Перевод показаний - Джеймс Келман Страница 38

Они теряли интерес, покидали, уходили, они уходили.

Кто бы узнал индивидуальных людей, я не узнал.

Было очень темно. Я пришел туда, знал, там мужчины вместе, между этими бараками, в темноте, тени, они уходили туда.

Он обратил на меня уважение. Я не знаю, что знают женщины. Это было на меня, ко мне. Это знаю. Некоторые держали каждый другого, он держал меня, я уже говорил. He знаю. Ищет ли он меня. Что я тут могу отрицать, что я должен отрицать, может другие дела, я об этих других слышал.

Каждый из нас, мы их слышим, о них. Некоторые шепотом. Конечно, я тоже эти шепоты слышал. Я ничего такого, за что прощать. Я говорил о его уважении, я тоже имел уважение, да, к нему.

Лица его я видел. Я говорил, что нет, я не видел индивидуальных людей. A этого видел. Возможно, и других, больше. Да. Люди не смотрели один на другого, в их лица. He в лица. Я так и говорил. Это то, что я говорил, и теперь говорю, они не смотрели, не один на другого. Я не знаю, что знают женщины. Мужчины толпились вокруг. Некоторые помоложе, постарше, я все это говорил. Они приходили туда отовсюду, собирались по отдельности, я думаю, один за одним, я думаю, да, индивидуально, возможно, вместе. Потом покидали, некоторые возвращались, я думаю. Никто не говорил, исключая во время половой активности.

Половой активности. Они говорили всякие слова, шептали их, горячо, да, некоторые, если не все. Нет, я не говорю необычные, хотя горячо. Нет, что говорят женщины, я не знаю. Я не часто ходил. Некоторые ходили часто. Я знаю. Я же сказал, я не часто.

Я ходил. Я так и говорю, ходил.

Там слышны голоса, видны очертания. Там, в тенях, у периметра, я и шел. Вышел из моей секции, пошел прогуляться. Я хотел поглядеть за периметр, увидеть горы за наружными лагерями, мне хотелось увидеть горы. Подумать о моих местах, о доме. А там тени и очертания. Я сначала и не узнал. Когда пришел в первый раз. Я не знал. Я так и говорю, меня притягивало. Ближе, и я услышал дыхание, увидел эти бараки, темноту, тени.

Я не знаю. Наверное, думал, что может быть. Мы не можем приближаться к женщинам и не можем

хотя

Я говорю о мужчинах, искушаемых, как был я, да, один из них, притягивался дальше, дыхание, скрежещущее, скрежетало, и эти приглушенные звуки, тихие и, что тут сказать, искушало вперед, меня, мое сердце, колотилось и все напряжено, у меня, нервы, конечно, да, в желудке

мужчины, это не удивительно. Я тогда не был психологом, я и сейчас не психолог, оно только половое, возбуждение. Я пошел между бараками. Медленно или быстро, знаю ли я, почему я должен знать. Может и знаю. Ладно, тогда быстро

об этом я не думаю. Как это может быть. Это несерьезно. Видели меня мужчины или не видели. Они не смотрели. Я видел очертание, слышал дыхание. Некоторые держали каждый свой пенис, пенисы, некоторые нет, некоторые держали. Кто бы взял их, этих двух, обоих мужчин. Да, ко мне, может как раз этого и захотелось бы, я захотел бы, да, держать их ко мне, ладно, для меня, но мне не хотелось. Эти сгруппировались вместе. Один положил на меня руку, да на меня. Да, я позволил. Конечно. Я сказал, конечно.

Я тогда увидел, некоторые сидят и люди вокруг. Все были мужчины, он тоже, если все были, то и он тоже, я это знал. Я говорю, что знал. Женщин там не было, мы не можем ходить к женщинам, я не могу к ним ходить, кто бы взял туда женщин.

