Королева пустыни - Джорджина Хауэлл Страница 39

«Моря и горы полны легенд, а по долинам рассеяны развалины больших и богатых греческих городов. Здесь – страница истории, которая входит в мозг так, как ни одна книга передать не может… не думаю, что есть в мире человек счастливее меня или страна прекраснее Малой Азии. Я только упоминаю эти факты мельком, чтобы вы держали их в памяти».

В Милете Гертруда получила телеграмму от сестры Эльзы, сообщающую о ее помолвке с неким Гербертом Ричмондом. Письмо Флоренс с подробностями прибыло на место расположения древнего карийского города Афродисиаса, где Гертруду заворожили дверные проемы, декорированные лозами фруктов и цветов с вплетенными зверями и птицами. Она прошла вдоль берегов озер, мимо персиковых и вишневых деревьев под снежными вершинами гор, по неровным дорогам, рассеченным потоками, затруднявшими путь вьючным животным. У озера Эгердир она купила еще одну лошадь за десять турецких фунтов и убедила местного рыбака свозить ее на лодке на островок. «Он был окружен разрушенными византийскими стенами, обрывающимися в воду огромными блоками каменной кладки, там и сям попадались остатки более древних колонн… и все было густо населено змеями». Глядя вниз на озеро, Гертруда видела блики на упавших камнях под водой, и на камнях мерещились надписи. Разгоняя змей, Гертруда спустилась по камням вниз и вошла в воду. «Я изо всех сил пыталась добраться до надписи. Соскребала с камня водоросли, но они всплывали, и наконец я бросила это дело, сильно промокнув и не менее сильно досадуя».

В сопровождении Фаттуха она углубилась в Азию римскими дорогами, отмечая огромное количество бабочек по пути, и достигла Коньи. Гертруда уже была занята работой в Бинбир-Килисе, «раскапывая церкви», когда ввалились Рамсеи на паре телег, запряженных ослами, и с ними их сын, приехавший делать какую-то работу для Британского музея. Миссис Рамсей приготовила чай, а тем временем профессор, «ничего вокруг не видя», тут же с головой ушел в работу с Гертрудой, будто продолжая разговор, прерванный минуту назад. «Мы думаем, что это хеттское селение! – писала она домой 25 мая. – Представить себе не можете, как это здорово. Видели бы вы, как я управляюсь с рабочими – 20 турок и 4 курда!»

Хотя ей исполнилось уже тридцать восемь, Гертруда находилась в самом расцвете сил. Если не говорить о любви, она полностью реализовалась и все-таки – как заметила Джанет Хогарт в Оксфорде – была искрометно молода. Так хорошо ей жилось, что Флоренс, вероятно, с некоторым скепсисом восприняла ее приписку в конце одного письма: «Я страшно досадую, что меня не будет на свадьбе Э.». У Гертруды, счастливой и поглощенной своей жизнью, не было предчувствия встречи с человеком, который станет любовью всей ее жизни.

Майор Чарльз Хотэм Монтегю Даути-Уайли из полка королевских уэльских фузилеров – Ричард, или Дик для друзей – был тихим героем войны, заслужившим планки и медали в битвах восточноафриканской кампании 1903 года и до нее. Он был племянником путешественника Чарльза Монтегю Даути, поэта и геолога, который написал нашумевшую «Аравийскую пустыню». Описание диких и опасных приключений Даути, исполненное богатой величественной прозой, сделало эту книгу чем-то вроде библии для серьезных путешественников по Ближнему Востоку. Она входила в число тех, что постоянно возила с собой Гертруда.

