История матери - Аманда Проуз Страница 4

Джессика прикрыла рот рукой и наконец дала волю слезам. О боже! Так вот оно что!

Вдруг Мэттью присел, так что она могла видеть только его голову и плечи. Он тряхнул головой, чтобы смахнуть с глаз капли дождя. Джессика до конца опустила стекло, почти не обращая внимания на то, что обивка «Росса» промокает насквозь. Мэттью просунул руки в машину и, наклонившись через открытое окно, осторожно открыл красную коробочку, лежавшую у него на ладони. В ней уютно устроилось кольцо его бабушки в стиле ар-деко, подаренное ей в день помолвки. Квадратный изумруд обрамляли по бокам два бриллианта продолговатой формы, а вся великолепная композиция покоилась на старом кольце из платины. Это было изумительно. То самое кольцо, которым она любовалась, когда оставалась в доме его родителей. Теперь она понимала, почему оно лежало там, на каминной полке, дожидаясь не того, чтобы его почистили, как выпалила его мать, а того, чтобы Мэттью забрал его, готовясь к этому моменту. Хотя оказаться на парковке, не имея возможности попасть в машину в этот дождливый вторник, вряд ли входило в его планы.

– Джессика Роуз Максвелл… – Мэттью замолчал, собираясь с мыслями. Чуть прокашлявшись, он начал снова, по-видимому не обращая внимания на дождь, от которого волосы прилипли к лицу, а одежда – к телу. – Джессика Роуз Максвелл, я люблю тебя. Даже если ты бесишь меня и, несомненно, являешься самой чокнутой из всех, кого я знаю. Также ты – самая веселая и красивая. Мне невыносима мысль, что я не буду проводить с тобой каждую ночь или, просыпаясь, не увижу твоего лица на подушке рядом с моим. Я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей. И я не могу представить никакого другого будущего, кроме как будущего с тобой. Я люблю тебя. – Он протягивал коробочку внутрь машины до тех пор, пока не вытянул руку до конца. – Ты выйдешь за меня замуж?

Джессика открыла дверцу «Росса» и попыталась выпрыгнуть из него, но ее удерживал ремень безопасности, сжимавший грудь. Помедлив секунду, она рассмеялась, а потом нажала кнопку, чтобы освободиться. Выскользнув из машины, она побежала сквозь ливень, обогнула капот и бросилась в объятия Мэттью.

– Именно об этом я всегда мечтала, чтобы кто-нибудь попросил моей руки на парковке у «Сейнсбери»! – Она крепко поцеловала его в губы. – Я тоже люблю тебя.

– Значит, ты согласна, мисс Максвелл?

– Да! Да! Конечно, да! – Джессика подпрыгивала под дождем до тех пор, пока не промокла. Она широко распахнула руки. – Я выхожу замуж! – крикнула она пожилому мужчине в превосходной куртке явно не по размеру и фуражке, собиравшему на парковке брошенные тележки.

– Поздравляю вас! – крикнул тот в ответ сквозь туман, махнув рукой.

Джессика прыгнула в объятия Мэттью, к счастью, он был к этому привычен и с легкостью поймал ее.

– Прости меня за багет. – Она снова поцеловала его.

– Джесс, если это будет самым ужасным из того, с чем мы столкнемся в нашей семейной жизни, тогда я скажу, что все у нас будет просто прекрасно.

Приподняв Джессику чуть выше своего пояса, Мэттью крепко держал ее, при этом она обхватила его торс ногами.

– Я люблю тебя, Мэттью.

– Я тебя тоже люблю. – Он улыбнулся.

Джессика положила ладони ему на щеки, выражение ее лица было чрезвычайно серьезным.

– Нет, ты не понимаешь. Я люблю тебя больше, чем, я уверена, я могла бы любить кого бы то ни было другого. Я люблю тебя больше, чем когда-либо полюблю кого бы то ни было в целом свете, и я всегда, всегда буду любить тебя. Мысль о том, что ты не любишь меня… – Она вздохнула, словно ее ударили.

– Джесс, моя Джесс. Тебе не о чем беспокоиться, ничто не заставит меня разлюбить тебя.

