Банк - Дэвид Блидин Страница 41

— Знаешь, зачем я тебя вызвал?

Я решил упредить удар:

— Извините, что уехал в Монреаль, когда в Банке так много работы…

— За что тут извиняться? — перебил меня Волокита. — Каждый заслуживает нормальных выходных. Нет, я хотел обсудить заявку на финансирование «Никона».

«Никон». «Никон». Хоть убейте, не помню эту работу. Может, я делал расчеты в полукоматозном состоянии в три утра? Я в панике заулыбался, и Волокита многозначительно кивнул.

И тут до меня дошло. Этого я боялся с самого начала работы в Банке — допустить грубый ляп, который найдет сам Клиент. «Никон» вроде японская компания? Неужели я забыл ввести автоматический перевод йен в доллары по валютному курсу? Классическая ошибка аналитиков!

У меня похолодело внутри, когда Волокита заговорил:

— Мандата [39] мы не получили…

Я внутренне приготовился к появлению на сцене кривой турецкой сабли и собственному обезглавливанию.

— …но я хочу похвалить тебя за отличную работу. Твое внимание к деталям произвело на проектную группу самое благоприятное впечатление.

Отсроченная реакция: прошла целая минута, прежде чем я смог справиться с испуганной миной и переделать ее в выражение абсолютного обалдения. Волокита подмигнул при виде моего смущения.

— Обычно я не балую вашу аналитическую братию комплиментами, но на этот раз похвала более чем заслужена.

И он через стол пожал мою руку.

— Отличная работа, Клайд. Обязательно сообщу об этом руководителю отдела кадров, чтобы тебе записали благодарность в личное дело.

— Я… э-э-э… Спасибо, только я не Кла…

Поправлять генерального директора было бесполезно — словно сработал невидимый выключатель. Волокита и так проявил ко мне невероятную снисходительность, большего от него требовать нельзя. Он снова взял со стола «Максим», и я понял, что пора уходить.

Несмотря на упорное молчание Женщины с Шарфом, я не желал мириться с поражением.

От: Меня@theBank.com

Кому: ЖенщинесШарфом@GoodmanWeisenthal.com

С небольшим запозданием поздравляю с Новым годом. Ты придумала какие-нибудь судьбоносные изменения с первого января? Может, поделишься? Хватит обижаться, напиши уже! Ладно. Прекрасно. Краткий обзор моей жизни: в принципе все хорошо (правда, обедню сильно портит твое молчание). Не знаю, чем это объяснить, но так обстоят дела. Надеюсь, у тебя тоже все наладилось. В план на наступивший год я поставил достижение приемлемого равновесия между работой и личной жизнью. Трудная задача для аналитика инвестиционного банка, но я настроен решительно. Ну пожалуйста, напиши мне!

После обеда Юный Почтальон и Клайд прохлаждались в нашем кабинете. Я не устоял перед сандвичем шести дюймов толщиной с индейкой (двойная порция мяса) в «Сабвее», но продолжал стойко сопротивляться масляному искушению «Эм-энд-эмс». Мы болтали на обычные темы — как ненавидим Сикофанта, как не выносим Блудного Сына, как наши ценные бумаги дышат на ладан, и я отметил, что мое новое состояние души распространяется и на остальных членов Союза Четырех. Юный Почтальон выглядел намного лучше благодаря паре ночей нормального сна, Клайд взял себя в руки после того, как мы спасли его задницу от аукционного фиаско. Все почти вернулось к золотым денькам, когда мы только начали работать в Банке, свежевыбритые и розовощекие, и налет юношеской наивности еще не поистерся под прессом брутального корпоративного режима.

Клайд скатал салфетку в комок и, как в баскетболе, провел точную подачу в мусорную корзину.

— Эй, мы по-прежнему хотим, чтобы Блудного Сына уволили?

— Упущенная возможность, — скептически отозвался Пессимист.

— А вот и нет, — многообещающе ухмыльнулся Клайд. — Думаю, у нас есть вторая попытка обессмертить себя в узком кругу.

— Нам больше не представится случая их застукать. Можешь мне поверить, я пару раз специально ходил мимо зала заседаний.

— Нет, я предлагаю кое-что совершенно другое, — покачал головой Клайд и вытащил из кармана пиджака прозрачный пузырек.

— Что это? — сунулся к нему Юный Почтальон.

Клайд отдернул руку:

— Осторожнее, Почтальоша, это дорого стоит! Жидкий экстази. Пробовал когда-нибудь?

К моему удивлению, Юный Почтальон кивнул:

— Я проглотил однажды таблетку.

Пессимист хлопнул себя по колену:

— Значит, наш Почтальон выделывает коленца под экстази! Пощипывает себе соски под техно! Пока не увижу, не поверю!

Юный Почтальон надулся:

— Я, между прочим, не всегда таким был. И глаз раньше не дергался. Нервный тик начался, когда я стал работать в Банке. К твоему сведению, я уже почти научился его контролировать.

В доказательство он быстро-быстро задергал веком и действительно замедлил тик до легкого вздрагивания.

— Почтальон, это отвратительно! — поморщился Пессимист.

— А еще кто? — спросил Клайд.

— Я пробовал однажды на пару с подружкой, — признался Пессимист. — Проблема в том, что ты весь дрожишь-пылаешь от возбуждения, а стояка нет. Самый обидный облом в моей жизни.

— Понимаю твою боль, брат, хотя существуют способы обойти этот эффект.

Повернувшись ко мне, он спросил:

— А ты?

— Что — я?

— Когда-нибудь пробовал экстази?

Правду сказать, был грех на втором курсе в колледже. Смешнее и нелепее мне ничего видеть не доводилось — всей компанией сидим, нежно поглаживаем себе руки — с нижней губы свисают слюни — и стонем: «Я люблю тебя, приятель, нет, серьезно, я тебя обожа-а-а-ю, милый», итак целую ночь, а наутро наотрез отказывались признать, что несли такое.

— Нет, это не по мне.

— Ну-ну. В любом случае жидкий экстази гораздо сильнее, чем таблетки, которые продают на улице. Вкуca тоже особого нет. План такой: ждем удобной возможности и подливаем это Блудному Сыну в кофе, чтобы окосел на презентации важного проекта. Мастурбация в присутствии Клиента поставит крест на приятельских отношениях Сынка с его основным партнером в сквош, не так ли, джентльмены?

Пессимист скептически отнесся к предложению:

— Да ну, ерунда какая-то. Мы не сможем контролировать ситуацию. Видеоролик был куда проще и эффективнее.

— Проще, зато провалился.

Клайд выдержал драматическую паузу.

— Слушай, давай не будем опускать руки только потому, что нас один раз постигла неудача. Нужно это пережить и двигаться дальше. Что мы, не мужики, что ли?

— Я участвую, — сказал я.