Задачи из учебника - Марина Елькина Страница 42

У Станислава Степановича, отца Никиты, историка по профессии, хозяйственника по призванию, была неплохая библиотека, и Алик находил какое-то краткое забытье, копаясь в книгах.

С Никитой Алик виделся нечасто. Наконец-то исполнилась мечта идиота – Кит купил себе торговую точку, нанял продавцов и теперь с утра до ночи мотался за товаром.

Иногда Алик сидел в доме Горяевых в полном одиночестве, предаваясь своим размышлениям, а чаще всего находился в обществе Иринки. Сначала она считала своим долгом развлекать гостя, но потом отстала и занималась своими делами: то ли Алик ей надоел, то ли просто она не воспринимала его как гостя. Она иногда обращалась к Алику за помощью или советом. Это касалось только учебы, и Алик с удовольствием ей помогал. С удовольствием, потому что это тоже отвлекало его, а самое главное, напоминало безмятежные счастливые первые годы учебы в университете.

Новостей из дома не было никаких. По телефону все домашние наперебой рассказывали Алику о маленькой племяннице, и он с вежливой скукой и радостным смехом в нужных местах выслушивал эти бредни, все больше и больше проникаясь тихой неприязнью к Кларочке. Он еще не видел ее, но уже не воспринимал ни ее саму, ни ее имени. Это же надо было так назвать ребенка! Генка, наверное, имя выбирал.

Алик не знал, откуда у него эта неприязнь к племяннице, и ругал себя, но где-то в подсознании никак не укладывалось, что это дочь Галки, и часто вспоминались восторженные слова сестры: «Кларочка так похожа на Гену!» Все, что угодно, но только не Гена!

А родные все настойчивее, по мере приближения зимних каникул, призывали Алика приехать. Галка даже объявила ультиматум: «Не приедешь, я на тебя обижусь и вообще разговаривать с тобой больше не буду».

Алик метался. Он менял свое решение сто раз на день: то ехать, то не ехать. Не из-за Кларочки, конечно, и даже не из-за Галкиного ультиматума. Вопрос был один: как он встретится с Татьяной?

Объяснение с Иринкой состоялось в конце декабря. Алик сделал этот шаг взвешенно, обдуманно и внешне совершенно спокойно. Долгой, мучительной борьбе с самим собой был положен конец.

Ее согласие в данный момент решало практически все. Оно полностью меняло его жизнь, но это было не главное. Главное, заручившись ее согласием, он со спокойной душой мог ехать домой, может быть, даже с ней как с невестой. Алику почему-то казалось, что тогда встреча с Татьяной будет легкой и ни к чему не обязывающей. Они встретятся как старые добрые приятели и расстанутся так же, чтобы каждому идти своей дорогой – ему с Иринкой, ей с Игорем.

Поначалу идея о женитьбе на Иринке, насмешливо поданная Дашей, казалась Алику абсолютно бредовой. Но она прочно засела в голове и с каждым днем все больше теряла свою бредовость и обретала вполне реальные черты.

Пока Алик боролся сам с собой, в их отношениях с Иринкой ничего не менялось. Алик не чувствовал к ней ни страсти, ни любви, ни даже влюбленности. Это злило и заставляло снова и снова все взвешивать. Но влюбленность все равно не появлялась. Алик долго не мог объяснить себе, что же все-таки есть в Иринке.

Спокойствие… Немножко наивности… Искренность…

Да-да, искренность. И при всей ее искренности он в ней не чувствовал хоть доли влюбленности. Это нужно было признать: она в него нисколько не влюблена.

Алик начал приглядываться к Иринке и очень скоро убедил себя, что она не только улыбкой похожа на Татьяну. Было что-то еще, непонятное, неуловимое, но одинаковое, и Алик особенно не трудился понять, что именно. Он просто решил, что Иринка – это Татьяна в семнадцать лет. Это грело душу, сближало с Иринкой, сглаживало пропасть, через которую предстояло шагнуть.

Ему было легко с ней. И еще она дарила ему странные, никогда до этого не испытанные ощущения. Он был рядом с ней старшим, умным, ответственным. Просто непререкаемым авторитетом, старшим братом.

Этого никогда не было даже рядом с Галкой. Галка брата не ставила ни в грош и особенно умным никогда не считала. Наоборот, посмеяться, поддеть, пожаловаться – в этом была Галка.

Даша, хоть и была в него влюблена, всегда оставалась чуть поодаль, чуть в стороне, не допуская Алика до самого сокровенного и тайного в ее душе. Впрочем, возможно, это была вина Алика – он сам никогда не стремился к близости с ней.

О старшинстве в его паре с Татьяной и вовсе было глупо думать. Там всегда и все решала она. Куда им пойти, быть вместе или расстаться – это зависело целиком от нее и лишь на малую, сотую долю от Алика.

С Иринкой все было иначе. Она ловила каждое его слово, и это слово ни на секунду не подвергалось сомнению. «Это сказал Алик, значит, это правильно».

Такое отношение льстило его самолюбию, а никогда ранее не испытываемые старшинство и ответственность приятно убеждали в том, что он действительно созрел для создания семьи и что в этой семье он всегда будет главным и единственным.

Он пришел к этому выводу довольно скоро, но долго не решался сделать ей предложение, передумывая все мысли вновь и вновь. И даже когда решился, долго выбирал подходящий момент для объяснения.

В середине декабря она побывала на свадьбе одной из своих подружек. Кажется, одной из тех, что Алик видел на дне рождения. После свадьбы Иринка поделилась с Аликом:

– Не понимаю девчонок, которые так спешат выйти замуж. Зачем? Можно же осмотреться, выбрать достойного человека… Вот Нинка. Кажется, не глупая, а выскочила за такого придурка. Я бы на такого даже не взглянула, не то что замуж выйти.

– А за меня вышла бы замуж? – вдруг спросил Алик.

Иринка подняла на него серьезные и немножко удивленные глаза.

– За такого, как ты? – медленно спросила она. – Может быть.

– Тогда выходи за меня замуж, – твердо и уверенно объявил Алик.

Она снова с удивлением посмотрела на него и на этот раз промолчала.

– Я люблю тебя, – поспешно добавил Алик, почувствовав, что для объяснения чего-то не хватает.

Иринка молчала. Молчал и Алик. Он волновался лишь самую каплю, с любопытством ожидая ее ответа.

– Мне нужно подумать, – наконец смущенно пробормотала она.

– Конечно-конечно, – великодушно согласился Алик. – Подумай, посоветуйся… Я пойду, пожалуй.

Иринка задумчиво кивнула, и он пошел в коридор, но тут же спохватился, вернулся и чмокнул ее в уголок плотно сжатых губ. Так, по его мнению, все-таки должен был поступить человек, делающий предложение.

Иринка с еще большим удивлением посмотрела ему в глаза, он смутился и сказал:

– Ну, я пошел. До свидания.

Его слова остались без ответа. И вообще все получалось как-то глупо и смешно. Вот именно, смешно. Алик вышел от Горяевых, глубоко вздохнул и улыбнулся своей глупости. Но на душе было легко – как бы там ни было, а он все-таки сделал ей предложение, то есть выполнил все от него зависящее. Теперь решала она.