Она уткнулась головой в его плечо. Завтра они проснутся, зная, что собираются стать мужем и женой на всю жизнь.

Год спустя Джессика внимательно рассматривала гладкое обручальное кольцо из платины, сидевшее теперь на безымянном пальце ее левой руки рядом с кольцом, подаренным на помолвку. Она расставила пальцы, любуясь новым приобретением.

Отец Мэттью снова постучал вилкой по стеклу.

– Леди и джентльмены, прошу вас сесть и послушать выступающих. – Джессика перехватила пронзительный взгляд Маргарет, который та бросила на мужа, словно говоря: «Не забывай, коротко и ясно, это не твой выход на публику». Тот по привычке выпятил подбородок, поддернул манжеты, засучил рукава и не обращал на нее внимания.

Университетские приятели Мэттью, выстроившие перед собой ряд рюмок на накрахмаленной скатерти, выпили по одной, понимая, что наступает важный момент. Кому хотелось слушать речи на трезвую голову? Следуя, как обычно, примеру Джейка, они давно сняли пиджаки и визитки, ослабили или вовсе сняли галстуки, и небрежно подвернули рукава рубашек.

В двадцать три года Мэттью стал первым из их компании, кто решил жениться, что сразу же сделало его взрослым человеком. Они считали своим долгом как поздравить его, так и оплакать то, что один из них попался в ловушку. Их девушки переглядывались: прелестных спутниц объединяло лишь то, что все их партнеры отлично сдали выпускные экзамены в средней школе, получили высшее юридическое образование в Ноттингемском университете и теперь сидели за столом «Пьяниц и Распутников» под чудесным шатром в графстве Бакингемшир.

Один из «пьяниц» добился завидной стажировки, «главный распутник» готовился к сдаче экзамена в адвокатуру, и по меньшей мере двое других зарабатывали бешеные деньги в Сити, но, когда собралась вся компания, они забыли о своих карьерных различиях и вели себя как обычные двадцатитрехлетние парни, какими и были на самом деле. Напиваться, отпускать грубые шутки и пытаться заняться любовью стало модным поветрием.

Коллеги Мэттью, или те, кто сидел в «Бассейне с акулами», как указывала стоявшая на столе табличка, схватили по бокалу «Пино Гриджио Гран Крю» и «Шатонеф-дю-Пап», тщательно подобранного к рыбе и оленине. Их перстни с эмблемой университета мелодично позвякивали о бокалы. Практикующие адвокаты со смешанным чувством неодобрения и зависти поглядывали на молодых щеголей за соседним столом.

Энтони Дин стоял во главе стола, одергивая шелковый жилет кремового цвета, пытаясь скрыть выступающий живот – свидетельство его обеспеченной жизни, – год от года с тревожной скоростью все больше нависавший над поясом. Прокашлявшись, он вскинул подбородок.

– Как чудесно, что сегодня мы можем принять всех вас здесь, чтобы отпраздновать свадьбу моего сына Мэттью и очаровательной Джессики. А теперь я хотел бы выпить за отца Джессики Роджера.

Джессика не думала о нем как об отце, он был просто ее папой. Из-под шатра раздалось громкое «ура!». Энтони поднял свой бокал.

– Итак, поблагодарим этого человека. Один раз вы уже выразили свое восхищение, а мы еще даже не приблизились к концу – это хороший знак. – По столам пробежал смех. Энтони сел и сложил руки на животе, поглядывая при этом на Роджера Максвелла.

Джессика наблюдала за тем, как ее папа встает. Разгладив на груди галстук, он вынул очки из футляра, обычно лежавшего на подлокотнике его любимого кресла, и водрузил их на нос. Он вынул из кармана лист бумаги форматом A4. Без особой спешки он прокашлялся, чтобы прочистить горло, и начал говорить ясно и искренне. Джессика едва удержалась, чтобы не вскочить с места и не прижаться к нему. Ее захлестнула волна любви и благодарности к этому человеку, впервые в жизни выступавшему перед публикой. Она понимала, как он нервничает, и была рада, что он не скрывает акцента, типичного для жителя графства Эссекс, гордясь своими корнями и тем, чего он добился для своей семьи благодаря лишь тяжелой работе и умению не упустить счастливый шанс.