Дик Даути-Уайли получил образование в Винчестере и Сэндхерсте. В 1889 году в возрасте двадцати одного года – они были с Гертрудой одногодки и родились почти день в день – он поступил на военную службу и служил в Британской египетской армии в Китае и в Южной и Восточной Африке. Дик был офицером транспортной службы в Индии, конным пехотинцем в Южной Африке, командовал отрядом боевых верблюдов в Сомали. На военной фотографии он – худощавый, усатый, загорелый – превосходит большинство своих сверстников ростом, шириной плеч, внешней красотой и количеством медалей на груди. Он был тяжело ранен на Англо-бурской войне и потом еще раз при Тяньцзине во время Боксерского восстания. Всего за три года до встречи с Гертрудой Дик женился – она в тот год восходила на Маттерхорн. Его переменчивая и честолюбивая жена Лилиан, известная вне семьи как Джудит, была вдовой лейтенанта Генри Адамса-Уайли из Индийской медицинской службы. (Она потребовала от обоих своих мужей присоединить ее фамилию к своей.) На фотографиях, снятых в Конье, она сидит на садовом стуле, наклонившись вперед и задумчиво глядя в землю, руки на коленях, пальцы переплетены. Настойчивость Джудит в сочетании с потребностью Дика в свободе послужила стимулом для его перехода в дипломатию, и он был сейчас военным консулом Британии в Конье. Гертруда познакомилась с ним, придя в консульство за своей почтой.

Сперва для нее Даути-Уайли был просто «очаровательный молодой военный» с «очень приятной маленькой женушкой», которая пригласила Гертруду на ленч в тенистом саду своего дома в Конье. Гертруда пришла и была проведена в сад вместе с другими гостями. После недель раскопок на палящем солнце она загорела, зеленые глаза сверкали, пряди каштановых волос, выбивавшиеся из-под соломенной шляпки, выгорели до белокурых. В разъездах по пустыне она обычно носила светло-синюю вуаль, которую опускала с полей шляпы, но на раскопках ей нужно было наблюдать и осматривать, а вуаль этому мешала. Светлокожая Джудит одевалась в белое и любила кружева. Редко она выходила из дома без зонтика.

Гертруда излучала энергию, говорила во весь голос, много смеялась. Она была в своей стихии. Через шесть бурных лет Даути-Уайли вспоминает эту встречу: «ГБ вошла в коконе собственной энергии, открытости, обаяния». Будучи к тому времени достаточно известной англичанкой, она сразу оказалась в центре внимания. Всем было любопытно познакомиться с этой путешественницей и лингвисткой, чья последняя книга «Пустыня и плодородная земля» стала предметом широких дискуссий. Блестящая собеседница и умелая рассказчица, Гертруда в этот день была душой компании, забавляя всех присутствующих описаниями хаотической манеры Рамсея путешествовать. Он мог стать прототипом рассеянного профессора, теряющего по дороге багаж и одежду и постоянно забывающего рисунки и оттиски где-нибудь под камнем. Гертруда взяла себе за обычай обходить раскопы каждый раз, когда они уходили, собирая бумаги и заметки, которые он разбросал, а миссис Рамсей тем временем бегала за ним, держа его панаму и чашки с чаем. Однажды профессор обратился к Гертруде: «Напомните мне, милочка, где мы сейчас?» Без жены или Гертруды он был не способен запомнить название своей гостиницы и ее местоположение.

«Уайли оба очень милы», – писала Гертруда Флоренс, добавляя, что именно со спокойным Диком она «долго говорила» о предметах и людях. Он был покорен Ближним Востоком и питал привязанность и уважение к туркам: в прошлом году он возил жену в Багдад, Константинополь и древний город Вавилон. Они с Гертрудой вышли из-за стола, чтобы обсудить суфийского философа и теолога Джелал-ад-Дина Руми, к чьей могиле в Конье до сих пор каждый год приходят десятки тысяч его последователей. Мистик Руми посвятил себя сочинению стихов и ритуалам вертящихся дервишей. Даути-Уайли был глубоко потрясен миром ислама, и на него произвело большое впечатление, как много стихов знает Гертруда наизусть. Когда-то она впервые с Генри Кадоганом прочитала строки Руми о его тоске по духовному дому:

Вы слышите свирели скорбный звук?