Искусство оскорблять - Александр Невзоров Страница 4

Закончился палеозой. Пришло веселое время питекантропов. Оно добавило к наследству еще и деменцию, миллионы лет бывшую нормативным состоянием древнего человека.

Во всем этом нет никакой трагедии. Следует лишь понимать, что иллюзии неуместны. Бедный homo — явно не тот любимец эволюции, на котором она сосредоточила все свои усилия. Конечно, заключенный в нашем черепе ресурс позволил рассчитать альфа-константу и температуру Планка. Это впечатляет.

Но есть подозрение, что оснований для гордости немного. Вспомним, с каким трудом эти высоты дались человечеству. Процесс их постижения «от сих до сих» занял 5 тысяч лет.

Но столько усилий потребовалось не потому, что явления так сложны. Скорее всего, они очевидны и примитивны. Натужность их открытия объясняется лишь низкими «техническими» характеристиками мозга открывателей.

Как видим, знание истории головного мозга закрывает вопрос о его «таинственных» потенциалах. Тем не менее романтики продолжают поиск материального субстрата «гениальности». Научные институты годами толкут воду в ступе, выискивая в маринованных мозгах склонность к лидерству или ораторский дар.

Великие злодеи XX века исследовались с особой тщательностью. Исключение составил Сталин. Как только у «отца народов» была посмертно подтверждена дифаллия, интерес к его извилинам испарился, а все внимание сосредоточилось на редком уродстве.

К слову.

Самого Иосифа Виссарионовича двуглавость собственного пениса только радовала. Были тайно изготовлены маленькие короны, ленточки и гербы. По вечерам Сталин создавал пикантные композиции, приглашая ближний круг созерцать и умиляться. Кстати, диагноз «паранойя» был поставлен ему Бехтеревым, когда Коба, искрясь и краснея, показал свою «конструкцию» старому психиатру.

С другими маньяками дела обстояли не лучше.

Мозг Чикатило был безнадежно испорчен. Приводившие «вышку» в исполнение прапорщики перестарались и разнесли голову Андрея Романовича в клочья. Другой серийный убийца, Теодор Банди, тоже не смог предложить свои полушария науке. Они сварились в его черепе, когда шериф испытал на Банди предельную мощь тюремного электростула.

Мозг потрошителя Даммера запретил изымать его сентиментальный папа, а вот маньяк Уэйн мозговедов порадовал. Изъятие свершилось аккуратно и вовремя. Но никаких различий меж мозговым веществом Уэйна и известными стандартами не обнаружилось.

С Лениным было еще забавнее. Мозг Ильича был превращен в 30 тысяч препаратов. Над ними 50 лет потели 400 нейроморфологов, гистологов и молекулярных биологов. 13 профессоров так переутомились, что сами отправились на препараты. Двое застрелились, а шестеро свихнулись окончательно. Один из свихнувшихся был уличен коллегами в поедании микропрепаратов латерального коленчатого тела мозга Ленина. Над полушариями Ильича разразились сотни истерик, а общий литраж пролитых слез не поддается учету.

ЦК ВКПб, Наркомздрав СССР и лично товарищ Сталин с каждым годом все категоричнее требовали выявления хоть какой-нибудь уникальности. Этого же хотела и зрелая советская власть. Академика Саркисова, который руководил исследованиями, весь состав спецотдела ЦК уговаривал найти «хоть что-нибудь».

Но, как гласило итоговое заключение, «…основные особенности мозга В. И. Ленина типичны для почти каждого третьего мозга». Эти данные, разумеется, были долго засекречены. А потом стали никому не интересны.

Но упрямый homo не хочет расставаться со своей мечтой. Так что церебральная комедия повторится и лейтенантам вновь придется заедать лимончиком рвотный рефлекс.

Ожидаемого результата не будет. Субстрат гениальности, разумеется, не обнаружится. Что, впрочем, никак не помешает владельцу очередной «великой» головы с комфортом разместиться в Мавзолее. Выселять Ильича не придется, так как Мавзолей — заведение двуспальное. А при желании там поместится и еще парочка маньяков, включая обладателя двуглавого пениса.

Религиозную веру можно сравнить с покровной шерстью. На первых этапах эволюции густая, сальная шерсть на человеке была вполне уместна. Она грела его, защищала и обеспечивала легким завтраком: в ее зарослях всегда можно было наловить калорийных паразитов. Но прошло несколько миллионов лет, и начался процесс разволосения. Сперва из грязного колтуна показалась голая физиономия. Затем наступила эпоха общего облысения человека. Эволюция неумолимо освобождала его от покровной шерсти, от ее съедобных обитателей и сладости постоянного чесания.

Конечно, это было очень жестоко. Но деваться было некуда. Приходилось лысеть, так как, чуть-чуть взойдя по иерархической лестнице, homo получил доступ к крупной падали. К тушам больших мертвых животных. А этот продукт требовал глубокого погружения. Содержащиеся в нем жидкие и полужидкие гнилостные субстраты пропитывали шерсть и окончательно превращали наших прадедов в ходячую помойку. Так что разволосение человека произошло по той же причине, что и обнажение шеи у грифов. Но гриф — птица деликатная. Она глубоко в падаль не лезла и посему сохранила большую часть оперения. А вот homo оголился почти полностью.

Возможно, все происходило не совсем так, как представляется мне. Но это и не важно. По той или иной причине человек избавился от уютной покровной шерсти. И это оказалось чрезвычайно полезно для его развития, размножения и выживания.

Примерно то же самое должно было произойти и с покровной шерстью его разума, с религиозной верой. Когда-то для примитивного дикарского мышления она была естественна и комфортна. Она согревала и дарила чесательную сладость молитвы. В ней заводились приятно зудящие убеждения. Но по мере изменения интеллектуальной среды эта «шерсть» тоже должна была исчезнуть.

Тем не менее этого не произошло. До сих пор ее носят 90 % людей. Эту «шерсть» подкрашивают, завивают и стригут в соответствии с религиозной модой и местной культурой. Конечно, на ней могут быть большие или малые проплешины, но все же, вопреки всем законам развития, в целом она сохраняется.

У нее сотни названий: каббала, православие, синтоизм, буддизм, ислам, метафизика, etc. Но, несмотря на множество имен и окрасов, это единое явление, имеющее одну природу и одно назначение. Атрибутика культов различна, но смысл у них общий: наличие внешнего управления миром.

Эту «шерсть» клочьями выдирала наука и выщипывала публицистика. Но она росла как ни в чем не бывало. Наконец квантовая механика препарировала саму реальность. В ее глубине обнаружился набор физических явлений, генерирующих всю видимую и невидимую материю. Разумеется, никаким «внешним управлением» там и не пахло. Но «шерсть» легко пережила и это.

Культивируя злобу и запреты, она всегда откровенно мешала развитию человека. На ее возгонку были впустую потрачены драгоценные столетия. Именно ею запускались «социальные» лифты, возносящие во власть самых примитивных представителей вида. Очевидна и ее бесполезность: любые долбежки лбом в пол перед символом любого божества как минимум безрезультатны.