Тридевятые царства России - Анджей Иконников-Галицкий Страница 38

Среди теленгитов, кстати говоря, много православных. В Улагане и в Балыктуюле живут в основном крещёные теленгиты. В Балыктуюле – большая нарядная церковь; в Улагане новая строится. Это не мешает местным жителям почитать духов – обитателей таинственных курганов. Тем более что курганы эти – не простые.

В Улагане есть музей. Его кирпичное двухэтажное здание красуется на главной улице, обстроенной одноэтажными деревянными домами. Перед музеем – место парадов, шествий и народных гуляний. Вот и сегодня, по случаю субботы, вдоль этого Бродвея фланируют туда-сюда нарядные теленгитки.

Мы же, проехав посёлок насквозь, по широкой всхолмленной равнине, покрытой свежайшей альпийской зеленью, мчимся туда, где таится загадочное и прекрасное урочище Пазырык. Там – пять больших курганов; в них когда-то нашли упокоение вожди племён, господствовавших в высокогорном междуречье Чуи и Чулышмана. Покой их оказался не вечным. Покрытые сакральными татуировками мумии усопших и многочисленные вещи, сопровождавшие их в загробных странствиях, теперь таинственно молчат в приглушённом освещении залов Эрмитажа.

Вход в царство мёртвых

Экспозицию «Древности Сибири» Государственного Эрмитажа нечасто посещают экскурсии. А между тем именно здесь находится одна из главных сокровищниц великого музея. Посетитель, случайно забредший сюда, наверняка остановится перед большой витриной, в которой выставлен хорошо сохранившийся остов лошади, развешаны многосложные украшения сбруи. Выполнены они из дерева, войлока и кожи и выглядят почти как новые, а ведь им две с половиной тысячи лет. В другой витрине – мумифицированная человеческая голова, у которой со страхом и любопытством замирает рассеянный посетитель. Рядом – фрагмент человеческой кожи, сплошь покрытый татуировкой, коей позавидует любой фанатик современного тату.

В отдельном зале, лишённом окон, и оттого сумрачном и таинственном, стоит сруб из могучих лиственничных брёвен – жилище мертвеца. В противоположном углу – высокая колесница, сделанная из узких жердей, на мощных и в то же время кажущихся хрупкими деревянных колёсах. Украшения конского головного убора в виде раскидистых оленьих рогов из дерева, войлока и кожи. Ещё украшения: изящные и в то же время немножко карикатурные войлочные лебеди. Ковры с замысловатым орнаментом. И главное: огромный, во всю стену, ковёр из разноцветного войлока, на котором по углам изображены странные птицы-сфинксы со львиными лапами и человеческими головами, а в середине – несколько раз повторённая композиция: всадник, бравый воин в епанче, с закрученными усами, едет на коне, а перед ним на высоком престоле восседает величественная фигура, то ли мужчина, то ли женщина; в руке она держит сказочное растение с цветами и протягивает его всаднику. Мёртвый владелец всего этого богатства пребывает тут же: его почерневшая мумия лежит в витрине напротив.

Всё это – сокровища Пазырыка. Ещё в 1924 году, обследуя долины Горного Алтая, археологи обратили внимание на группу больших каменных курганов, расположенных в высокогорном урочище Пазырык. Раскопки первого же из них, осуществлённые под руководством М. П. Грязнова в 1929 году, выявили одну особенность пазырыкских погребений: они оказались заключены в мерзлотных линзах, то есть попросту в глыбах льда.

