Картер побеждает дьявола - Глен Дэвид Голд Страница 39

– Ты в два раза лучше Мистериозо, хоть это и не бог весь какой комплимент. Ума не приложу, как два взрослых человека могут зарабатывать на жизнь, вытаскивая из цилиндра бессловесных тварей. Но послушай, раз теперь ты даже хуже, чем фокусник – то есть безработный фокусник, – мы с братьями собираемся к девочкам и подумали, может, ты захочешь поговорить, так сказать, с коллегами – они знаешь, какие трюки откалывают, – и, может быть, тебе удастся оторвать себя от этой бочки и двинуться с нами в одном строю, короче, если ты вполовину такая скотина, как я о тебе думаю, то ты пойдешь.

Юлиус шевельнул бровями, и Картер рассмеялся. Под градом шутливых оскорблений катастрофа на миг забылась. Он пообещал Юлиусу, что пойдет, хотя идти не собирался. Лучше просидеть на бочке всю ночь. По крайней мере теперь у него есть виски.

В десять часов зазвучали литавры. Сцену заполнили актеры на ходулях и пожиратели огня. На них с яростным боевым кличем накинулись человек пять индейцев. Картер по очереди бросал в бочку монеты, карты, шарфы, букеты и резиновые мячики. Он поднес большой палец к лицу, прошептал: «Длинный сгибатель моего большого пальца и его жутко важная дистальная фаланга», – после чего принялся чистить ногти отмычкой.

Судя по звукам со сцены и военной музыке из оркестра, Аннабель снова яростно дралась с мужчинами. Картер прислонился затылком к стене, закрыл глаза и открыл их, только когда услышал сегодня особенно громкое: «За Кастера! За Аламо!» и увидел, что Мистериозо рубит на куски других исполнителей.

Картер повторил: «Аламо», мотнул головой и отхлебнул из бутылки.

Через несколько мгновений Мистериозо, скованный, лежал на сцене. Поскольку представление было особенное, осматривать цепи вызвали не просто добровольца, а целый комитет. Картер, скучая, смотрел, как на сцену поднимаются Олби и Мердок, только что уволивший некоего незадачливого фокусника. Между ними шел, опираясь на трость, седой старик с белой гвоздикой в петлице и в круглых очках. Наверное, отец Олби.

Осмотр проходил дольше обычного. Картер заметил, как медленно старик сгибается и как проворно его руки движутся вдоль спины Мистериозо.

Впервые Картер заподозрил какой-то сбой, когда со сцены донеслось короткое сопение. Мистериозо выгибался, пытаясь отодвинуться от рук, ощупывающих замок. Тут старик поднял трость, медленно выпрямился и объявил дребезжащим голосом, который тем не менее разнесся по всему залу:

– Да, я подтверждаю, что замки надежны!

Олби и Мердок проводили его со сцены. Мистериозо бился, как медведь, на которого накинули сеть, и кричал: «Нет! Нет!»

Сперва Картер подумал, что тот и впрямь не может выпутаться, потом, отхлебнув виски, вспомнил, что мир не настолько прост.

Обычно цепи спадали в одну секунду, и Мистериозо с громкой похвальбой вскакивал в седло. Сегодня, как всегда, ассистент вывел лошадь на сцену. Однако Мистериозо по-прежнему лежал на животе, распластанный, как курица, и прижатый ста фунтами цепей. Он покраснел от натуги, но не мог даже сдвинуться. Картер подался вперед и обхватил руками колени. Надежда была так слаба, что не хотелось ее спугнуть.

Ассистент, держа лошадь под уздцы, сказал:

– Хозяин, уверен, вы клянетесь отомстить этим краснолицым дьяволам!

– Да! Да! – завопил со сцены Мистериозо. – Месть им!

Если так и задумано, то задумано крайне неудачно, подумал Картер. Когда занавес опустился для смены декораций, к Мистериозо кинулись человек десять помощников. Один держал набор отмычек, другой – кусачки. Картер сидел высоко и видел одновременно, как на авансцене пожиратели огня развлекают публику и как под другую сторону занавеса развивается драма с замками.

Ужас ситуации открывался Мистериозо постепенно. Сперва выяснилось, что замки подменены. Более того, их невозможно открыть – они забиты скользкими металлическими шариками и сделаны из какого-то сплава, который кусачки не берут. Никто из присутствующих в жизни не видел таких замков.

– Кто это был с Олби? – спросил один из помощников.

– Никто! Просто освободите меня!

Однако в запасе была еще одна, самая страшная новость: Мистериозо не только скован по рукам и ногам, но еще и не может уйти со сцены – цепи исключительно ловко и незаметно прибиты к полу, и оторвать их нет никакой возможности. Однако он не захотел объявлять номер законченным – пусть кто-нибудь наденет львиную шкуру и завершит спектакль.

Занавес поднялся. Заиграла одинокая флейта, символизируя величавое спокойствие благородного дикаря. Залу предстал индейский лагерь с намалеванными на заднике горами. Аннабель билась, привязанная к столбу, индейцы замерли в живописных позах, готовые продемонстрировать ей свои атлетические таланты. Посреди сцены колыхалась груда пестрых конских попон, из-под которых иногда раздавались приглушенные сопения и лязг. Картер хихикнул.

Музыка набирала темп, означая конец затишья: пришло время плясок и жонглирования. Тут ближайшая к зрителям попона свалилась, и стали видны скованные ноги Мистериозо. Раздался гомерический хохот. Мистериозо лежал точно посреди сцены, и танцоры то и дело спотыкались о цепи. Тем не менее они старались изо всех сил, пока Аннабель не закричала: «Довольно! Я не выйду ни за одного из вас!»

Попоны затряслись, но актеры продолжали играть как ни в чем не бывало. Вождь вспомнил свою реплику и не вполне уверенно произнес: «В таком случае твой жребий решен, достойная девица. Ты станешь женой льва».

Двое рабочих выкатили на авансцену клетку. Картер спрыгнул с бочки и подошел поближе. Оркестр играл тихо, только струнные, на фоне которых, как сердцебиение, звучала тихая барабанная дробь. Малыш расхаживал по клетке. Вождь взглянул на Аннабель – та еле заметно кивнула – и звучным театральным голосом провозгласил:

– Берешь ли ты ее в жены?

Наступила долгая пауза. Лев расхаживал по клетке, задевая гривою прутья, но не рычал.

– Берешь ли ты ее в жены?

Груда попон снова затряслась. Оркестр играл все те же напряженные восемь тактов, но больше ничего не происходило – лев не рычал. Картер был страшно заинтригован.

– Простите, молодой человек.

Картер посторонился и заметил белую гвоздику, трость – старик покинул зрительный зал и теперь тихо стоял рядом. Ясные серые глаза смотрели на Картера.

– Мне понравился ваш финал. Очень творчески, – раздался надтреснутый голос.

– Спасибо.

Старик принюхался и озабоченно взглянул на Картера.

– Бурбон?

– Виски.

– Надо бросать. – И старик, опершись на трость, устремил взгляд вперед.

Что тут происходит? Неужели… Нет, Картер был пьян, но не настолько. Хотя лев так и не заревел, оркестр снова заиграл в полную силу. Индейцы, жонглируя зажженными факелами, поволокли Аннабель к клетке. Однако та уперлась обеими ногами.