как понять?

– А так, у каждого свое рабочее место, и никаких причин покидать его досрочно.

– Здорово, у нас такого не было.

пятница

Любой директор – держиморда. Держишь морду по ветру и вертишь жернова. Главное, с головой дружить, руки в карманах держать, ноги под стулом. Живота лучше не иметь.

Кривизна дужек от очков должна совпадать с овалом лица начальника. Слезы потекли – значит, пережал. Икота нам не к лицу – целоваться неудобно. Кашель вдумчивости добавляет. Сопли в сторону – и полетели.

– Куда летишь?

– Лечусь, к земле привыкать боязно.

суббота

За лето новое расписание выросло. С журналами еще никто в жмурки не играл. Учебники в очередь выстроились, мел захмелел от ожиданий. Доски с тоски к стенам жмутся. Парты со стульями последние репетиции проводят. Вахтерши волосы выкрасили в цвета российского флага. Все по форме, а фарта нет.

– Вы не подскажете, где рай?

– Это там, где ровно.

– И никто не спотыкается?

– Не положено.

– Пожалуй, тогда в школу не пойду.

– А чего так?

– Ум у меня на другую букву.

воскресенье

Предложил директору златоустовской школы парту в аренду сдавать, за которой будущий чемпион мира по шахматам сидел. А тот скептиком оказался:

– Не хватит на всех.

– Купим.

– Нет сейчас таких парт.

– Давай шахматы его продадим.

– А где взять?

– В магазине напротив.

– Нечестно.

Честно жить в бедности и астмой задыхаться от зависти. Эх, таможню бы межконтинентальную обустроить тут, у нас на Урале! И ребятам по географии практика, и мы в накладе не останемся. Столбы уже присмотрел и пилу заныкал. Мне еще одной пары рук не хватает.

понедельник

Тридцатого родители с детьми приходят на учителей поглядеть. Смотрите. Я тридцать лет их разглядываю. Скоро помирать пора, а вот не нагляделся. Глупость – мой главный козырь.

вторник

Так многое хотелось сказать, а вырвалось одно слепое, степное, нетронутое, неловкое: «Я люблю».

среда

Чтобы понять, что за человек работает директором в школе, надо поступить очень просто: прийти к нему в кабинет и посмотреть, на чем он сидит. Ну, в смысле, на каком стуле. Проще простого. Если такое кресло, да с подлокотниками, да с подголовниками, да кожаное и угол наклона прогибается – тут диагноз сразу ставить можно: это не на народные деньги оборудование установлено, и директор пуще нужд простых учащихся печется о собственной… ну понятно. Если стул деревянный, такой тупо сконструированный при социализме, тогда варианта два: либо это о-очень бедная и несчастная школа, либо вы пришли в кабинет к Попову. Это директор самой исключительной школы в городе – элитарного физико-математического лицея с мировой известностью – № 31.

Каждый уважающий себя родитель в Челябинске мечтает, чтобы его ребенок попал в эту школу. Отсюда выходят и депутаты, и вице-губернаторы, и банкиры, и программисты, доктора и профессора точных наук, и просто классные неунывающие ребята, которые рассеиваются по России и прогрессивным странам мирового сообщества.

Когда Александр Евгеньевич Попов был молодым специалистом по специальности «учитель математики», его ученику, Коле Бродскому, не дали грамоту на Российской математической олимпиаде. Незаслуженно не дали, как полагал Попов. Зато дали грамоту самому Попову, он даже не помнит за что. И эту самую грамоту молодой учитель взял и порвал на глазах изумленной общественности, а клочки швырнул в лицо тогдашнему министру образования.

Фамилию министра никто не помнит, а тот самый Коля Бродский – теперь ведущий тополог в мире, и математическая энциклопедия, издающаяся в Голландии, посвятила ему аж восемь страниц. Попов знал, за кого бился.

Когда Александр Евгеньевич Попов первый день работал директором 31 лицея, он пришел на заседание в районо. «Какие будут предложения?» – спросил начальник районо. «Необходимо сократить все районо, а эти деньги отдать школам», – предложил Попов. Никто не поддержал, что как раз неудивительно…

Он самый неудобный директор в городе. Потому что перпендикулярный. Он не любит ни чиновников, ни политиков. Те, впрочем, отвечают ему взаимностью. Так устает от них, что «каждый день хочется плюнуть и уйти».

Вот недавно пригласили его в банк работать, возможно, ученики бывшие.

– Кем? – спрашиваю.

– Да таким сотрудником, – формулирует должность на ходу, – который все время придумывает новые штучки.

– И зарплата…

– …в разы больше, – перебивает он.

– Так на второй же день сдохнете от скуки, – предупреждаю я.

– Сдохну, конечно, – соглашается. – Хоть где сдохну, кроме школы.

Попов – штучный персонаж. Он из породы педагогов-динозавров – тех мужиков бесшабашных и живых, которых из школы начисто повыкосило. Придумывает детям авантюры в режиме нон-стоп. Даже в отпуске. Был в Америке, там каждый какой-то по счету программист и математик – его ученик. Рассматривал портреты тамошних президентов. И прислал в школу задачку: «Кто из президентов США связан с нашим краем и нашей школой?» И премию объявил в долларах, наличными. И ведь разгадали, без шуток!