Город еретиков - Федерико Андахази Страница 38

Двенадцатое стояние

Герцог распорядился поднять и закрепить крест. Как только его установили вертикально, Аурелио оказался рядом с Кристиной. Он посмотрел на жену полным любви взглядом и подумал, что наконец-то может умереть спокойно. Был шестой час утра, небо покрыли тучи, и птицы носились стаями. Около девятого часа Аурелио открыл глаза и увидел, что ноги Кристины не выдерживают такого долгого стояния. Он понял, что, если его жена пошатнется, она тотчас же повиснет в петле, и прошептал:

— Кристина, не оставляй меня.

Ополченцам герцога показалось, что Аурелио взывает к Христу; они откликнулись:

— Послушайте: царь еретиков, сын нечистого, взывает к Христу. Посмотрим, придет ли тот спустить его на землю.

Один из людей герцога обмакнул губку в уксус, ее поднесли ко рту Царя еретиков на конце длинной жерди. Но в этот самый момент Аурелио громко закричал и испустил дух.

Когда Жоффруа де Шарни убедился, что его Христос мертв, он взял копье и, следуя тексту Евангелия от Иоанна, поразил мертвое тело в бок. И, как и утверждалось в Писании, из раны полилась кровь и вода.

Когда Кристина, которая уже едва могла стоять на ногах, увидела, что муж ее погиб, она перестала сопротивляться и повисла на веревке; ее шейные позвонки тотчас сломались.

Силуэты двух мертвецов на фоне утреннего неба было видно издалека.

Жоффруа де Шарни приказал забрать оба трупа — в первую очередь тело Аурелио, которое было для него так важно. Он распорядился, чтобы крест опускали со всеми предосторожностями и чтобы слуги, вытаскивая гвозди, не повредили тела. Вынимать гвозди оказалось намного сложнее, чем вколачивать, потому что они засели накрепко, а любой инструмент, которым обычно подцепляют шляпки, мог ухватить также и кожу вокруг гвоздей. После долгой борьбы людям герцога удалось отделить тело Аурелио от креста. Потом они вытащили из петли труп Кристины и оставили его лежать возле эшафота — никому не было до него дела. Жоффруа де Шарни посмотрел на своего Христа и прослезился при виде своего творения.

Проделав все это, Жоффруа де Шарни перестал вести себя как Понтий Пилат и превратился в Иосифа Аримафейского. Ласковым голосом, во всем уподобляясь ученику Иисуса, он попросил, чтобы ему передали сто фунтов мирры и алоя, которые он купил накануне. Герцог поднял тело Аурелио и обернул его полосами ткани, пропитанными ароматными специями, как то было принято у иудеев, если верить Священному Писанию. Потом герцог приказал, чтобы ему принесли одно из полотнищ, купленных им в Венеции — самое простое, с примитивной фактурой, — и покрыл им тело сначала со спины, а потом перекинул ткань через голову.

Жоффруа де Шарни заранее повелел выдолбить пещеру поблизости от холма, чтобы устроить там могилу, как и написано в Евангелиях. И вот, обернув мертвеца плащаницей, герцог оставил его в пещере, а затем приказал закрыть вход тяжелым валуном, как об этом говорится в Библии. С телом Аурелио должно было произойти все то же самое, что произошло с телом Христа. На третий день Жоффруа де Шарни вернется за ним и в таком виде передаст художнику, чтобы тот запечатлел этот образ на полотне.

Что касается его дочери, герцог распорядился похоронить ее в чистом поле, без креста и без надгробной плиты.

Это был утомительный день. Когда, наступила ночь, Жоффруа де Шарни решил отдохнуть. Его увечная нога отчаянно болела после того, как прошла шаг за шагом весь Крестный Путь. У герцога ныли мышцы рук, а на ладонях остались волдыри от ручки молотка. И все-таки ему не удавалось уснуть. Герцог был убежден, что завершает дело, угодное Богу, и боялся, что что-нибудь выйдет не так, если он не будет в точности следовать всем знамениям, которые посылает ему Господь. На самом деле герцог втайне лелеял надежду, что Аурелио воскреснет из мертвых и сам запечатлеет свое изображение на ткани плащаницы. Именно по этой причине он не хотел, чтобы Морис Кассель присутствовал при распятии. С другой стороны, Жоффруа де Шарни боялся, что художник, человек малодушный и слабохарактерный, может испугаться жесткости этой сцены и откажется от участия в предприятии. Герцог почитал более благоразумным передать мастеру уже подготовленное тело в том виде, в каком оно было в момент воскресения, как о том повествуют Евангелия. Однако именно по этой причине Жоффруа де Шарни разрывался между двумя возможностями: согласно Священному Писанию, Иисус вернулся к жизни на третий день после своей смерти на кресте; поскольку герцог предпочитал надеяться, что случится чудо, он не осмеливался взглянуть на тело до того, как пройдут эти три библейских дня, боясь помешать возможному свершению божественного промысла. Но, с другой стороны, существовала опасность, что труп Аурелио начнет разлагаться. Сухой пустынный климат Палестины позволял мертвому телу сохраняться в целости в течение нескольких дней, но влажное марево, нависшее над Труа, ставило под угрозу всю его работу. Жоффруа де Шарни боялся, что, открыв могилу, обнаружит уже наполовину разложившееся, смердящее тело, распухшее и изъеденное червями. А еще он опасался, как бы крестьяне, дети суеверия, не похитили тело и не пустили слух, что Царь еретиков восстал из мертвых. Поэтому, точно так же как и Пилат, последовавший совету священников и фарисеев, говоривших ему: "Прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых", Жоффруа де Шарни приказал поставить печать на камне, закрывающем вход в могилу, и держать возле него караул.

В ту ночь и в течение последующих дней герцог так и не смог сомкнуть глаз. Всякий раз, как в его кабинет заходил кто-нибудь из слуг, он ожидал рассказа о том, что сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба. Однако слуги, видя, что их господин погрузился в себя, не ест и не спит, появлялись перед герцогом, только лишь чтобы спросить, чего ему угодно.

Вот так, в бодрствовании и посте, провел Жоффруа де Шарни эти три нескончаемых дня. На рассвете дня третьего, совершенно не в себе от нетерпения и ожидания, герцог наконец-то бросился к могиле. Когда он достиг цели, то обнаружил рядом с караулом, который он сам выставил, группу женщин: среди них, проливая потоки слез, стояла и та, что торговала своим телом, и та, что протерла лицо Аурелио. Их колченогий повелитель рванулся вперед с удвоенной скоростью, чтобы они сказали ему слова, которые он ожидал услышать: "Что вы ищете живого между мертвыми?" Однако ничего подобного не произошло. Камень, закрывавший могилу, был на своем месте, запечатанный и неприкосновенный. Тогда герцог повелел, чтобы его отодвинули. Слуги исполнили приказание, приложив немало усилий. Как только открылась щель, через которую мог пройти человек, герцог протиснулся в пещеру. Ослепленный темнотой и собственным безумием, не увидев внутри никого, Жоффруа де Шарни решил, что чудо и вправду свершилось. Но когда глаза его привыкли к полутьме, он разглядел неподвижное тело Аурелио, покрытое полотнищем, в точности как он его оставил. Герцог Жоффруа не почувствовал себя разочарованным: Господь просил, чтобы он сам свершил чудо.