Танго блуждающих (сборник) - Жанна Ложникова Страница 4

Девушка заметила, что на нее смотрят, но это ее нисколько не смутило, напротив, она, казалось, была довольна и глядела на Дмитрия почти с вызовом.

У нее было поразительное лицо! Брови от переносицы стремительно летели вверх, раскосые глаза ядовитого цвета обрамляли длинные ресницы, на тонких губах застыла надменная улыбка.

«Интересное лицо, будто чему-то удивляется…» – подумал Червяк, и это было все, о чем он подумал.

* * *

Зал потонул во мраке и тишине, освещена была только сцена, украшенная огромным плакатом, возвещавшим о приходе студенческой весны. Сегодня был последний день этого фестиваля, подводили итог, на сцену выходили лучшие из лучших. Лена не могла не пойти туда, ведь там, вероятнее всего, она встретит Боварского. Поэтому она и Червяк сидят сейчас в мягких креслах и ждут: он начала концерта, она – появления светила.

После нескольких номеров, которые показались Лене пресными и нелепыми, появился он. Боварский стоял у рояля, на нем был костюм XIX века. «Он будет петь!» – пронеслось в голове у Лены, и все, что окружало ее, перестало существовать. Весь мир сконцентрировался в одном человеке, который в восторженных глазах девушки был почти богом.

Зазвучал его бархатный голос, и Лена вся затрепетала. Оказалось, что этот молодой актер-любитель хорошо поет. Потом он читал стихи, накрывая зал волнами своей экспрессии.

Когда концерт закончился, Червяк и Лена вышли в холл, обшитый красным бархатом и черным деревом. Вдоль стен стояли мягкие кушетки, толпились люди. Лена услышала знакомый голос и оглянулась. Боварский стоял, возвышаясь над толпой друзей и поклонников, и выслушивал их похвалы, редко бросая им, как кость голодным собакам, несколько фраз. Она в первый раз видела его так близко, и это ослепило ее, она впилась в него глазами. Червяк заметил это. Сколько любви и обожания увидел он в ее взгляде, но была в нем и злость на свою беспомощность, неспособность подойти к этому богу.

Меж тем толпа вокруг Боварского поредела. Червяк воспользовался этим, взял Лену за руку и подошел к актеру. То, что произошло дальше, было неожиданностью как для Дмитрия, так и для Лены.

Увидев Червяка, Боварский вдруг широко улыбнулся и воскликнул, протягивая руку для рукопожатия:

– А, Дмитрий Алексеевич! Знаком с вашим творчеством!

– Приятно слышать, – сказал слегка смущенный Дмитрий, он еще не привык к тому, что его узнают.

– Как вам концерт?

– Превосходный.

Тут взгляд Боварского упал на Лену, которая все еще смотрела на него обожающим взглядом.

– Это Елена Викторовна, мой добрый друг, – поспешил представить ее Дмитрий. – Она давно желает с вами познакомиться.

– Лена, – едва выговорила она.

– Владимир, – Боварский поцеловал ее руку так изящно, как это мог сделать только человек XIX века.

«Актер», – пронеслось у Червяка в голове.

* * *

Червяк читал какую-то скучную книгу в тот момент, когда Лена, размахивая сумочкой и хохоча, влетела в его комнату.

– Димка! Димочка!

Она кружилась, подпрыгивая по комнате, и что-то напевала. Он внимательно ее рассматривал, где-то глубоко в его огромных синих глазах застыли ужас и беспокойство за эту «золотую куколку», так резко переменившуюся за последнее время. Ее обычная веселость и подвижность обострились настолько, что веселость переросла в нервную эйфорию, а подвижность в патологическое беспокойство.

Она резко остановилась, подошла к столу, за которым Дмитрий все еще сидел, вглядываясь в нее, закрыла скучную книгу и, приблизившись, глядя прямо в его глаза своими влажными черными глазами, спросила:

– Ты ведь мне друг?

– Конечно, Леночка, – ответил он, немного опешив.

– Вот и хорошо. – Она склонилась к его уху и зашептала. – Значит, я могу доверить свою тайну тебе. Ты ведь ее никому не расскажешь?

– Нет, Леночка, никому и никогда.

Она отстранилась от него и, глядя в окно, сказала:

– Я люблю его. Это серьезно.

Червяк затаил дыхание:

– А он?

Она будто не услышала его вопроса:

– Один его взгляд, одно его слово – и я отдам свою жизнь! Если он умрет – умру и я, ведь без него мне нет смысла жить!

Взгляд Червяка стал темнее, он будто погрузился в себя.

– Смысла, – повторил он.

– Это, наверно, плохо и противно даже, но я иногда мечтаю упасть перед ним на колени, обхватить его ноги и плакать – пусть решает мою судьбу! Это лучше, чем, обнимая вечерами подушку, думать, что завтра он опять пройдет мимо меня и даже не посмотрит в мою сторону!

Она все смотрела в окно, и в ее черных глазах горел отблеск заката, он лежал и на всем облике девушки, отчего она казалась огненной. Это делало ее ужасно привлекательной, и Червяк, затаив дыхание, любовался пламенем разгоревшейся любви.

* * *

Вот уже две недели Лена не появлялась. Червяк начал беспокоиться, пытался разузнать у тетушки, что случилось, но она-то знала меньше его – все, что она могла сказать, так это то, что у Лены сейчас сессия, поэтому она будет реже заезжать в гости. Такой ответ совсем не успокоил Червяка. Он вернулся в свою комнату. Рассеяно глядя перед собой, что-то все искал. Протянул руку к полке и взял первую попавшуюся на глаза книгу, рассмотрел ее, прочитал название «Русский язык» и хотел было поставить на место, как вдруг из книги выпала записка.

«Что такое? – мелькнуло у него в голове. – Не в характере Лены писать записки».

Червяк поднял записку, и все подозрения насчет Лены рассеялись, как только он развернул листок и прочел подпись: «Олеся Л.» Перед его глазами заблестели ядовитые глаза той девушки с необычным лицом – жесткие, решительные. Взгляд побежал по острым буквам:

«Дмитрий! Вы, наверно, уже поняли – я Вас люблю! Без Вас моя жизнь лишена смысла! Не отвергайте меня, прошу Вас, иначе Вам будет плохо! Я буду ждать Вас завтра у входа в колледж. Я люблю Вас! Спасите меня!

Олеся Л.»

Дмитрий отложил записку, полную угроз, мольбы и надежд.

– Лишена смысла… – задумчиво пробормотал он, – смысла…

Подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Там были письма, много писем, написанных его рукой и не отправленных. Он взял чистый листок, и ручка зашуршала, выводя привычное: «Здравствуй, моя единственная и родная, судьба моя Сашенька!»

* * *

Лена вошла тихо, плотно затворив за собой дверь. Червяк было ринулся к ней, но, увидев ее лицо, резко сел, будто его толкнули.

– Что случилось? – выдохнул он.

Она приложила палец к его губам, прошептав: «Молчи!» Ее лицо страшно переменилось, да и вся фигура стала какой-то прозрачной, невесомой, так что если бы она не прикоснулась к Червяку, он подумал бы, что перед ним призрак.