Раскопками следующих четырёх больших пазырыкских курганов в 1947–1949 годах руководил С. И. Руденко. Удалось выяснить механизм образования мерзлоты. Всё дело в том, что очень скоро после совершения погребального обряда, буквально через несколько лет, курганы были ограблены. Грабители нарушили покой мёртвых (что, по-видимому, имело важное ритуальное значение), похитили золото, бронзу и всё то, что им казалось наиболее ценным, а прочее оставили. Через образовавшиеся грабительские ходы в могилы попала вода, замёрзла – и не смогла растаять в условиях высокогорья на почти пятиметровой глубине, под теплоизолирующей каменной насыпью. Это сочетание факторов обусловило не только прекрасную сохранность дерева, изделий из кожи, тканей и войлока, но и состояние конских и человеческих останков. Изучение последних показало, что древние пазырыкцы старались сохранить своих мертвецов от тления: черепные коробки трепанированы, полости тела вскрыты, мозг и внутренние органы и даже часть мышц вынуты, а на их место помещены какие-то травы и смолы, обладающие консервирующим действием. Однако если бы не мерзлота, мумии бы вряд ли сохранились в течение двадцати двух – двадцати пяти столетий.

О специфике работы на раскопках Пазырыкских курганов вот что пишет С. И. Руденко: «…Приходилось использовать сначала горячую, а потом тёплую воду для протаивания могил. Сотни вёдер нагретой воды в течение дня надо было вливать в промёрзлую могилу, а по её охлаждении вычерпывать. Постепенно оттаивающий грунт, насыщенный водой, непрерывно оползал, наполняя могильную яму грязью… Процесс разложения различных органических веществ, в частности, трупов лошадей… при оттаивании возобновлялся, что вместе с температурой в могильной яме, близкой к 0˚, создавало особенно трудную для работы обстановку» (С. И. Руденко. Горноалтайские находки и скифы. М., 1952, с.12–13).

Пожалуй, открытие Пазырыка стало исходной точкой для переосмысления роли Центральной Азии в истории загадочного Скифского мира. В пазырыкских тканях, резных деревянных украшениях, войлочных коврах, в татуировках, коими покрыты мумии, поражает художественная утончённость, отработанность и цельность стиля. Вне всякого сомнения, эти изображения зверей, рыб, грифонов и (великая редкость для скифского искусства) людей – являют собой одну из вершин творчества древних кочевников. Они не уступают ни в чём произведениям из курганов Причерноморья, но, с одной стороны, свидетельствуют о широчайшей географии культурных связей (от Ближнего Востока до Китая), а с другой – явно ближе к истокам древнескифской культурной традиции.

Погребальный обряд пазырыкцев в целом многосложен и тоже по-своему утончён. Глубокие пятиметровые ямы, в них – мощные срубы, настоящие подземные избы; гробы-колоды, покрытые резными изображениями кошачьих хищников; высокие каменные насыпи; сложный обряд бальзамирования. Потом эта колесница: она была обнаружена в могильной яме в разобранном виде. По её конструкции и состоянию видно, что она использовалась очень недолго, по-видимому, только в ходе погребального обряда. Есть предположение, что на ней восседал усопший вождь, совершая последний объезд подвластных ему кочевий. Во всём видна вековая выверенность обряда; на его совершение во всех деталях не жалели времени, сил и затрат. Подсчитано, что на строительство любого из пяти больших пазырыкских курганов было затрачено 3000 – 3500 человеко-дней. Это не считая работ по изготовлению одежды и утвари: по крайней мере часть вещей, помещённых в гробницу, была изготовлена специально для погребения.

Вслед за открытием Пазырыка последовали другие центрально-азиатские сюрпризы. Были исследованы могучие курганы Чиликтинской долины в Восточном Казахстане, курганы Шибе и Башадара на Алтае, курган Аржан-1 в Туве, самый древний из ныне известных крупных памятников скифской культуры (его датируют концом IX века до н. э.), множество других памятников Тувы, Хакасии и Горного Алтая. И наконец, не потревоженный грабителями «царский» курган Аржан-2, потрясший археологов неслыханным количеством и высочайшим качеством золотых изделий. Стало очевидно, что в Сибири состоялось открытие исчезнувшей и забытой цивилизации, древне-кочевнической Атлантиды. Ещё несколько поворотов – и вот за теми холмами откроется нам вход в это царство мёртвых.