Что случилось с Гарольдом Смитом? - Бен Стайнер Страница 4

Он же придумал девиз для своей компании: «Стильно. Справедливо».

Да, еще как стильно. Особенно цветовое решение: чтобы пройти из одного конца конторы в другой и не ослепнуть, желательно было бы нацепить солнечные очки.

У мистера Несбитта был пунктик: он любил яркие цвета. Особенно оранжевый. Вообще-то по конторе ходили слухи, что

а) мистер Несбитт носит исключительно трусы оранжевого цвета и что

б) каждое утро он надевает новую пару, а старую выбрасывает.

Семь пар трусов в неделю, триста шестьдесят пять в год. И я тогда подумал: 365 пар трусов! Мне бы на целую жизнь хватило.

А может, и дольше.

Помню, как-то днем я сидел в офисе и усиленно обдумывал проблему трусов. Когда ты младший помощник юрисконсульта и сидишь от звонка до звонка и до него осталось три часа, задумаешься и про трусы.

Итак. Если я в среднем изнашиваю три пары трусов в год, 365 пар трусов может хватить на 135 лет жизни. А это значит, что я смог бы завещать остатки трусов своему сыну, а тот – своему.

Только представьте. Три поколения Смитов под знаком оранжевых трусов.

Конечно, я основывал свои оптимистические прогнозы на слухах, но очень хотелось светлого оранжевого будущего. И вот однажды мы с моим другом Уолтером опрокинули пару-тройку кружек пива в пабе и родили гениальную идею. Мы пойдем и проверим, правда это или нет. В смысле трусов. Мы пороемся в мусорном баке и, возможно, найдем там кучу оранжевых трусов мистера Несбитта. Идея была не такой идиотской, как может показаться на первый взгляд. Потому что Уолтер сказал, что на этом можно сделать капитал. У Уолтера сильно развита предпринимательская жилка, этого у него не отнять. И вот что мы решили. Если мы действительно обнаружим залежи вышеозначенных трусов, мы тогда притащим их домой, постираем и начнем продавать их мистеру Несбитту как новые, только по сниженной цене. Такую операцию можно проделывать ежедневно, если только однажды мистер Несбитт не догадается, что он, конечно, ходит в чистых трусах, но все же стираных.

Гм. Неплохо, Уолтер.

Но не одни яркие цвета являлись коньком мистера Несбитта. Еще он был помешан на прогрессе. И гордился тем, что первым в Шеффилде приобрел электронный портативный калькулятор.

Конечно, тому калькулятору было далеко до сегодняшних: он мог делать только сложение и только одноразрядных чисел. Да и был тот калькулятор не совсем чтобы карманным – для него карманы требовались размером с портфель, – но калькулятор был несомненно – уверял Несбитт – первым.

Ему это жутко нравилось.

И другие штуки у нас в конторе тоже были.

Громкоговорящая связь – мистер Несбитт мог давать указания, не выходя из кабинета.

Электронные часы, которые одновременно показывали время в Сингапуре, Мельбурне, Москве, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро и Йоханнесбурге.

Очень практичная вещь для конторы в Шеффилде.

Да, еще был компьютер. РХ 1990.

Чертов компьютер.

Но это особая история.

Короче, это была моя первая работа после школы.

И должен признаться, несмотря на далеко идущие планы насчет Голливуда, место в конторе было мне просто необходимо.

И с этим было не так просто, потому что прежде нужно пройти собеседование.

ПАВИЛЬОН: КАБИНЕТ НЕСБИТТА – ДЕНЬ

Несбитт, безукоризненно одетый, восседает за огромным письменном столом в огромном кабинете.

Перед ним на маленьком стульчике примостился Винс. В мешковатом дешевом костюме. Нервничает.

НЕСБИТТ

Итак, находите ли вы удобным этот стул, мой юный друг Винсент Смит?

ВИНС

Да, благодарю вас.

НЕСБИТТ

Достаточно ли мягкое сиденье? Для вашего мягкого места?

ВИНС

Да, благодарю вас.

НЕСБИТТ

Обустраивая это помещение, Смит, я руководствовался стремлением достичь баланса между удобством, красотой и функциональностью. Я пытался нащупать ту грань, когда предмет обстановки, вписываясь в мои представления об эстетике, одновременно способен нести грубую канцелярскую нагрузку учреждения. Вы следите за ходом моей мысли, Винсент?

ВИНС (ошарашенно)

Да.

НЕСБИТТ

Юриспруденция нередко предполагает необходимость запутанных формулировок для вещей самых очевидных. Не будете ли вы так любезны изложить простым языком то, что я вам только что сказал.

Винс совершенно сбит с толку, молчит.

НЕСБИТТ

Думайте, думайте, молодой человек, вы так медлительны.

ВИНС

Я даже не знаю, что и сказать, мистер Несбитт.

НЕСБИТТ

Следовательно, вы лгали, когда соглашались с изложенным мною постулатом?

ВИНС (пристыженно)

Именно так, мистер Несбитт.

НЕСБИТТ

Понятно.

Он делает пометки в блокноте.

НЕСБИТТ

Итак, я прихожу к заключению, что вы, помимо прочего, лжец, уважаемый Винсент Смит. Сколько же раз вы солгали при заполнении анкеты?

Несбитт брезгливо держит анкету Смита большим и указательным пальцами, словно это клочок использованной туалетной бумаги.

ВИНС

Ни разу, мистер Несбитт.

НЕСБИТТ

Неужели? Вы думаете, я поверю, будто вы были чемпионом по плаванию в стиле баттерфляй на дистанции сто метров, год 1975, Южный Йоркшир?

ВИНС (запинаясь, смущенно)

Именно так, мистер Несбитт.

Ну хорошо. Это было мое первое в жизни собеседование на первой в жизни работе. Я честно заполнял анкету, но застрял на графе «внеучебные достижения». Мне пришло на ум только, что

а) я могу задержать дыхание на 1 минуту 53 секунды

и

б) в школе на переменах я славился редким талантом мочиться выше писсуара.

Ни один из этих рекордов не мог отрекомендовать меня для должности младшего помощника юрисконсульта. Уолтер сказал: «А ты их смешай», – но мне показалось, что это как-то подозрительно, и я решил припомнить что-нибудь хорошее из своей биографии и представить это, ну, скажем так, в более благоприятном свете. Например, однажды в бассейне я действительно проплыл сто метров стилем баттерфляй. Если прибавить к этому мой рекорд по задерживанию дыхания на 1 минуту 53 секунды, то в итоге с небольшой натяжкой получается, что я – чемпион по плаванию в стиле баттерфляй на дистанции сто метров.