Уровень опасности - Игорь Симонов Страница 41

– Чего? Я не понял, – Алексей имел в виду не цифру, а весь ход рассуждений Эльчина. – Кто сказал? Откуда это?

– Прямо перед началом, пока тебя не было, бумажку мне показал. Триста тысяч баксов, и он не будет возражать, чтобы отпустили до суда.

– Погодите, – все не понимал Алексей, – а если отец подпишет?

– Мальчик, послушай, – Эльчин зашептал еще быстрее, горячее, сминая слова, которые ему приходилось выговаривать. – Тебе сейчас многое непонятно, пока будешь понимать, много времени пройдет. Я Игоря уважаю, у меня сын такой, как ты, я все время думаю, что он мог бы вот так же, как ты, здесь стоять. Но времени мало, надо быстро решать, поэтому просто слушай меня. Заказ пришел на Королева, и они будут этот заказ отрабатывать. Но и бабки получать им тоже надо, а то может выйти – столько месяцев жопу рвать, и без бабок. А Королев потом наверху договорится, дело на тормоза… Если бабок не будет, они совсем тогда озвереют.

– То есть он вам так прямо и сказал про деньги? – еще без всякого понимания, недоверчиво прошептал Алексей.

– Да, да, так прямо, – растянул губы в улыбке Эльчин Эдуардович, – они вообще здесь ребята прямые, несгибаемые. За сколько ты сможешь триста тысяч собрать? Я с ним поговорю, скажу сто сразу, а двести – как Игорь выйдет, но он, может, и не согласится.

– Если все триста вперед дать, то может и кинуть, – Алексей сделал шаг в направление реальности.

– Тоже может быть, – грустно сказал Эльчин. – Буду торговаться, но ты быстрей соображай, где деньги взять.

– За день, за два столько не найду.

– Алексей, в протоколе написано, что при обыске в офисе, в квартире и на даче всего наличности изъяли тысяч на сто. Это так или больше было?

– Не знаю, – помотал головой Алексей, – не знаю. Отец мне никогда ничего такого не рассказывал.

– Счета все арестованы, имущество арестовано, но где-то должны же быть деньги на черный день?

– Он не думал про черный день, он в бизнес вкладывал.

– Ой, не дай бог, чтобы по-твоему было. Я буду просить, чтобы тебе разрешили свидание с отцом, скажу, ты не знаешь ничего, – они разрешат. Мать, может, знает.

– Нет, она вообще не в теме, она со своими книжками, учениками, она в другой жизни.

– Может, и к лучшему, – по коридору приближались люди. – Может, и к лучшему, – повторил Эльчин, – но нам быстрей соображать надо, отец может не выдержать.

Молодой следователь был теперь не один. С ним был человек лет тридцати пяти, коротко подстриженный, с начинающими уже седеть висками и лишенным всяких эмоций, кроме ненависти к роду человеческому, выражением лица. Столько говна впустил он в себя за последние годы, что бродило оно в нем с вечера до утра и с утра до вечера, не выходя. Власть бы дали – всех бы к стенке поставил.

– Начальник следственного отдела подполковник Михалев, – представился он, скорее самому себе. – Вы Синельников… Алексей Игоревич?

– Да.

– А вы кто?

– Адвокат.

– И чего здесь делаешь, адвокат?

– В соответствии со статьей…

– Ладно, ладно, сиди со своей статьей, или ты не хочешь сидеть, стоишь? – Оба засмеялись. – Ну что, Алексей Игоревич, будем продолжать чинить препятствия следствию? – Он сидел на краю соседнего стола, нависая над Алексеем.

– Я не понял, – сглотнув слюну, ответил Алексей. И, обернувшись, посмотрел на Эльчина. Он не успел еще выйти из предыдущего разговора и совсем не ожидал такого жесткого наезда.

– А мы вам объясним, если не поняли. Компания «Гранат» вам известна?

– Конечно.

– С января этого года в ней изменился состав учредителей. Так?

– Да, – Алексей чувствовал, что сейчас услышит что-то ужасное, и пытался всеми силами отгородиться. – Я могу объяснить. Отец подарил мне двадцать пять процентов акций, когда мне исполнилось двадцать три года.

– Видишь, какие подарки делают, значит, есть с чего жировать, – обратился Михалев к молодому следователю. – По мне, так картина ясная: сговор налицо, преступная группа налицо, и есть все основания считать, что господин Синельников-младший, как один из основных акционеров компании, был в курсе преступных деяний, а вполне возможно, и принимал в них непосредственное участие…

Алексей оглянулся на адвоката. Эльчин Эдуардович тихонько качнул головой: «Молчи», – и уставился глазами в давно немытое окно.

– А потому, товарищ старший лейтенант, предлагаю подготовить постановление о задержании господина Синельникова Алексея Игоревича на семьдесят два часа до предъявления обвинения. Я подпишу. Посидит тут, подумает, может, и вспомнит чего-нибудь. Все. Я пошел. – Он легко встал на ноги и в три быстрых шага вышел из кабинета. Тишина накрыла тяжелым покрывалом.

Что это, сон? Была жизнь, потом в один день все изменилось, а теперь она и вовсе может закончиться, потому что какая же это жизнь – в тюрьме? Надо что-то сказать этому молодому парню, что-то объяснить, но как, ведь тот начальник и он уже приказал. Господи, да что же это, прямо сейчас – в тюрьму? Отец, отец, зачем ты устроил все это, ведь жили же нормально, зачем было заморачиваться с этим жирным придурком Королевым, какие-то конкурсы, какие-то взятки, ты ведь такой умный, отец, зачем тебе все это было нужно? Как матери объяснить, кто объяснит? А Настя? Нет, так нельзя, надо что-то сделать… Алексей снова повернулся в сторону Эльчина. Лицо адвоката было непроницаемым. Как опытный игрок, он ждал следующего хода противника.

– Ну и дела, – сказал удивленно молодой следователь, – даже я не ожидал!

– Господин следователь, – вступил Эльчин, – но вы же понимаете, что мой клиент здесь ни при чем…

– Я понимаю, что должен выполнять приказ начальства и писать постановление, вот что я понимаю, – раздраженно ответил следователь.

– И если мой клиент окажется под стражей, у него не будет никакой возможности повлиять на отца.

– Почему же не будет, – усмехнулся следователь, – устроим очную ставку, очень даже хороший способ… повлиять. Вы вот что, – посерьезнел следователь, – вы в коридор лучше выйдите, подождите там, я подготовлю постановление и подписку о невыезде и попрошу подпиской ограничиться. – Он изучающе посмотрел на Алексея, – в надежде на то, что с вашей стороны увижу конкретные шаги, направленные на помощь следствию.

– Суки, – выдохнул Эльчин в коридоре, – ну, суки, спектакль разыграли, – он положил руку на плечо Алексея. – Потерпи, через час самое большое выйдешь отсюда. Но это, однако, не решает наших главных проблем.

– Вы думаете? – тихо прошептал Алексей в страхе услышать не тот ответ.

– А чего тут думать, задерживать тебя ни смысла, ни пользы нет. Если тебя задержать, деньги откуда возьмутся? Чистое разводилово. Напугали – чуть отпустили, сильнее напугали – еще чуть отпустили. Не о том думаешь, думай, где деньги взять. Деньги не принесем, могут и закрыть со злости.