Край, где живет Детство... - Сергей Боев Страница 37

А в следующем подъезде в квартиру въедут так кстати оставленные на площадке санки, нагруженные кучей снега – надо же развеселившимся гостям немного освежиться!

Совсем ничего нет? Не беда – можно ведь связать ручки двух квартир напротив, но так, чтобы «слабины» верёвки хватало на открывание лишь одной двери. Вот это будет настоящая умора – смотреть, как соседи дёргают ручки каждый на себя и не могут сообразить, как договориться! Ну а если из всех четырёх квартир на площадке слышны голоса – можно рискнуть и связать все четыре. Это ещё веселее! Главное – вовремя унести ноги, когда, наконец, одна из дверей всё-таки откроется…

А самая здоровская хохма – подвесить хлопушку между ручкой квартирной двери и перилами. Это будет настоящий новогодний сюрприз! Звонок, дверь открывается… Бба-бах – и в коридор влетает приветственное облако конфетти!

Ну а уж если и нитки-верёвки, и хлопушки кончились – что ж, приходится волочить к подъезду для отправки в гости дворового снеговика…

Часа два таких изобретательств – и ни один подъезд не остаётся без внимания…

Но месяц неумолимо клонится к горизонту. Вот и свет в окошках гаснет то тут, то там, и «завод» кончается, и усталость берёт своё… Прошла, отшумела новогодняя ночь. Скоро наступит первое утро Нового Года. Пора домой…

Какое это чудное чудо – проснуться утром посреди зимы от по-летнему яркого солнца! И первое, что видишь в окне, едва открыв глаза – это синева и высота неба, на котором – ни облачка. А больше из окна – когда лежишь – ничего, кроме неба, не видно. Поэтому, если долго-долго смотреть в одну точку, то небо как будто разрастается, приближается, заполняет всё пространство вокруг… И вот уже кажется, будто дом и земля остались где-то далеко внизу, а ты вместе с кроватью паришь в этой синеве, и нет ей ни конца, ни края…

Тёплый свет заливает всю комнату. И невольно начинаешь сомневаться – а может, сейчас в самом деле лето, и вчерашняя Новогодняя ночь совсем не вчерашняя, а просто приснилась? Сейчас подойдёшь к окну, выглянешь – а там…

Зима-а-а-а-а-а-а!

Ослепляюще-белые, переливающиеся миллионами драгоценных кристаллов снежные просторы раскинулись до самого горизонта. Ветви берёз и кустарников все пушистые-махровые от толстого слоя инея – значит, на улице ух как холодно! И тем приятнее сидеть у тёплой батареи и смотреть, смотреть в окошко на эту зимнюю сказку…

Но время не ждёт. Быстрее позавтракать – и в зал к телевизору, забраться с ногами в кресло под ёлочкой (конечно же, предварительно пересчитав шишки!) и смотреть любимый фильм – «Четыре танкиста и собака». Он как раз сегодня начинается и будет идти по 2 серии каждый день, все каникулы. Значит, каждое утро переживать за экипаж самого лучшего в мире танка Т-34 «Рыжий» и радоваться проделкам и находчивости пятого члена экипажа, умнейшей овчарки Шарика.

* * *

Как только закончился фильм, Серёжка наспех оделся и выскочил на улицу – не терпелось побегать на морозном воздухе, по искрящемуся снегу. Во дворе он нос к носу столкнулся с Ларой, которая вывела погулять свою рыжую собаку Ингу.

– Привет! Смотрела «Четырёх танкистов»? Зыкинский фильм, да? Слушай, а Инга твоя такая же умная, как Шарик? – затараторил он, но вдруг заметил на глазах Лары слёзы и смущенно замолк. – Ларка, а ты чего ревёшь-то?

Лара долго не отвечала – только сопела и шмыгала носом… А когда, наконец, открыла рот – как будто плотину прорвало…

– Я случайно сломала дурацкую линейку… Я аккуратная, это правда случайно вышло. А мама… она сказала, что больше не будет покупать, что я не умею ценить и беречь вещи… и чтобы я сама теперь её сделала. А как я её сделаю? Я же не волшебница!

И тут Серёжка вспомнил Новогодний утренник…

– Да не реви ты! Я-то ведь зато волшебник! Я тебе помогу – ты только успокойся. Щас только сбегаю домой, возьму кое-что и быстро вернусь. Жди меня, ладно?

Лара недоверчиво посмотрела на него, но кивнула головой…

Через пять минут Серёжка вернулся.

– Ты что, своим волшебным колокольчиком хочешь наколдовать линейку, что ли?

– Ну, может быть и так… Но сначала нужно найти подходящую ветку. Ведь даже у Золушки для кареты тыква нужна была, а для лошадей – мыши! Так что айда в лес, на поиски!

Лара смотрела на него во все глаза. Слезы высохли – как не бывало. Довольный, Серёжка решительно повернулся и зашагал к лесу на берегу речки. Лара шла следом за ним, а Инга, наконец-то спущенная с поводка, рванула вперёд – только уши развеваются по ветру, да снег летит из-под задних лап…

И вот они на окраине леса – как будто на краю сказочного лукоморного царства. Здесь, куда ни глянь, земля покрыта снежной периной чуть ли не по пояс – не сойти с протоптанной тропинки ни вправо, ни влево. Снег искрится, слепит глаза, а от стволов деревьев протянулись, причудливо переплетаясь, глубокие синие тени. То тут, то там высятся снежные холмы, будто муравейники – это небольшие кустики «с головой» ушли под снег. Зелёные лапы невысоких ёлок пригибаются к земле под тяжестью снежных шапок, а под их широкими «юбками» притаился сумрак. Кажется, само время замерло в этом лесу – прилегло отдохнуть под раскидистой ёлочкой и задремало, укутавшись в пуховое одеяло…

На окраине леса, рдея янтарными стволами, раскинули свои могучие ветви над ледяным зеркалом замёрзшей речной заводи две сосны. Их вечнозелёные верхушки, увенчанные сияющими снежными коронами, безмятежно покачиваются в вышине. Вот одна «корона» срывается и разбивается о нижнюю ветку в облако искрящейся в лучах солнца снежной пыли…

– Серёжа, смотри – там как будто снежный шалаш.

– Точно! А посмотри туда – видишь, поваленное дерево? Вылитый снежный крокодил – вот ноздри, дальше морда, глаза и спина, и хвост. А ветки по сторонам – ну точно лапы!

– Ой! И правда, похоже!

Они стоят, очарованные этой снежной сказкой, вертят головами по сторонам, высматривая всё новые зимние причуды и совершенно забыв о том, зачем они сюда пришли. Вдруг сорвавшийся откуда-то сверху сугроб разом накрывает их обоих.

– Точное попадание! – радостно кричит Серёжка, втянув голову в плечи и вытряхивая снег из-за воротника.

Инга заходится заливистым лаем – то ли просто от радости и свободы, то ли оттого, что ей тоже достался кусочек упавшего сугроба. Она носится кругами, то проваливаясь по самое пузо на снежной целине, то, «пробуксовывая» всеми четырьмя лапами в глубоком снегу, выбираясь обратно на тропинку и каждый раз смешно отряхиваясь всем своим рыжим мохнатым телом, как после купания.

Хочется стоять в этом заснеженном краю вечность, слушать вздохи ветра и леса, и ждать новых чудес… Но мороз берёт своё, кусает щёки, нос…

Пора за дело – и домой!

Серёжка находит подходящую ровную толстую ветку, достав из кармана маленькую походную ножовку, проворно отпиливает кусок нужной длины и поворачивается к Ларе.