Жестокие игры - Джоди Пиколт Страница 4

— Какого цвета твой круг? — спросила Джиллиан у Челси.

— Голубой.

— А ваш?

Мэг закрыла глаза.

— Розовый.

— А мой серебристый, — пробормотала Уитни.

— Чистое золото, — сказала Джиллиан.

Теперь все сидели с закрытыми глазами. За прошлый год они поняли: необязательно открывать глаза, чтобы видеть. Подружки не двигались, их разум сосредоточился лишь на этой силе, пока одна за другой разноцветные змеи окружали их, брали в плотное кольцо, запечатывали внутри его.

— Только не это! — вздохнула Делайла, когда Эдди затащила Роя в кухню.

— Только твоих нравоучений не хватало!

Эдди крепче стиснула зубы, когда отец споткнулся о ее ногу и чуть не упал.

— Кого я вижу? — обрадовался Рой, оглядевшись. — Делайлу, самую красивую повариху в Нью-Хэмпшире!

Эдди удалось втолкнуть отца на первую ступеньку узкой лестницы, ведущей наверх в его комнату.

— Хло не безобразничала? — через плечо спросила она.

— Нет, дорогая, — вздохнула Делайла. — Какое там безобразие!

Исключительно силой воли Эдди удалось подняться с Роем по лестнице.

— Папа, может быть, присядешь? — негромко предложила она, подводя его к потертому креслу, которое, сколько Эдди себя помнила, всегда стояло на этом месте.

Она чувствовала запах тушеного мяса, которое приготовила на обед Делайла. Запах просачивался через пол, через нити ковра: морковь, телятина (задняя часть), тимьян… В детстве она верила, что запахи кухни стали такой же неотъемлемой частью ее организма, как кровь и кости. Раньше и ее отец был таким. Но вот уже несколько лет, как он не становится к плите. Неужели он страдает от фантомной боли, как человек, потерявший жизненно важный орган? Неужели он пьет, чтобы заглушить эту боль? Эдди наклонилась к отцу.

— Папа, — прошептала она.

Рой прищурился.

— Девочка моя…

Из ее глаз брызнули слезы.

— Ты должен помочь мне. Закусочная… Там слишком много работы, я сама не успеваю. Мне нужен ты.

— Ох, Эдди, прекрати!

— Просто посиди на кассе. В кухню даже заходить не придется.

— На кассе я тебе ни к чему. Ты просто хочешь, чтобы я был у тебя на глазах.

Эдди залилась краской.

— Неправда!

— Да ладно. — Он накрыл ее руку ладонью. — Приятно осознавать, что кому-то не все равно, что со мной.

Эдди открыла было рот, чтобы произнести слова, которые должна была сказать отцу много лет назад, давным-давно, когда умерла мама, но она была так занята тем, чтобы удержать закусочную на плаву, что не заметила, как отец тонет.

И сейчас ей помешал телефонный звонок. Звонила Делайла.

— Спустись, — попросила она. — Говоришь, плохой день? Это были только цветочки.

— Ты что-то сказал?

Водитель такси встретился с Джеком взглядом в зеркале заднего вида.

— Нет.

— А этот городишко не навевает никаких воспоминаний?

Джек солгал водителю — еще одна ложь в длинной череде других? — признавшись, что не помнит названия города, куда направляется, но дорога № 10 проходит прямо по его середине. Он сказал, что узнает его, как только увидит главную улицу.

Сейчас, сорок минут спустя, он смотрел в окно. Они проезжали по городку, небольшому, но на вид зажиточному, с белой новоанглийской церковью с колокольней. Женщины в сапогах для верховой езды спешили за покупками в магазин. Все это так сильно напоминало Лойал, что Джек покачал головой:

— Нет, не этот.

Ему необходимо было место, где он мог бы хоть ненадолго исчезнуть. Место, где он мог бы решить, как жить дальше. Пойти преподавать — теперь об этом не могло быть и речи. Но учить детей — единственное, что он умел делать. Он четыре года проработал в академии Уэстонбрук. Невероятно большой временной отрезок, чтобы можно было не упоминать о нем во время собеседования на соискание места в любой смежной области. Даже управляющий в «Макдоналдсе» может спросить его о судимости.

Такси ехало по шоссе, и Джек задремал. Ему приснился сокамерник, с которым они работали на ферме. Девушка Альдо часто приезжала в Хейверхилл и оставляла для него в поле настоящее богатство: виски, суп и растворимый кофе. Однажды она уселась голая на одеяло, дожидаясь, пока Альдо подъедет на тракторе.

— Поезжай медленнее, — говаривал Альдо, когда они убирали урожай. — Никогда не знаешь, что найдешь…

— Впереди Сейлем-Фоллз! — разбудил Джека голос водителя.

Большими синими буквами на указателе значилось название городка и сообщалось, что здесь расположен завод «Дункан фармасьютикалз». В центре находился парк, который украшал памятник, сильно накренившийся влево, как будто его протаранили сбоку. Банк, универсальный магазин и городская управа выстроились вдоль парка — все здания аккуратно выкрашены, тротуары очищены от снега. На углу — вот уж нелепость! — стоял старый железнодорожный вагон. Когда такси повернуло, чтобы объехать парк, поскольку движение здесь было односторонним, Джек вгляделся внимательнее и понял, что это закусочная.

В окне виднелась небольшая вывеска.

— Останови, — попросил Джек. — Приехали.

Харлан Петтигрю сидел за стойкой бара перед глубокой тарелкой с тушеным мясом. Поверх галстука-бабочки он засунул салфетку, чтобы не испачкаться. Но вот его глаза забегали по закусочной, метнулись к часам.

Эдди толкнула вращающиеся двери.

— Мистер Петтигрю… — начала она.

Мужчина вытер рот салфеткой и встал.

— Пора.

— Сперва я должна вам кое-что сказать. Понимаете, у нас кое-какое оборудование вышло из строя…

Петтигрю нахмурил брови.

— Понятно.

Внезапно двери распахнулись. Вошел мужчина в потрепанной одежде. Он, похоже, замерз и заблудился. Его туфли, совершенно не предназначенные для такой погоды, оставляли на линолеуме лужицы. Он заметил на Эдди розовый фартук и направился прямо к ней.

— Прошу прощения, хозяин у себя?

Услышав его голос, Эдди подумала о кофе, крепком, черном и насыщенном, который бы затронул все ее рецепторы.

— Это я.

— Ох! — Он, похоже, удивился. — Что ж, я здесь потому, что…

На лице Эдди заиграла широкая улыбка.

— Потому что я вас вызывала! — Она схватила его за руку, стараясь не обращать внимания на то, что мужчина застыл от удивления. — Я как раз говорила мистеру Петтигрю из отдела здравоохранения, что мастер вот-вот приедет и починит наш холодильник и посудомоечную машину. Проходите прямо туда.