Шоколадный папа - Анна Йоргенсдоттер Страница 38

— А вот и ты!

Он приближается, обнимает — пожалуй, слишком быстро, выдвигает для нее стул рядом со своим. Андреа как можно шире улыбается, пожимает потную ладонь Ирены. Заказывает большой бокал крепкого пива.

Быстро пьет с застывшей на лице улыбкой. Ирена молчит, курит одну за другой, теребит волосы — без всякого волнения.

— Вот как, — произносит она, — жена Каспера. Очень приятно наконец-то удостоиться чести познакомиться с тобой.

Затем она обращает свой взгляд к Касперу, смотрит внутрь него и улыбается. Как-то скромно улыбается, с отвратительной ложной скромностью. Будто ожидая, что он погладит ее по сальным волосам и похвалит. Хорошая, хорошая собачка, черт тебя побери.

Ирена аккуратно опаздывает на поезд. Чертыхается и вздыхает — громко и фальшиво. Ровно пять минут бессмысленно проклинает «Шведские железные дороги» и заодно всю систему путей сообщения. Каспер смеется, поблескивая сдобренными пивом глазками.

— Можешь переночевать у нас. Правда, Андреа?

Конечно, может! О да! Ирена согласна. Рясообразное платье будет ночной рубашкой. Тушь по щекам. Волосы падают в пепельницу, Ирена закуривает новую сигарету, втягивает дым, и Андреа жаль, что она сама не курит. Каспер и Ирена вместе гасят окурки и посмеиваются над чем-то совершенно необъяснимым.

— Такая отзывчивость, — произносит Ирена. — Как бы это объяснить… Словно ты плывешь в лодке по морю… И не знаешь, куда деваться… И вдруг земля! — Ирена умолкает и все так же мерзко улыбается. — Хотя в открытом море было ужасно интересно.

Вот как!

Андреа пытается переглянуться с Каспером. Увидеть, как он качает головой, или по крайней мере почувствовать, как он сжимает под столом ее руку: ну и странная же эта Ирена, просто чокнутая, правда? Но Ирена ржет во весь голос, и Каспер вместе с ней. Каспер и Ирена смеются вместе, а Андреа пьет пиво.

Мерзкая, отвратительная Ирена. Андреа сидит здесь уже целый час и пытается понять… что-то. Например, что Каспер нашел в Ирене? Она смотрит на него искоса, смотрит на своего супруга, и ей кажется, что он… ускользает. Он так же непостижим, а Ирена все говорит и говорит: алкоголь явно развязал ей язык. Зашифрованные тирады, затем погружение в себя, попытка подобрать еще какие-то слова, потом смех, от которого Андреа всякий раз подскакивает. Касперу же все нипочем. Да она же пуста, как скорлупа без ореха! Крикнуть бы это ему в ухо. Андреа заливает комок в горле пивом.

Каспер, пошатываясь, уходит первым, и Андреа — наконец-то набравшись не меньше, чем они, — хватает Ирену — вот оно! — и спрашивает, влюблена ли та в Каспера. Никакой реакции, лицо истукана. Ни намека на краску. Ирена просит записную книжку Андреа. Долго посасывает ручку (ручку Андреа!). Вечерний бриз поддевает белую сорочку, обнажая волосатые ноги — ноги футболиста. Ирена принимается писать. Медленно, вдумчиво. Андреа думает: «Ну уж теперь-то, теперь, Каспер, у меня есть улики, скоро будет суд!» Каспер в театральном ужасе: «О нет, раз Ирена влюблена в меня… О нет… Я не могу больше с ней встречаться!»

Ирена возвращает записную книжку в благоговейном молчании. Губы слегка приоткрыты. Волосы еще сильнее приглажены, если это возможно. Они отправляются дальше, Андреа читает: «Персик шершавый и сочный. Висит на ветке, а созрев — падает. У персика красный наряд. Добравшись до косточки, ее выбрасывают».

Наутро Каспер подвозит Ирену на вокзал. Они шепчут в прихожей, чтобы не разбудить Андреа. Андреа давно не спит и слушает их доверительный шепот. Наполненный тайным смехом. Взгляд Каспера на груди Ирены. Андреа видит сквозь стену. Лежит, застыв, без тени сна. Слышит ужасный совместный взрыв смеха, как только закрывается дверь. Слышит, как он отзывается эхом в животе, видит, как Ирена просовывает пальцы в дырки на джемпере Каспера, сидя позади него на синем велосипеде. Видит его руки под ее рясой, когда их тела тесно переплетаются на прощание. Глубокий поцелуй перед поездом, перед самой посадкой.

«Я не хочу уезжать, Каспер».

«Знаю, но я женат. Скоро мы увидимся снова».

Твой язык, Каспер, у нее во рту.

— Ну, что ты о ней думаешь?

Завтрак — единственная трапеза, не отравленная тоской и страхом. Ее нельзя портить.

— Ну да. Хочешь еще кофе?

— Что — «ну да»?

— Ну, она… немного странная.

Как хорошо, что бутерброды уже съедены, что остался только кофе, что уже можно убирать со стола.

— Немного странная?

— Что? Какая разница, она же твой друг.

— Но ты же понимаешь, что мне важно знать твое мнение?

— Хорошо. Я вообще не понимаю, что ты в ней нашел. Если бы она была симпатичной или хотя бы обаятельной, но она же просто… жуткая. Я действительно не понимаю, как она может тебе нравиться.

— Может быть, дело в том, что я ее знаю? И кстати, не очень-то приятно, что ты говоришь такие вещи… о моих друзьях.

— Остальные друзья меня вполне устраивают.

— Мне это очень неприятно, Андреа.

Он принимается листать утреннюю газету, отхлебывает кофе.

— Ты сам спросил.

— Но я думал, что ты взрослее. А ты говоришь — жуткая…

Каспер хмыкает и встает с места. Моет свою чашку. Сворачивает газету.

— Ну что я сделала не так? Может быть, объяснишь?

Каспер молчит. Убирает со стола. Не замечает Андреа.

— Что ты делаешь?

Вот он, холодный взгляд. Ледяной взгляд Каспера.

— А ты что делаешь?

— Я просто пытаюсь понять, что я сделала не так. Мне не нравится Ирена, вот и все. Мне плохо оттого, что вы так часто встречаетесь, а теперь я вдобавок не могу понять, почему она тебе так ужасно нравится!

— Значит, я ужасный человек, да? У которого отвратительные друзья. Ты это хочешь сказать?

— Нет, вовсе не это. Я просто хочу…

— А что ты тогда имеешь в виду?

— Прекрати меня перебивать!

Каспер замирает и останавливает на ней взгляд, который куда хуже ледяного, совершенно пустой.

— Слушай, я снова лягу спать. С тобой невозможно говорить, когда ты такая.

— КАКАЯ — ТАКАЯ?

Каспер уходит. Закрывает дверь в спальню.

Оставить, прежде чем оставили тебя. Андреа знает, что все должно быть именно так. Она сидит на кухне, дожидаясь, когда Каспер снова проснется. Она приняла утренние таблетки; когда-нибудь пойдет на поправку. Станет спокойнее, перестанет драматизировать, не будет такой злой и ревнивой. Ирена возникла как из-под земли. Если у тебя еще есть в запасе бомбы, Каспер, то бросай их! Зачем ждать? Они тикают, не дают уснуть, не дают проснуться — тик, тик, тик. Не совсем как шум в ушах, но все равно очень неприятно.