Тайная жизнь растений - Ли Сын У Страница 39

Нет, все это было неспроста. Я гнал машину, не разбирая направления, а приехал сюда. Бешеная скорость прошлой ночи была частью какого-то плана? Все-таки от судьбы не уйдешь. Я был уверен, что за горой мы увидим море и утес с красующейся на его вершине пальмой. Да-да, сомнений не было — мы приехали в Намчхон.

Я наудачу попробовал еще раз провернуть стартер, но машина не сдвинулась с места. Поглядев на извилистую дорогу, спрятавшую свой хвост у подножья горы, я предложил Сунми немного прогуляться пешком. Она спросила, куда мы пойдем.

— В ваш сон, — ответил я, печально улыбнувшись.

Она вопросительно посмотрела на меня. Я стоял перед ней с таким видом, будто не происходит ничего особенного.

— Вы же сказали, что не знаете, где мы?

Сунми следовала за мной, но сомнения мучили ее с того самого момента, как мы ступили на узкую тропинку, ведущую в гору, — дойдя до утеса, с которого видно море, она наконец решилась заговорить о переполнявших ее опасениях. Она старалась не встречаться со мной взглядом. Мои губы так и норовили расползтись в улыбке, но я сдерживался, боясь смутить Сунми еще больше.

— Мы почти пришли. Осталось совсем немного.

Внизу серебрились волны. Солнечные лучи разбивались о морскую гладь, рассыпаясь по волнам блестящими огоньками. Я все думал, сказать или не сказать Сунми про пальму на утесе до того, как будет поворот. Не знал, с чего начать. Потом решительно отмел мысль об этом, рассудив, что это совершенно не нужно. В большинстве случаев на наши чувства влияют не чужие рассказы, а то, что мы видим своими глазами. В тот момент, когда Сунми увидела пальму, я понял, что был прав, что никакие дополнительные объяснения ей не требовались.

— Как… Этого не может быть! — воскликнула Сунми.

Я не спрашивал, о чем она. Зачем? Она смотрела на пальму. Наверное, дерево на крутом утесе, устремленное в небеса, было точно таким же, как в ее сне.

— Я до сих пор сплю? — Похоже, Сунми не могла поверить своим глазам.

— Может быть, вы снова вернулись в свой сон. — Мои слова были совершенно лишними.

— Боже мой! Как же это… Как это возможно…

— Это сон — а может быть то, что видели вы, вовсе не было сном, — неуверенно проговорил я.

Внезапно я почувствовал, будто одержим какой-то силой, будто стал волшебником или колдуном. «Каждое дерево — воплощение чьей-то несчастливой любви». Эти слова брата снова вертелись на языке.

— Это место, которого нет в реальности. Похоже на то, что вы видели во сне, правда? — говорил я, и мне показалось на миг, что я не толкую сон, а вижу его. Нет-нет, я не хотел снова попасть в плен иллюзий и поспешил добавить:

— Но я не участвую в этом сне, я нахожусь за его пределами.

Она не спрашивала, кто герои сна. Она вообще не смотрела на меня. Слышала ли она мои слова, понимала ли, что происходит? У меня в душе была пустота, и ничего другого ожидать не приходилось.

Я вспомнил о той роли, которая мне отведена. Я отыскал Сунми, чтобы она встретилась с братом, и она в конце концов согласилась. Она бросала в свой адрес страшные обвинения, но, видимо, она не могла иначе. Нам обоим нужен был повод: мне — чтобы найти Сунми, а ей — чтобы встретиться с братом. Я стоял между ними. С одной стороны брат, мечтающий стать деревом, лишь бы сбежать от собственной любви, с другой — Сунми, которая готова была сделаться проституткой, лишь бы быть хоть чем-то нужной брату. У их желаний было одно и то же внутреннее содержание. Любовь. Они оба жаждали вознаграждения, которое компенсировало бы годы разлуки. Перестать быть человеком или потерять честь, — какая разница, все меркло перед той любовью, что может покрыть любые страдания, той любовью, что была так долго недоступна для них. Реальность была против них. Поэтому им обоим нужен был сон. Им нужна была пьеса, которая еще не написана ни одним автором. А вот моя роль определена. И я был полон решимости доиграть ее до конца.

— Это дерево… Тридцать пять лет назад на этот берег выбросило волной зернышко. Когда в конце долгого плавания зернышко попало сюда, здесь были мужчина и женщина. Все было против их любви. Они хотели убежать туда, где не действуют законы реального мира. Думали, вот он, их рай. Даже если это было не так, они были полны решимости сами создать его здесь. Но их ожидания не оправдались. Жестокая сила вторглась сюда извне и разрушила их любовь. Однако на этом самом месте из крохотного зернышка выросла огромная пальма. Вот это дерево, смотрите. Вот воплощение их желаний и мечтаний. Вот что осталось от их несчастной любви.

Сказав это, я вспомнил, как некоторое время назад решил, что Сунми не нуждается в моих объяснениях. Казалось, ей достаточно было только взглянуть на пальму, чтобы узнать историю этого дерева, этого места. Я так и думал, что между Сунми и чудесной пальмой существует особая связь. Но все равно начал что-то рассказывать. Может быть, я говорил все это не для Сунми, а для себя самого? Может быть, не ей, а мне нужны были сейчас какие-то слова? Фразы, слетавшие с моих губ, казалось, принадлежали не мне. Это были не мои интонации, не мои выражения. Как будто не я пытался добиться понимания другого человека, а, напротив, кто-то другой говорил со мной. Сунми в изумлении смотрела на верхушку пальмы. Похоже, она не слушала меня. А, может быть, мне только показалось, что я что-то сказал?..

— Поверите ли вы, что те двое снова встретились под этим самым деревом тридцать пять лет спустя? А ведь это сущая правда. Он был уже стар и сильно болен, а в ней, хоть и здоровой еще женщине, так мало осталось от юной прекрасной девушки, которой она когда-то была. Судьба подарила им совсем немного времени. Вскоре после их встречи он умер, будто желание увидеть ее было единственным, что связывало его с жизнью. Незадолго до его смерти я, спрятавшись вон там, видел их нагих, подобно Адаму и Еве, — поистине, двое стали здесь одной плотью. Ничего чудеснее и трогательнее мне никогда не доводилось видеть. Почему это было так прекрасно? Я не знал причины. До сегодняшнего дня. Если бы вы не рассказали мне о своем сне, я так и остался бы навсегда в неведении. Причина в том, что они находились здесь, — а это место неподвластно времени. Время не щадило тех двоих — они были его заложниками, его рабами. Но они попали сюда, а ведь это место отделено от реальности чем-то вроде вакуума, это священное место, принадлежащее только им двоим. Здесь время не властно над ними. Здесь они были свободны от его вторжения, его законов, его плена. Вот почему тогда я не мог оторвать от них взора.

Я стоял под пальмой. Сунми была рядом. Тень от дерева проходила как раз там, где мы остановились. Наполовину закрывала деревянную скамью. Та самая скамья, на которой двое навсегда стали единым целым, была пуста. Я провел по скамье рукой. Испачкался в пыли. Отряхнул ладонью сиденье и предложил Сунми сесть. Но она словно не слышала меня. Молча стояла у пальмы. Я чувствовал, что она целиком находится во власти этой загадки Намчхона. Присутствие Сунми лишь добавляло таинственности этому месту. Будто не Сунми перенеслась в мир грез, но здесь все стало прекрасным сном, благодаря ей.