Теперь я твоя мама - Лаура Эллиот Страница 38

Позже она встретилась с Фрэнком в «Грешаме», чтобы обсудить следующий заказ. Она пришла раньше его. Карла была бы рада сидеть так целый день, наблюдая за солнечными лучами, проникающими сквозь витражи и слушая перепалки стариков.

– Да это мне на один зуб, – заявил пожилой мужчина за соседним столиком, разглядывая сэндвич.

Его товарищ согласился и презрительно отодвинул от себя тарелку с салатом, назвав его «объедки для кроликов».

За следующим столом несколько студентов вели оживленный спор. Их громкие голоса заставили стариков замолчать. Они натянули на головы шляпы и ушли. Какой-то молодой человек, постарше спорящих студентов, вошел в кафе и с чашкой кофе направился к освободившемуся столику. Коротко стриженные светлые волосы подчеркивали угловатые черты лица. На нем были черные джинсы и футболка, надетая под джинсовую рубашку. «Неприметный тип», – подумала Карла, сравнивая его со студентами, которые, несмотря на растрепанные волосы, рваные джинсы и футболки непонятных цветов, двигались и разговаривали с уверенностью довольных жизнью людей.

Он открыл книгу и углубился в чтение, но через несколько минут поднял глаза. Он внимательно посмотрел на Карлу, захлопнул книгу и подошел к ее столику.

– Вы не против, если я присяду?

Он положил руку на спинку стула.

– Нет, – ответила Карла, – я против.

Когда-то она считала, что журналисты – ее друзья, ее наперсники. Когда-то она намеренно привлекала их внимание к себе, чтобы насладиться мгновением славы, и в те беззаботные дни, отбрасывая назад копну густых волос и стреляя глазами по сторонам, верила, что они кормятся друг от друга. Тогда она не знала, что они только и ждали возможности втоптать ее душу в грязь.

Он кивнул и убрал руку со стула.

– Вы меня не помните? – Похоже, он не обиделся, когда она отрицательно покачала головой. – Я и не ждал, что вспомните. Меня зовут Дилан Ри. Мы встречались однажды ночью, но…

– Извините, я не даю интервью.

Карла уже хотела встать, но что-то в его взгляде заставило ее замереть.

– В промышленной зоне, – пояснил он. – Вы вызвали скорую помощь.

Внезапно она перенеслась в тот край паленого дерева, где тень двигалась среди других теней и превратилась в человека. Она не помнила его лицо, только длинные светлые волосы и неожиданное падение.

– Надеюсь, я вас не испугал.

В его голосе слышалась нервозность. Преждевременные морщинки вокруг глаз говорили о том, что жилось ему несладко, но что-то неиспорченное было в линии его рта. «Как у мальчика из церковного хора», – подумала она, осознавая, сколько иронии было в этом сравнении, принимая во внимание обстоятельства, при которых они встретились. Теперь он завязал. Она поняла это по его глазам, темно-серым и внимательным.

Он ждал ответа.

Она указала ему на стул.

– Вы изменились.

– Да, это так. – Он рассмеялся и, уже не спрашивая разрешения, отодвинул стул и сел. – Могу я купить вам еще кофе?

– Нет, спасибо. Я собираюсь уходить.

– Я хочу поблагодарить вас…

На мгновение он опустил глаза. У него были длинные пальцы с коротко обрезанными ногтями. Карла заметила шрамы, которые, вероятно, никогда не исчезнут.

– Я понятия не имею, что принял в ту ночь, – признался он. – На самом деле я вообще ничего не помню, кроме того, что мне рассказала Никки.

– Никки?

– Водитель кареты скорой помощи.

– А-а, да. Она и меня подвезла…

Она сглотнула, не в силах продолжать.

– Да. Она мне говорила. Она приходила проведать меня в больнице. Сказала, что соскребла меня с земли. Оказалось, что у нее брат умер от передозировки, и она решила, что меня стоит спасти.

– По всей видимости, ей это удалось.

– Реабилитация была сплошным кошмаром, это я вам точно говорю. Даже не знаю, как я справился и не сбежал. Хотя по-другому и быть не могло, учитывая, что вы сделали.

– Я?

Карла удивленно уставилась на него.

– Да! – Он несколько раз кивнул. – Вы забыли о собственной боли и помогли мне. Каждый раз, когда мне хотелось убежать, я представлял, как вы блуждаете по тем пустым зданиям, словно призрак. Но вы знали, по крайней мере, кого ищете, в то время как я понятия не имел, что потерял.

– Вы нашли то, что потеряли? Карла старалась не расплакаться.

– Я стал как новенький, когда вышел оттуда, – сказал он. – Никки заставила меня прийти в норму и убедила вернуться в колледж. Я буду проводить консультации с молодыми людьми. Я знаю все о дерьме, которое творится у них в голове, когда они теряют себя.

– Я рада за вас, – сказала Карла.

– Мне жаль, что вам не повезло. Потерять ребенка… Даже представить не могу, насколько это ужасно!

Его прямота была приятна Карле. Она привыкла, что в разговоре с ней люди старательно избегают любой темы, связанной с детьми.

– Одни времена сложнее других, – посетовала она. – В такой день, как сегодня, встретить вас… ну… это хорошо… правда хорошо.

– Я рад, что мы встретились. Как раз вовремя. Мы с Никки переезжаем в глубинку на следующей неделе.

– Навсегда?

– Я хочу оставить прошлое за спиной и начать все сначала. У нас есть ребенок, о котором надо думать.

– Ребенок?

– Мальчик. Билли.

– Похоже, вы получили все, что нужно.

– Мне пришлось пройти тяжелый путь.

– Иногда это необходимо.

Они прошли вместе по Графтон-стрит и распрощались, когда добрались до поворота на Нассау-стрит. Карла пожала его руку. У Дилана была теплая и крепкая ладонь. Ей хотелось постоять с ним еще немного. Казалось, ему тоже не хочется уходить.

– Я пойду. – Она повернулась, чтобы уйти. – У меня еще встреча.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Моя жизнь началась в ту ночь, – сказал он. – Я благодарен вам за все.

– Я ничего не сделала.

– Вы подняли меня, когда у вас были все причины оставить меня лежать.

Он перешел улицу и двинулся вдоль ограды Тринити-колледжа. Она наблюдала, как он уверенно идет к своему будущему. Вот он исчез из виду, и Карла поспешила по мосту О'Коннелла на встречу, на которую уже опаздывала. Удивительные повороты судьбы. У нее отняли ребенка, а в результате этого Дилан Ри смог вернуться к жизни.

Я почти потеряла тебя. Это могло произойти так легко. Это моя вина. Я на секунду потеряла бдительность и поверила, что могу быть свободной. Я никогда не вернусь в Дублин, никогда. Мне нужна крепость, чтобы держать тебя в безопасности. Мириам может думать все, что пожелает. Они все могут. На том и порешим. Но стены слишком толстые, а окна слишком маленькие. Мне нужна оранжерея, заполненная светом, из которой будет видна вся округа, чтобы я могла заметить опасность загодя.