Bang-bang. Бэнг-бэнг - Мацуо Монро Страница 40

Я говорю:

— А для чего тебе нужна свобода от иллюзий? Что ты будешь с ней делать?

Она молчит. Смачивает тряпку и снова прикладывает к моему лицу.

— Он тебе не объяснил, да? Наплел что-то невразумительное про всеобщее счастье и все, так? А он рассказал тебе, почему доводит до самоубийства людей, нуждающихся в помощи? Тоже стремление к свободе?

— Нет, просто ему нужны добровольцы.

— Это я уже слышал. Только вот никто не смог мне сказать, что за добровольцы и для чего они нужны. Ты-то знаешь?

— Конечно, — улыбается она и откидывает со лба прядь волос. — Я сама стану таким добровольцем.

— Что?!

Я приподнимаюсь на локте, забыв о том, что на моих ребрах всю ночь плясал гиппопотам.

— Полежи спокойно, — говорит Юрико и мягко толкает меня в плечо ладонью. — Тебе нужно как следует отдохнуть. Вечером мы выезжаем…

Я хватаю ее за руку. Я сжимаю ее запястье так, что она морщится от боли. Я почти кричу:

— Каким добровольцем? Ты что, собираешься убить себя?!

Это дежа вю.

Это возврат в прошлое.

Это временная петля, где снова и снова возвращаешься в одну и ту же точку, что бы ты ни делал.

Как бы ни крутился, все равно в твоей жизни будет появляться женщина, которая умрет раньше времени.

В психоанализе это называется «синдром навязчивых повторений». Это когда человек с завидным постоянством выбирает себе партнеров, которые обязательно будут ему изменять. Или когда женщина снова и снова выходит замуж за мужчин, у которых рак в начальной стадии, и даже они сами еще этого не знают. Или когда сам не зная почему, на каждой новой работе первое, что ты делаешь, посылаешь в задницу шефа, даже если веских причин нет. Словом, подсознательное стремление создавать себе одни и те же проблемы. Разнообразие в этом случае не приветствуется.

Еще это можно назвать кармой. Кто-то скажет — судьба. Как вариант — неумение разбираться в людях. Альтернативное мнение — просто совпадение.

— Юри-тян, скажи, что это шутка. Скажи, что ты выбросишь эту идею из головы…

Она гладит меня по щеке, она прикладывает палец к моим губам:

— Успокойся, Котаро-сан, ты не должен волноваться.

— Я убью этого чокнутого придурка!

— Нет. Если ты попытаешься это сделать, я сама убью тебя, — говорит она и, нагнувшись, нежно целует меня в лоб.

Спасибо, Юрико! Я знал, что мы с тобой хорошие друзья…

Поздно ночью, когда все уже спят, я звоню брату. Он еще не вернулся в Токио, а спит в данный момент в одном из самых дешевых отелей Саппоро. Его сон нарушает пиликание сотового телефона. Больше чем уверен, если бы высветился мой номер, он и не подумал бы отвечать. Но на дисплее загораются незнакомые цифры…

— Это ты? — наконец окончательно доходит до него. — Лучшего времени не нашел?

Это — мой родной младший брат, с которым мы прожили пятнадцать лет под одной крышей. Это — мой братец, который каждый вечер просил меня, чтобы я рассказал историю про Миака Юкки или полицейскую Дэнан Ньют*. Он любил, когда я рассказывал ему собственные придуманные истории, потому что комиксы казались ему скучными. У меня, по его мнению, получалось куда интереснее. И вот тот самый паренек, который когда-то жутко гордился тем, что его старший брат — лучший питчер в школьной команде, говорит:

* Герои популярных комиксов — манга.

— Не думаешь, что нормальные люди спят в это время?

— Извини. Днем могут подслушать, а это вредно для моего здоровья.

В нескольких словах я рассказываю Ясукадзу, в какое дерьмо влип. И про Юрико, и про Муцуми, и про Такэо, и про то, что теперь мы одна большая гребаная счастливая семья. И еще прошу передать мою благодарность господину Мураками Дзиро, тупоголовому полицейскому, который едва не упрятал меня на долгие годы в камеру.

— Да, — изрекает брат и запускает мизинец в ухо. — Непростое дельце. Ладно, ты, главное, не паникуй. Девчонка ведь жива? Это же тебя больше всего волновало? Ну, а остальное поправимо, я думаю. Дай мне несколько дней, я попробую что-нибудь сделать. Веди себя потише, не нарывайся на неприятности… И держись поближе к этому психу — мне уже звонил Дзиро, тебя вовсю ищут. С твоим психом-то мы как-нибудь справимся, а вот если попадешь к полицейским, я уже вряд ли смогу помочь. Так что не валяй сейчас дурака. И жди. Жди, я тебя как-нибудь вытащу.

— Тебе легко говорить — жди, — яростно шепчу я, скорчившись под одеялом. — И меня, и Юрико в любой момент могут убить. Они оба — Такэо и его сестричка — совершенно без головы, понимаешь?

— Я не просил тебя лезть в это дело. Если подумать, это вообще твои проблемы. И я не обязан тебе помогать выпутываться. Так что перестань орать на меня.

— Извини, — шепчу я уже не яростно, а виновато. — Извини. Просто я очень нервничаю, понимаешь?

— Ладно. Все, пока! Дай мне поспать. И больше не звони, я сам тебе позвоню, когда что-нибудь придумаю, понял?

А ведь когда-то я покрывал все его выходки, а он называл меня «братанчик».

Наш джип, черный здоровенный монстр, пожиратель автострад по имени Nissan Patrol несется на запад по шоссе №***. Куда именно мы направляемся, я не знаю.

Введите код доступа. Ошибка. Информация недоступна.

Примерно так обстоит дело.

Я полулежу на заднем сидении. За тонированными стеклами проплывают мутные огоньки. Больше ничего разглядеть не удается. Рядом со мной Муцуми, включив свет в салоне, с озабоченным видом копается в своей сумочке.

— Где же этот новерил? — бормочет она. — Такэо, ты не помнишь, я брала таблетки?

— Они лежали в твоей комнате на тумбочке. Там я их видел в последний раз, сестренка.

— Это я и без тебя знаю. Взяла я их оттуда?

— Юри-тян, посмотри, пожалуйста, в ящике для перчаток, нет ли там лекарств, — устало говорит Такэо.

Юрико долго копается, потом к нам на сидение плюхается целая горсть упаковок. Мелипрамин, анафранил, пиразидол. Все это — антидепрессанты. Такими кормят при классической депрессии. Ну, или в депрессивной фазе маниакально-депрессивного психоза. В маниакальной фазе в ход пойдут хлорпротиксен, аминазин, тизерцин. Теоретически, если внимательно следить за тем, что принимает Муцуми, можно предположить, что происходит у нее в голове в данный момент.

Посмотреть бы еще, что принимает Такэо… Ну, да он, скорее всего, обходится какой-нибудь психологической ерундой вроде ведения личного дневника. Где записывает свои бредовые мысли. Еще интересно, пичкает он какой-нибудь дрянью Юрико? Я не удивлюсь, если пичкает. Судя по ее поведению… Сам я не сильно отличаюсь от них. Кроликофобия, да к тому же с галлюцинациями — повод серьезно задуматься.