Когда дым застилает глаза. Провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория - Кейтлин Даути Страница 4

Как только печи были включены, о тишине можно было забыть. Комната превращалась во внутренний круг ада: ее наполнял раскаленный спертый воздух, напоминавший дыхание дьявола, и грохот реторт. То, что выглядело как пушистая серебристая обшивка космического корабля, обеспечивало звукоизоляцию, защищая от шума уши скорбящих родственников, сидящих в часовне или в залах для прощаний.

Печь была готова поглотить первое тело, когда температура внутри нее достигала 800 °C. Каждое утро ко мне заходил Майк и приносил несколько разрешений на кремацию. Выбрав два разрешения, я убирала своих сегодняшних жертв в холодильник, где они ожидали своей участи, и приветствовала картонные коробки с телами, на каждой из которых стояло полное имя усопшего и дата его смерти. Холодильник пах, как смерть во льду: этот запах сложно описать, но невозможно забыть.

Люди в холодильнике, скорее всего, никогда бы не стали проводить время вместе в реальной жизни.

Пожилой темнокожий мужчина с инфарктом миокарда, женщина средних лет с раком яичников, молодой испанец, застреленный всего в нескольких кварталах от крематория. Всех их привела сюда смерть, словно на саммит ООН, где им предстояло обсудить свою кончину за круглым столом.

Зайдя в холодильник, я поклялась высшим силам, что буду хорошо себя вести, если тело первого в очереди на кремацию находится не в самом низу нагромождения трупов. Тем утром первым должен был быть мистер Мартинес. В идеальном мире его тело было бы на самом верху, ожидая, когда я подойду и легко переложу его на гидравлическую каталку. К моему большому разочарованию мистер Мартинес застрял между мистером Уиллардом, миссис Нагасаки и мистером Шелтоном. Это значило, что мне придется несколько раз переставлять коробки, как в Тетрисе.

Переложив наконец мистера Мартинеса на каталку, я повезла его в зал для кремации. Последними препятствиями в нашем с ним путешествии стали толстые пластиковые полоски (которые также можно увидеть на автомойках и в холодильниках для мяса), которые свисали с дверного проема холодильной камеры, не выпуская из нее холодный воздух. Эти полоски были моими злейшими врагами. Они цеплялись за всех, кто проходил сквозь них, как жуткие ветки из анимационной версии фильма «Легенды о Сонной Лощине» [6]. Я терпеть не могла прикасаться к ним, так как в красках представляла, сколько на них налипло бактерий и измученных душ усопших.

Зацепившись за полоски, невозможно развернуть каталку под нужным углом, чтобы вывезти ее из дверного проема. Толкнув каталку с мистером Мартинесом, я услышала знакомый «динь»: каталка врезалась в металлический проем.

Майк, который проходил мимо, направляясь в комнату для приготовлений, увидел, как я толкаю каталку вперед-назад, вперед-назад.

– Помощь нужна? Не получается? – спросил он, красноречиво приподняв одну бровь, словно хотел сказать: «Сразу видно, насколько ты никчемна».

– Нет, я справлюсь! – радостно прокричала я, сдвигая с лица полные бактерий пластиковые щупальца и выталкивая тележку по направлению к крематорию.

Я поняла, что на все нужно отвечать: «Нет, я справлюсь!» Нужна ли мне помощь при поливе цветов во дворе? Нет, я справлюсь! Помочь ли мне с намыливанием пальца мертвеца, чтобы протащить обручальное кольцо сквозь его распухшие суставы? Нет, я справлюсь!

После того как я успешно выкатила мистера Мартинеса из холодильника, пришла пора достать его из картонной коробки. Это была самая приятная часть моей работы.

Распаковку коробок я ассоциирую с игрушкой для девочек «Щенок-сюрприз», популярной в начале 1990-х годов. В рекламе группа девочек от пяти до семи лет толпилась вокруг коробки с плюшевой собачкой. Они приходили в восторг, когда заглядывали внутрь плюшевого живота и обнаруживали там много мягких щенков. Их могло быть три, четыре и даже пять! Это, конечно, и был самый настоящий сюрприз.

То же самое было и с мертвыми. Каждый раз, открывая коробку, я могла увидеть там кого угодно: 95-летнюю женщину, мирно умершую у себя дома, или 30-летнего мужчину, которого нашли в мусорном контейнере спустя восемь дней после его смерти. Каждый человек был для меня отдельным приключением.

Если тело, которое я обнаруживала в коробке, было необычным (например, плесень на лице Падмы), мое любопытство заставляло меня провести расследование, то есть заглянуть в электронную систему регистрации смертей, записи коронера [7] и свидетельство о смерти. Эти бюрократические формальности позволяли мне больше узнать о жизни человека и, что самое важное, его смерти. Мне хотелось понять, как эти люди ушли из жизни и попали ко мне в крематорий.

В мистере Мартинесе не было ничего необычного. Тело на три щеночка, сказала бы я при необходимости его оценить. Это был латиноамериканец в возрасте около 70 лет, умерший, вероятно, от сердечного приступа. Под его кожей я увидела очертания кардиостимулятора.

Среди сотрудников крематориев ходит легенда о том, что литиевые батарейки внутри стимулятора взрываются в огне, если их не извлечь. Эти крошечные бомбы способны уничтожить лица несчастных операторов кремационной печи. Никто не осмеливался оставить их внутри реторты [8] на достаточно долгое время, чтобы проверить, верны ли слухи. Вернувшись в комнату для приготовлений, я взяла у бальзамировщика скальпель, чтобы извлечь стимулятор.

Вначале я поднесла скальпель к груди мистера Мартинеса, затем попыталась сделать два разреза крест-накрест над стимулятором. Скальпель выглядел острым, но никак не повредил кожу, не оставив даже царапины.

Нетрудно понять, почему студенты медицинских университетов тренируются делать операции на трупах: так они перестают бояться того, что причиняют человеку боль. Пока я проводила эту мини-операцию, мне казалось, что мистер Мартинес совершенно точно пребывает в агонии. Ощущение того, что он испытывает боль, не покидало меня, хотя мутные глаза мистера Мартинеса явно свидетельствовали о том, что ему уже все равно.

Неделю назад Майк показывал мне, как извлекать кардиостимулятор, и я сделала вывод, что все очень просто. Приходится давить на скальпель гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд: человеческая кожа – удивительно прочный материал. Я извинилась перед мистером Мартинесом за свою некомпетентность. После нескольких неудачных попыток металлический кардиостимулятор все же показался под бугристой желтой тканью его груди. Мне удалось достать его одним быстрым движением.