Мои мужчины - Саша Канес Страница 38

- Очень рекомендую. — Он кивнул на бутылку. — Если пить виски, то только это… или хороший «Бурбон», который в России и даже в Европе — редкость.

Я подумала было о необходимости в конце вечера сесть за руль, чтобы добраться домой, но вдруг решила на все плюнуть — есть такси, в конце концов!

- Семен, — решила сразу начать я и почему-то встала со стула. — Я не знаю, как выразить вам свою благодарность! Вы уже второй раз спасаете меня и всю мою семью…

— О чем ты? — вытаращил глаза Семен. — Не понимаю даже, о чем ты говоришь!

- А как мне еще назвать то, что вы сделали вчера?

Семен опустился на стул и смотрел на меня уже снизу вверх.

- Боюсь, что у тебя имеется некоторое недопонимание ситуации. Я вче-ра ни-че-го не делал. Ты чудесно провела время в мытищинском ГАИ, а я не выходил из дома и лечил простуду травяными ингаляциями. Вон ингалятор, видишь? — Он указал рукой на лежавшую на холодильнике коробочку со стеклянным ингалятором.

Мне показалось, что Семен надо мной издевается.

- А кто же расправился с моими бандитами? Из-за чего мы с мамой и Дашей перебирались к вам?

— Бывает, — пожал плечами Семен. — Ты мне рассказывала, в парке к вам с Дашенькой хулиган какой-то привязался. Чего ж тут приятного, вот и перебрались… Слава богу, обошлось?!

- Да, только теперь хулиган этот в могиле!..

- Бог ты мой! — картинно всплеснул руками Семен. — Впрочем, поделом ему! Будет знать теперь, как пугать молодых мамочек! Так и моло ко может пропасть!

- Оно и пропало! — мрачно заметила я и налила себе в стакан еще янтарной жидкости.

- Так что же ты молчишь! Нам срочно нужно заказывать детское питание. Нельзя же ребенка пичкать абы чем!

Я предпочла все-таки продолжить начатую мной тему:

- Очень здорово, что у вас нашлось оружие. Но вы можете мне рассказать, откуда оно?

Семен перестал улыбаться и посмотрел на меня так жестко, как никогда до этого:

- Еще раз повторяю: тему мы закрыли! Никакого оружия у меня нет и никогда не было. Ты вчера была в ГАИ. Я лечил простуду. Все! Отстань от бедного еврея!

Я молча выпила. В голове приятно зашумело, и раздражение на непонятно зачем разводящего меня партнера и друга сменилось благостным безразличием. Главное, я жива и живы мои родные!

Семен ткнул пальцем в мой стакан и поинтересовался:

- Ты как собираешься домой ехать после выпитого?

- Какая разница? Могу и такси вызвать, а могу и переулками, переулками…

— Ключи и документы на машину… сюда давай… — потребовал он.

Пожав плечами, я отдала ему техпаспорт и ключи. Ни слова не говоря, он прошел в коридор, а затем — и из квартиры. Не было его две минуты. За это время я выискала на столе жестяную коробку с датским печеньем и съела парочку. Все-таки не должна уважающая себя молодая женщина хлестать вискарь безо всякой закуси!

Семен вернулся и полез в холодильник.

- Ты любишь хумус? — спросил он меня и вытащил на свет пластиковый контейнер со светло-коричневой пастой.

- А что это такое? — Никогда раньше я не слышала этого названия.

- Вначале попробуй, потом спрашивай. Впрочем, никакого особого секрета тут нет: это протертый горох, типа нута, с различными добавками. Ты, насколько я знаю, любишь острое? Не так ли?

Я кивнула:

- А что, он острый, этот хумус?

- Нет, он совсем не острый, но в него добавляют что-нибудь острое — красный ИЛИ зеленый йеменский схуг, например… — Семен увидел, что на моем лице изобразилось недоумение, и, порывшись в собственной памяти, нашел альтернативу: — Но обычная кавказская аджика тоже пойдет.

Он еще раз углубился в недра холодильника и извлек именно этот самый схуг, судя по цвету, красную его разновидность. Схуг и впрямь был похож на аджику. Семен намазал мне на кусок лаваша толстенный слой хумуса и покрыл его сверху острой приправой. Я попробовала — это было здорово. Следующим номером он вытащил банку мелких зеленых оливок, засоленных вместе с чесноком и красным острым перцем. Сочетание всего этого вместе получилось божественное.

- Семен! А это все кошерно? — непонятно зачем спросила я своего спасителя.

Я уже изрядно потрудилась над «Бомо», в голове все шумело и кружилось. Меня, как многих пьяниц, потянуло на разговор «по душам». Вопрос про кошерность просто случайно подвернулся мне на язык. Семен еще не понял, до какой степени я расслабилась, и ответил вполне серьезно:

- Во-первых, все это не мясное и не молочное, а растительная пища практически всегда кошерна. А во-вторых, меня это никак не волнует.

- Почему? Вы же еврей?

Семен вздохнул:

- Тебе нравятся православные старухи?

- Вы же знаете… В целом нет… Хотя среди них, видимо, есть хорошие, в деревнях каких-нибудь, я уверена. Просто мне обычно неприятные попадались, и на маму они плохо влияли…

— Ну, а я так же отношусь к еврейским ортодоксам. Среди них, несомненно, есть хорошие, хотя и непонятные мне люди. Но в основном это либо дураки, либо лжецы! И в исламе все точно так же, проверял… — Внезапно он обратил внимание на то, что я совсем не трезва, и остановился на середине фразы.

- Семен! Я не поеду домой! Я могу вас попросить о трех… нет, о четырех вещах?

- Разумеется.

Я начала загибать пальцы:

- Я хочу принять ванну, дайте мне, пожалуйста, полотенце. Это раз!

Семен сходил в комнату, откуда принес огромное махровое полотенце.

- Теперь позвоните, пожалуйста, моей маме и скажите, что ее дочь напилась у вас как свинья и домой сегодня не поедет!

Семен взял в руки телефонную трубку:

- А дальше?

Я встала и направилась в ванную комнату:

- Заварите, пожалуйста, крепкого чаю и поставьте чашку на табуретку возле ванны, если это не очень нагло.

- Отнюдь! А какая будет четвертая просьба?

- Потом скажу… если не утону… — Честно говоря, я не была уверена, что решусь обратиться к нему со своей четвертой просьбой.

Я наполнила ванну, выплеснув под струю воды два колпачка жидкого лавандового мыла. Через прикрытую дверь я слышала, как Семен общается с моей мамой. Сбросив одежду, я погрузилась в свою любимую водную стихию. От горячей воды алкоголь еще сильней ударил в голову, и я осознала, что окончательно теряю контроль над собой.

В дверь постучали.

- Открыто! — ответила я, ощущая, что язык мой слегка заплетается и липнет к небу.

Семен, не заходя внутрь, протолкнул табуретку, а затем поставил на нее большую чашку из тонкого китайского фарфора. Аромат бергамотового масла смешался с запахом лаванды.