Дорога на Ксанаду - Вилфрид Штайнер Страница 40

Приятный женский голос на другом конце провода сообщил мне, что я могу оставить номер факса и тут же получу полный список возможных вариантов размещения.

— У меня нет ни факса, — проворчал я, — ни горячей воды. Холодная, и то от случая к случаю. Не могли бы вы найти для меня хоть что-нибудь, что заслуживало бы названия гостиницы? Если бы вы только знали, как я ючусь здесь, то наверняка тут же забрали бы меня отсюда на вертолете.

— Мне очень жаль, — ответила она вежливо, выслушав мои излияния. Она была равнодушна к истеричным клиентам с континента, — но по телефону мы ничего не можем для вас сделать. Вам следует самому приехать сюда.

— Не могли бы вы по крайней мере порекомендовать мне парочку адресов, а лучше телефонов. Конечно же, я позвоню туда сам. От всего сердца…

К сожалению, она уже положила трубку. Отбросив все любезности и даже не сказав ни слова, я плюхнулся на диван рядом с ловцом форелей. По законам физики его тело подбросило вверх. Медленно он развернул в мою сторону свою багряную черепушку, немного поразмыслил, оценил меня, покрутив кончик моего носа между большим и указательным пальцами правой руки. В конце концов он оценил меня искажением губ, которое я, по своей доверчивости, без сомнений принял за улыбку. Из серванта, с полки с засушенными рыбьими головами, я достал себе запылившийся стакан и молча поставил перед собой. Хозяин гостиницы быстро сообразил, что нужно делать: нащупал бутылку виски (это удалось ему лишь с третьей попытки) и налил мне. То есть попытался. Приблизительно четверть содержимого оказалось в моем стакане, остальная же часть равномерно распределилась по поверхности стола и моим брюкам. К несчастью, они оказались дорогим и плохо отстирываемым экземпляром. Сегодня утром я решился надеть их из чисто мальчишеского протеста против убожества условий проживания.

— Спасибо, — вежливо сказал я, — можно ли мне воды? Нет, не для виски, для брюк.

Сверху застонала его супруга, словно разбуженная брызгами холодной воды. Или я начал уже фантазировать?

Как раз в этот момент моего собеседника качнуло в сторону. К сожалению, влево, и он решил вздремнуть прямо на моих коленях. Я резко поднял его, от чего он наклонился вправо и зацепился плечами за спинку дивана, но голова все равно осталась висеть в пустоте. Я оставил его в таком состоянии и поднялся наверх, в свою дыру.

— Линтон, — молился я перед сном, — Линтон, я иду. А вы, Норны [118] из туристического агентства, берегитесь! С этого момента я буду сам устраивать свою судьбу.

Путешествия в Англию. Со времени приватизации Британской железной дороги всегда приходится выбирать между беззастенчиво дорогими поездами, которые к тому же до сих пор находятся в убогом состоянии (нередко пассажиры натыкаются на надпись: «По указанию ее величества королевы Виктории»), и междугородными автобусами, чья сеть такая же густосплетенная, как социальная сеть во времена Железной леди.

Из различных отрезков дороги я мастерил хоть сколько-нибудь приемлемый маршрут, включая ночной переезд, а точнее, переезды. Вместе с горой моего багажа мне нужно было выходить на непонятных вокзалах, так что о сне нельзя было и мечтать. В конце моего пути я сел в утренний автобус, следующий из Барн-стэйпла в Линтон. Несмотря на постоянную тряску, моя голова прислонялась к окну. Попеременно я тосковал то по моей венской кровати, то по моему любимому лондонскому индейцу. Если не считать пары плиток «Кэдбери» и едва теплого чизбургера с полусгнившими томатами на вокзале в Таунтоне, то прошло уже больше пятнадцати часов с момента моего последнего приема пищи.

— Мэрия Линтона, — объявил водитель.

Когда автобус остановился, я не мог поверить, что моим мучениям пришел конец. Неплохо по крайней мере для начала. Я выгрузил багаж из автобуса и поставил его на землю, прямо перед собой. Я был похож на огромного жука скарабея с шариком из навоза. О море не было даже и речи. Я перевел дыхание и позволил себе «Бенсон», сев верхом на самый большой чемодан. Мой взгляд блуждал по незнакомым фасадам в поисках вывесок, обещающих что-нибудь съестное. При этом я оставался абсолютно хладнокровным к цветочным композициям в палисадниках обычных домов. Когда я повернулся, чтобы достать из карманчика маленькой дорожной сумки последнюю пачку сигарет, то только тогда заметил, где я расположился. Позади меня, в лучах раннего солнца, нахохлилось поистине импозантное создание — важный петух, стоящий на птичьем дворе здания викторианской эпохи. За ним — две восьмиугольные башни, смыкающиеся в виде триумфальной арки, поддерживают мощную крышу с тремя фронтонами. На балюстраде перед центральным фронтоном красовался герб, обвитый гирляндами, похожими на водяных змей. И над всем этим была золотая надпись: «Lynton and LynmouthTown Hall». [119] На самом гербе можно было различить смесь мятно-зеленого и оранжевого цветов, окруженную маленькими черными брызгами. Я сделал пару шагов вперед, чтобы удостовериться, в самом ли деле Линтон имеднастолько абстрактный герб. Уже через несколько секунд я смог идентифицировать зеленые пятна как скалы. Черные кляксы, без сомнения, составляли голову, туловище и ноги козы. Итак, город, который я сам выбрал в качестве места жительства (и в определенной степени станет моей временной родиной), — выбрал себе в качестве изображения на герб обычную козу!

В каменной кладке одной из башен в окно был вмонтирован железный крест, а на самом стекле виднелась наклейка — открытие, заставившее меня забыть об урчании в желудке, — непропорциональная, простая надпись, тощенькими буковками приглашавшая в «Lynton and Lynmouth Tourist Office». [120] Оказывается, здесь находилась моя безжалостная телефонистка. Я уничтожил «Джона Смита» за две-три затяжки и был готов.

Внутри висели написанные от руки объявления местного значения; стопка неприлично дорогих туристических карт, а по сути дела — сложенные в несколько раз гектографические карты; фотографии отелей под оргстеклом и загородка от посетителей, за которой несли службу двое краснолицых мужчин. Моей Снежной королевы не было нигде.

— Я хочу, — сказал я одному из двух краснощеких сотрудников, — номер с видом на море, люкс, если такие здесь вообще есть, очень большую ванную. Сильная никотиновая зависимость должна быть не только у хозяина, но и у хозяйки гостиницы. Кроме того, я хочу, чтобы все это было по возможности не очень дорого. И прямо сейчас!

Худощавый молодой человек разглядывал мое тучное тело, пожалуй, дольше, чем этого требовали приличия. А потом, мобилизовав весь свой потенциал, презрительно спросил:

— Are you German? [121]

Его выдох был подобен арктическому порыву ветра. Молча он судорожно сглотнул, словно ему пришлось проглотить поднявшуюся желчь. Лишь от одного его взгляда вены могли вскрыться сами собой.