Сын повелителя сирот - Адам Джонсон Страница 4

Отряд Чон До состоял из приютских, хотя сам Чон До не относился к ним. В его военном билете Корейской народной армии был указан адрес – приют «Завтрашний день», это и определило его судьбу. Ошибка, которую никто в Северной Корее не был в состоянии исправить. Он вырос среди сирот, понимал их особое положение и не питал к ним ненависти, как большинство людей. Просто он не был одним из них.

– А теперь ты переводчик? – спросил Джила Чон До.

– Когда долго работаешь на минном поле, – объяснил Джил, – получаешь вознаграждение. Тебя посылают в какое-нибудь тепленькое местечко – например, в языковую школу.

Офицер Со горько усмехнулся.

Белая пена прибоя захлестывала лодку.

– Знаешь, что погано? – продолжал Джил. – Идя по улице, я думаю: вот здесь я бы установил мину. А еще я никогда не наступаю на порог и не встаю перед унитазом. Я даже в парк не могу сходить.

– В парк? – спросил Чон До. Он никогда не бывал в парке.

– Хватит, – сказал офицер Со. – Пора найти для нашей языковой школы нового учителя японского.

Он заглушил мотор, и прибой загрохотал, покачивая лодку на волнах.

Они видели силуэт мужчины на берегу, он наблюдал за ними, но они ничего не могли поделать, до берега оставалось метров двадцать. Когда Чон До почувствовал, что шлюпка вот-вот перевернется, он спрыгнул в воду, чтобы поддержать ее, и, хотя вода доходила ему только до пояса, волны захлестнули его с головой. Прилив протащил его по песчаному дну, прежде чем он вынырнул из воды, откашливаясь.

Человек на берегу не произнес ни слова. Почти стемнело, когда Чон До выбрался на сушу.

Он сделал глубокий вдох и смахнул воду с волос.

– Комбанва, – сказал он незнакомцу. – Одэнки кэс да.

– Огэнки дэс ка, – крикнул Джил из лодки.

– Огэнки дэс ка, – повторил Чон До.

Собака подбежала к ним с желтым мячиком в зубах.

Мужчина замер на мгновенье. Затем попятился.

– Хватай его, – крикнул офицер Со.

Мужчина бросился бежать, Чон До погнался за ним в своих мокрых джинсах и кроссовках, облепленных песком. Собака, большая, белая, прыгала от возбуждения. Японец побежал по берегу и почти исчез в темноте, если бы не собака, которая носилась вокруг него. Чон До бежал изо всех сил. Он сосредоточился только на ногах впереди бегущего человека – мелькавших на песке в такт с ударами его сердца. Потом он закрыл глаза. В туннелях Чон До научился чувствовать людей, которых не мог видеть. Когда кто-то появлялся, он чувствовал это, и если ему удавалось подобраться поближе, он мог напасть на противника. Отец, Повелитель сирот, всегда внушал ему, что его мать мертва, но Чон До знал, что это неправда, она жива и здорова, но вне досягаемости. И хотя он ничего не знал о судьбе Повелителя сирот, Чон До чувствовал, что отец покинул этот мир. Для того чтобы сражаться в темноте, нужно то же самое: почувствовать противника и никогда не полагаться на воображение. Мрак в твоей голове заселяется баснями, которые нашептывает воображение и которые не имеют ничего общего с тем мраком, что окружает тебя на самом деле.

Впереди послышался глухой звук, словно кто-то упал в темноте; Чон До тысячи раз слышал этот звук. Он подбежал к мужчине, который торопился подняться на ноги. С испачканным в песке лицом он походил на призрака. Они оба задыхались от быстрого бега, и пар от их дыхания белым облаком выделялся в темноте.

На самом деле Чон До плохо выступал на соревнованиях. Когда ты сражаешься в темноте, твое местонахождение выдает противнику лишь твой удар. В темноте самое важное – это максимальное расстояние, позволяющее наносить сильные, ошеломляющие удары в голову и мощные удары ногой с разворота, которые требуют большого пространства и могут сходу вырубить противника. А в соревнованиях противник видит твои движения задолго до того, как ты нанесешь удар. Ему достаточно сделать шаг в сторону. Но как быть человеку на берегу, ночью, уставшему и напуганному? Чон До развернулся и ударил его ногой по голове; незнакомец рухнул.

Собака не унималась – от возбуждения или отчаяния. Она принялась скрести лапой возле хозяина, лежащего без сознания на песке, затем бросила мяч. Чон До хотел кинуть его, но не осмелился приблизиться к ее зубам. Он вдруг заметил, что собака больше не виляет хвостом. Что-то блеснуло в темноте – очки мужчины. Он надел их, и мутное свечение над дюнами превратилось в ясные очертания горящих окон. Оказалось, что японцы жили не в огромных домах-коробках, а в небольших зданиях.

Чон До спрятал очки в карман, затем взял мужчину за ноги и потащил его по песку. Собака рычала и злобно лаяла. Чон До обернулся через плечо и увидел, что она царапает мужчине лицо. Чон До опустил голову и потащил человека дальше. Первый день в туннеле несложно пережить, но когда просыпаешься на второй день, и сумрак сна сменяется настоящим мраком, вот тогда твои глаза должны открыться. Если не откроешь глаза, в голове возникнут самые нелепые образы, например будет казаться, что на тебя сзади нападает собака. А с открытыми глазами приходится мириться лишь с одним – с бессмысленностью своего существования.

Отыскав шлюпку в темноте, Чон До скинул в нее свой груз. Мужчина открыл глаза и огляделся, не понимая, что происходит.

– Что ты сделал с его лицом? – спросил Джил.

– Где ты был? – сказал Чон До. – Тяжелый попался.

– Я всего лишь переводчик, – ответил Джил.

Офицер Со похлопал Чон До по спине.

– Неплохо для сироты, – сказал он.

Чон До резко обернулся к нему.

– Я не сирота, черт подери, – возразил он. – Вы говорили, что делали это сотни раз. Но у нас нет никакого плана, я просто гнался за первым встречным. Вы даже не вылезли из лодки.

– Надо было проверить, чего ты стоишь, – сказал офицер Со. – В следующий раз будем действовать с умом.

– Следующего раза не будет, – огрызнулся Чон До.

Джил и Чон До развернули лодку навстречу волнам. Они боролись с приливом, пока офицер Со заводил мотор. Когда все четверо разместились в шлюпке и направились в открытое море, офицер Со сказал:

– Послушай, дальше будет легче. Не думай об этом. Я соврал, когда сказал, что похитил двадцать семь человек. Я никогда не считал. Просто забудь их, одного за другим. Хватаешь их руками, а потом мысленно отпускаешь. Это лучше, чем считать.

Даже сквозь шум мотора они слышали собаку на берегу. Они уплывали все дальше и дальше, но ее лай не утихал, и Чон До знал, что будет слышать его вечно.

* * *

Они остановились на базе Сонгун, недалеко от порта Кинджи. Ее окружали земляные бункеры зенитных ракет, и после захода солнца виднелись сигнальные огни пусковых установок, белеющие в лунном свете. Так как они побывали в Японии, их держали отдельно от остальных солдат Корейской народной армии. Их отвели в лазарет – небольшую комнату с шестью койками. О том, что здесь размещался лазарет, говорили отдельный кабинет с инструментами для забора крови и старый китайский холодильник с красным крестом на двери.