Дай им шанс! - Катерина Бивальд Страница 38

— Вид у нее какой-то подозрительный.

Гертруда хмыкнула. Их окно выходило на угол главной улицы, где наблюдалось странное скопление машин и читающих людей.

— Что происходит? — поинтересовалась Энни-Мэй. Гертруда понятия не имела, но ни за что не призналась бы. Она сделала вид, что не слышала вопроса.

— Это она дала тебе книгу?

Гертруда кивнула. Энни-Мэй мечтательно вздохнула.

— Романтическая история была бы приятнее. Ничего непозволительного, разумеется.

— Чушь. Принцы и…

— Знаю. Лягушки.

Через час Гертруда задремала в кресле с книгой на коленях. Энни-Мэй посмотрела в окно. На улице была такая чудесная погода. Может, стоит прогуляться? Погреться на солнышке? Невзначай пройти мимо книжного? Что тут такого?

В книжном было не протолкнуться. Покупатели из Хоупа растерянно разглядывали полки с непонятными табличками. Один посетитель не мог выбрать между «Улиссом» Джойса и «Географией» Гертруды Стайн. Другой явно гадал, кто в Броукенвиле мог порекомендовать «Море, море» Айрис Мёрдок. Энни-Мэй проскользнула внутрь. Она протиснулась к прилавку. Покупатели расступились перед миловидной старушкой, пропуская ее вперед. Нагнувшись над прилавком, Энни-Мэй громким шепотом, слышном во всем магазине, сказала Саре:

— Простите. У вас есть любовные романы?

Посмотрев по сторонам, не слышит ли ее кто, она столь же громко продолжила:

— Приличные любовные романы, разумеется. — И с надеждой добавила: — Например, издательства «Арлекин»?

Когда посетители из Хоупа уехали, все отложили книги, кроме священника, который, единственный, не мог оторваться от чтения. Завсегдатаи «Площади» задремали над своими экземплярами. Оставалось сделать только одно — рассмеяться. Сара держалась до того, как последний клиент из Хоупа выйдет из магазина, а потом расхохоталась. Она смеялась до слез над любовными романами и спящими любителями книг. Сара смеялась и никак не могла успокоиться. Даже когда появилась Джен, чтобы обсудить успех их плана с распродажей и новостным бюллетенем. Джордж все так же сидел в кресле. Энди позвонил и спросил, как все прошло. Сара решила не выдавать завсегдатаев.

— Нам не помешало бы обзавестись информацией для туристов, — предложила Джен.

Тут уж Джордж молчать не мог.

— Думаешь, это хорошая идея? — спросил он с явным сомнением.

— А почему бы и нет? Книжный прекрасно подойдет для этой цели. И в Броукенвиле есть прекрасные возможности для туризма, например… Я уверена, что мы что-нибудь придумаем. Надо только приложить усилия. А то в последнее время все тут обленились. Туристическая информация, — повторила она. — Неплохая идея.

— Но о чем информировать людей? — спросил Джордж. — О «Площади»?

— О книжном магазине. И о закусочной. Можно устраивать танцевальные вечера, как раньше. Муж мне рассказывал.

Глаза Сары опасно заблестели.

— А в качестве рекламы использовать фото Карла, — предложила она. — Лучшей приманки для туристов и не придумаешь!

Сара Линдквист

Корнвэген 7-1

13638 Ханинге

Швеция

Броукенвил, Айова, 10 ноября 2010 года

Дорогая Сара!

Как здорово, что ты интересуешься нашим маленьким городком. Сегодня я думала о смехе и решила рассказать тебе немного об Энди. Энди недавно был у меня в гостях вместе с Томом и Карлом, своим другом. У Энди смех в генах. И кудрявая голова. Мне кажется, это неслучайно. Наверное, в детстве ему туго приходилось с такими кудрями. Конечно, таким локонам позавидует любая девочка, но мальчики наверняка дразнили его. Как-то я слышала, что один мальчик сказал, что Энди украл папильотки его мамы. Том пришел в ярость и бросился защищать Энди. Клэр тоже рвалась помогать. Том не понимает шуток. Он слишком серьезен. Но готовность защищать друзей похвальна. Я хотела было уже вмешаться, но все разрешилось, благодаря смеху Энди. Он буквально согнулся от смеха.

— Прости! — выдохнул он. — Но мысль о том, что я мог что-то стащить у твоей мамаши, слишком безумная.

А надо сказать, что мать этого мальчика лупила его почем зря.

— Не могу представить, как я… я… убегаю от нее (от смеха ему трудно было говорить) с полными карманами папильоток? Это же хуже, чем воровать яблоки!

Слова о яблоках рассмешили даже Тома. Я всегда считала смех лучшей защитой. Но с отцом Энди это не работало. Меня утешало только то, что это ко мне Энди обратился, когда решил уехать из Броукенвила.

С наилучшими пожеланиями,

Эми

Новости о гомосексуальной литературе распространились по городу с молниеносной скоростью. С таким же успехом можно было и объявление в газете дать.

Вскоре после распродажной субботы в магазине появился новый покупатель. На вид ему было лет двадцать пять, но двигался он с уверенностью зрелого мужчины. Наверно, ему стоило больших усилий это спокойствие. Тем не менее видно было, что он не совсем понимает, что надо делать в книжном магазине. Внутрь он вошел решительным шагом, но потом замер с прямой спиной и дерзким взглядом. Но что-то в выражении его лица подсказало Саре, что он не так уверен в себе, как пытается показать. На Сару и книги он даже не смотрел. Его голова явно была занята чем-то другим. Затем он начал медленно ходить вдоль полок.

— Вы из Броукенвила? — спросила Сара.

— Нет, — ответил мужчина. — Из Хоупа.

— Вам там нравится? — спросила Сара, просто чтобы поддержать разговор.

— Нет, не нравится.

— Ищете что-то особенное?

Судя по всему, он принял решение. В глазах появились мальчишеские искорки. Сара спрашивала про книгу, но в ответ услышала:

— Друга?

Сара улыбнулась.

— Нижняя полка слева от вас.

— Моя мама рассказала о вас. Сказала, что вы будете гореть в аду за то, что склоняете людей к гомосексуализму.

Было немного неприятно, что женщина, которую она даже не знала, желала Саре сгореть в аду, но одновременно лестно. Она, Сара Линдквист, поощряла гомосексуальность! Кто бы мог подумать?

— Что я могу сказать? Такую рекламу не купишь за деньги.

— А вы?.. — с надеждой спросил он.

Сара поняла, как много это значит для него, и решила не говорить правду. Но и солгать она тоже не могла.

— Бисексуалка, — нашла она компромисс и покраснела. Саре было стыдно за эту ложь, поскольку она даже парад меньшинств ни разу не смотрела.

— Разве не все люди бисексуальны? — спросил он. — Вы ведь не отсюда?