Я приближался, приблизился, вошел. Место расчистилось. Они сделали проход. Для меня, позволяя мне войти. Я не знаю. Hy, путь, чтобы войти. Тогда я этого не думал. Он, который сидел, взглянул на меня. Больше никто на меня не смотрел. Они не смотрят каждый на другого, только на свои тела, на пенис. Я уже говорил, да. И человек сидел голым, они выстроились вокруг, сидел спиной к стене, стене барака. Он притянул меня к себе. Я увидел другого человека. Мы в лица не смотрим. Я мог видеть его, мужчина постарше, не из моей секции. Он не обратил на меня уважения, не из моей секции был, даже не близко. Я так не думаю. У меня, да, возбуждение, сексуальность. Это я могу сказать, конечно, а что тут, это пустяки, возбуждение, я имел возбуждение. Да, он притянул меня к себе. Другие люди сгруппировались там вокруг него, вокруг меня, и другой человек там, я увидел, он тоже голый, в покрытии. Ha моих плечах были руки. Кто-то, приложил руки к моим плечам, на них. Я их не бил, не ударял, конечно. Нет, это было не нападение, на меня не нападали. Он был сзади меня, я его не видел, его дыхание. Другой держал меня. Это было не изнасилование. Держал меня. Мой пенис. Я же говорил, это несерьезно. Ну, несерьезно же. Мужчины всегда мастурбируют.

Там, в этом месте, темнота, тени, ни звуков, ни как бесшумный, бесшумно, легчайший ветерок, одно дуновение шепот, дыхания. Других мужчин я не узнал. Никто так не делает, не ищет этого, узнавания.

Только один человек, а если двое, тогда двое, один за другим, и тогда увидели бы, не могли бы избежать, увидели бы того одного. Я этого не хотел. Я видел, один сидит, помоложе, я увидел его и узнал, это был он, и те, другие, вокруг него. Я про него такого не знал. Да, его уважение ко мне, я говорил. Сам, я такого чувства не имел, никакого. Это его унижали, а не меня. Он был голый, а я нет. Эти люди выстроились вокруг него, он хотел меня, меня себе, притянул меня к себе. У него были другие, да, еще бы. Я имел жалость к нему. Я же говорил про его уважение.

Я не мог разглядеть. Он был голый. Конечно мужчины извергали. Мастурбировали извергали. Конечно. Он не думал себя униженным. Это не было, что я унижен. Нет я не думаю так, что он думал, что я думаю, что он унижен, наверное. Конечно он был. Перед этими людьми. Я так и сказал.

Что я сказал, пожалел его. Я его пожалел. Я имел уважение. Я так и сказал.

У меня на плечах были руки. A что другой. Другого я не видел, других. Да, другой, который постарше, да, этого я видел. Он был еще из каких-то мест. И он. встал на колени рядом с другим. Я не мог разглядеть его лица, цвета волос, волосы были, я не мог их разглядеть, темнота и тени, и люди толпятся, все время тени и очертания, это было невозможно. И мундира не видел, никакого мундира тоже, может и мундир. Может у него и был мундир, какой мундир, я не видел, он был голый, только в покрытии. У меня на плечах были руки.

Таковы подробности.

Я оттуда ушел.

Я ушел оттуда, покинул. Люди покидают. Я не был голый, это он был голый, эти двое. Я не был голый, это он сидел, притянул меня к себе. Конечно, не изнасилование. Я не знаю. Возможно, он был старше, моложе. Место расчистилось, они сделали проход, толпившиеся люди. Он был голый. Какой мужчина. Другой мужчина обратил на него уважение. Насчет полового характера я не знаю. Да, я уже говорил. Он притянул меня к себе. Мужчины извергают, совершают мастурбацию. И я тоже, да. Нет, не люди, не другие. Только эти двое. У меня на плечах были руки. Только один. По-моему. Я говорил. Я обратил к нему уважение. Он ко мне, обратил, да, уважение ко мне. Да, я это говорил. Конечно, не он. Я был не он. Я был не голый. Я не сидел, не вставал на колени. Это другой, постарше, я же говорил, да, стоял на коленях, руки у меня на плечах.