Белый сокол - Стюарт Харрисон Страница 4

Воздух в доме был сырой и затхлый, стены холодные. Майкл бродил по комнатам, стягивая чехлы с мебели. Спальня матери находилась наверху. Кровать, на которой она умерла, стояла все на том же месте. Как-то в среду, ближе к вечеру, мать проглотила целую упаковку снотворного, зная, что скоро должен вернуться с работы муж.

Отец обычно являлся домой к шести — только по четвергам он задерживался в магазине допоздна, приводя в порядок счета. Но в ту среду отец пришел около одиннадцати, по непонятной причине нарушив заведенный распорядок. Жену он нашел без сознания. К приезду «скорой» она уже скончалась. Болтали, будто бы он заходил домой раньше и, увидев, что жена наглоталась таблеток, удалился, оставив ее умирать. Майкл в свое время не преминул поинтересоваться у отца, где он был в ту среду. Тот ответил, что в магазине, но объяснить причину задержки не смог. Этот вопрос до сих пор не давал Майклу покоя.

На похоронах матери он виделся с отцом в последний раз. Они стояли бок о бок у могилы словно чужие. В сущности, они всегда и были чужими. Только позже Майкл осознал, что не пролил по матери ни единой слезинки. Он вспомнил об этом еще раз спустя годы, когда ему сообщили по телефону о смерти отца. Майкл понял, что сидит за столом, беззвучно рыдая, оплакивая человека, который никогда не был ему близок, которого за двенадцать лет он ни разу не навестил и даже на его похороны не соизволил приехать.

Прошлое переплеталось с настоящим. Майкл обвел взглядом унылую сумрачную комнату. Когда-то он поклялся себе, что ни при каких обстоятельствах не станет повторять ошибок родителей, а в результате напортачил еще больше. У него есть дочь, которую он не знает, которой мать, вероятно, внушила, что ее отец — сумасшедший и хотел убить ее.

«Добро пожаловать в родной дом», — с грустной иронией сказал себе Майкл.

Утро встретило обитателей Литл-Ривер-Бенд сильным снегопадом, и до обеда просветления не ожидалось. Сюзан Бейкер раздвинула шторы на окне спальни. На белой лужайке перед домом чернели заплаты голой мерзлой земли, отрытые из-под снега Бобом, который продолжал яростно раскапывать все новые участки. Сюзан постучала по стеклу. Пес оторвался от своего занятия и оглянулся.

— Джеми! — крикнула Сюзан. — Боб на улице катается в грязи. Я не пущу пса в дом, пока кто-нибудь его не вымоет. Я этого делать не собираюсь.

Прежде чем отойти от окна, она глянула в сторону леса. За деревьями, на вырубке, метрах в четырехстах от ее участка, стоял дом. Еще несколько дней назад он пустовал. Сюзан задумалась о человеке, который там поселился. О нем ходили разные слухи. Говорили, будто бы он кого-то убил. Достоверными сведениями никто не располагал, но она уже слышала две версии: согласно одной он убил свою жену, согласно второй — родную дочь. Последняя версия была, безусловно, чистейшей воды выдумкой. Многие обитатели городка буквально млели от удовольствия, перемывая косточки своему земляку. Сюзан это, естественно, не нравилось, но новое соседство ее беспокоило. Она боялась за Джеми.

Сюзан прошла в комнату сына. Мальчик все еще лежал в кровати и даже не думал просыпаться. Она потрепала его по плечу. Джеми повернулся на спину и сонно уставился на мать.

— Слышал, что я сказала? — Джеми помотал головой. — Боб на улице барахтается в земле. Это ты его выпустил?

Пес залился лаем. Джеми обратил взгляд к окну и кивнул.

— Тогда вставай и вымой его, прежде чем пойдешь в школу. — Сюзан стянула с сына одеяло. — Завтрак через десять минут, — бросила она с порога комнаты.

Печь топилась уже около часа, и в кухне было тепло. Сюзан включила радио и принялась готовить завтрак — яичницу и кофе. Диктор говорил, что надвигается атмосферный фронт. В окно Сюзан видела грунтовую дорогу, убегавшую сквозь лес к шоссе. Пока на дороге было еще не слишком много снега. «Форд» не застрянет, решила Сюзан, даже цепи на колеса надевать не надо.

Джеми пришел на кухню и сразу полез в холодильник за молоком.

— Горячий шоколад будешь? — спросила сына Сюзан. Тот кивнул.

Боб подскочил к двери и уперся лапами в стекло. Джеми шагнул к выходу, чтобы впустить собаку.

— Но только сначала вымой его, — сказала Сюзан.

Мальчик повернулся к матери и, жестом показав на собаку, выразительно пожал плечами. Он давал понять, что пес не нуждается в купании, и Сюзан согласилась с ним. В чем уж там барахтался Боб, она не знала, но, вероятно, это что-то настолько замерзло за ночь, что даже не налипло на шерсть. Тем не менее Сюзан сделала вид, будто не поняла сына.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — спросила она, садясь перед ним на корточки.

Джеми мгновенно насупился и вернулся к столу. Его становится трудно провести, подумала Сюзан. Сходу определяет, когда она прикидывается непонятливой, чтобы довести его до крайнего раздражения и заставить заговорить. Она глянула на сына. Тот с угрюмым выражением на лице тыкал вилкой в яичницу. Интересно, кто кого дурачит? Уж Джеми-то знает, как добиться своего.

Она увидела в окно, что Боб помчался к лесу, и машинально шагнула к двери окликнуть пса, но потом перехватила взгляд сына, взиравшего на нее с немой мольбой в глазах. Сюзан вздохнула, признавая свое поражение.

— Ну хорошо. Иди приведи его.

Мальчик выбежал на улицу. Сюзан покачала головой и, взглянув на часы, поспешила в спальню.

Она уже почти оделась, когда, бросив взгляд в окно, буквально оцепенела. Джеми стоял перед домом и смотрел на человека, тащившего за загривок Боба. Незнакомец был одет в синие джинсы и бежевую куртку, его густая золотисто-каштановая шевелюра по цвету напоминала переспелую кукурузу. В первую секунду Сюзан пришла в недоумение, но потом догадалась, кто направляется к ее дому. Она сбежала по лестнице и выскочила на крыльцо с такой поспешностью, что Джеми и гость, которого она справедливо приняла за Майкла Сомерса, посмотрели на нее с удивлением.

— Я нашел вашего пса возле своего дома, — объяснил Майкл, махнув рукой в сторону вырубки. — Во всяком случае, я подумал, что он ваш.

В его голосе слышалась неуверенность, и Сюзан подумала, что он, очевидно, уже успел обратиться к Джеми, но ответа, разумеется, не получил.

— Это наша собака, — подтвердила она отрывисто, хотя вовсе не желала быть грубой. Майкл, казалось, растерялся. — Боб, ко мне, — скомандовала она. Майкл помедлил секунду, прежде чем отпустить пса. Сюзан повернулась к сыну. — На автобус опоздаем. Иди собери вещи. Боба возьми с собой.

Джеми повиновался. С любопытством глядя на мать, он вошел в дом. Сюзан вновь переключила внимание на Майкла. Тот наблюдал за ней со странным выражением на лице. Сказать ему она ничего не успела — Майкл вдруг развернулся и зашагал назад к лесу. Сюзан стало стыдно за свою грубость, и она крикнула ему вдогонку:

— Спасибо, что привели Боба.

Майкл не ответил. Возможно, он уже не слышал ее.