Zelda. Книга о новых героях - Никита Балашов Страница 42

Но все же встречи в реале – это уже не то. Это пьянка – но никак не семья.

Семья, она только в виртуале и может быть. Тут, как ни крути, и откровенности побольше (всегда же можно соврать, что это не я писала, это брат-сват-друг зашел и в чате прикалывался). Да и нет тут всех тех неприятностей, от которых семья разрушается.

Если проще – тут нет быта. Тут не надо ругаться на тему – а куда ты носки бросил? а чего опять не убрано на кухне?.. Да мало ли какие бытовые проблемы семьи рушат. А тут их нет. Тут ты можешь рассуждать о высоких материях, сидя в рваном халате или вообще без трусов. Тут ты можешь хоть в носу ковыряться, хоть в зубах. Никому дела нет. Для всей семьи ты такая же, как всегда, – очаровательная и прекрасная. И то, что у тебя на кухне ремонта сто лет не было и штукатурка сверху сыплется, никого не обломает.

Нет, конечно, можно долго спорить, что, мол, тебя никто не утешит, не обнимет и, когда плохо, поплакаться на чьей-то широкой груди не получится. Вранье. Поверь: случаев, когда весь клан срывался, бросая самые важные бои, и мчался к соклану за уши вытягивать его из беды, достаточно. А сколько раз было, когда на бандитские разборки сокланы приезжают. Вот смотрел однажды фотоальбом одного товарища. Две фотографии рядом. Здесь я с братвой – а здесь я с сокланами по игрухе. С первого взгляда и не разберешь вовсе. Если уж ищешь братву в виртуале – найдешь непременно. Все найдешь.

А про то, как сокланы друг за друга вписывались в виртуале, еще больше случаев можно рассказать. Накосячит кто-то – и клан пинают. Бьют жестоко. Но они держатся. Ходят побитые, пальцами в них тыкают, а они стоят насмерть. Месяц бьют, полгода. Многие, конечно, ломаются. Но многие и стоят стойко. А как уйти из семьи? Из игры люди уходят, из клана – реже. Все равно возвращаются. И никого не пинают, не бьют никого – только в чате пишут. Куда же ты от них уйдешь…

Только не ошибись. Если много обещают, если бегает какой-нить дурик и кричит: вступайте к нам, мы через неделю станем самыми крутыми и всех трахнем, – то еще раз вспомни: сколько тебе лет в этом году исполнится? Если до пятнадцати, то смело вступай: глава клана, как минимум, твой ровесник. Уже проще будет. А когда этот самый крутой в мире клан чморить будут беспощадно – тебе наука. Умнее станешь.

Но если ты старше, то подумай еще раз хорошенько: тебе что, делать нечего, кроме как читать в чате сообщения разных мудаков?

Хотя и такие кланы непременно нужны. Особенно они ценятся, когда босс начнет херню на форуме писать, призывая всех объединиться под его руководством – и тогда всем будет счастье. Над такими топами даже не смеются, а потихоньку ставки делают: через сколько дней это чмо будет в бинтах валяться или его админы за что-нибудь забанят? Один такой молодой покоритель мира как-то двадцать персов зарегил в игрухе – и двадцать раз по щам получил. И все за хамство.

И вот представь, что будет, если ты только зашел в игруху и сразу в такой семье оказался. Сегодня в клане сто человек, а может, двести – а через месяц про клан только сервер помнит, и будущие покорители на третьем левеле игруху побросали. Ну и ты заодно: не ходить же одному по пустому клан-чату. А мог бы другое приглашение принять и сделать счастливыми хороших людей и до сих пор играть.

Правда, неизвестно еще, что лучше и что хуже.

Вот так вот странно бывает: прошла зима, а вроде как и не было ее. О снеге Zelda вспомнила, только когда он вдруг пошел на нарисованной картинке в Дваре. А о том, что Новый год – когда на центральной площади Дартронга нарядили елку. Под елкой были подарки. Но подарки фигня, эликсиры и всякие картинки со снежинками и дедами-морозами. Главная надежда была на новогоднюю ночь. Заранее пустили слух про то, что в новогоднюю ночь дроп будет сыпаться, как манна небесная; а ботов на одну эту ночь ослабят настолько, что игрок седьмого уровня сможет без труда завалить даже двух ботов восьмого уровня, хотя в обычное время максимум одного, да и то стремно.

Мать Новый год вообще не любила, поэтому встреча была скорее формальной. Ну, нарядили маленькую искусственную елочку, ну, подарила она дочери флакончик духов – да и уткнулась в телек, где Баскова показывали.

Зато Zelda успела выкрикнуть в чат ровно в 0:00: «С Новым годом ВСЕ».

Потом пошла ботов бить. Еще раз убедившись в то, что про манну небесную все наврали.

А дальше было битие за восьмой уровень.

Восьмой уровень – это долгая штука. Если сидеть целый день в игре и драться, то в лучшем случае два процента удастся набрать. То есть пятьдесят дней сплошной рубки.

Но дело того стоило. Ведь чьи имена история запомнит? Правильно, тех, кто первым шагнет на новый уровень.

А у нее были серьезные конкуренты. Вот Jayson Voorhes – он всегда впереди. И восьмой уровень тоже первым возьмет. Но сдаваться было, разумеется, не в ее духе, поэтому она решила, что будет непременно бороться.

Новый глава ее семьи Дамм относился к этому философски. Ну и что, мол, что ты не первая – зато тебя все любят. А Jayson? Ну чего он добился, кроме циферки? Да ничего – и ходит угрюмый и суровый. Ну, возьмешь ты первая уровень, ну, потыкают в тебя пальцами один-два дня, а потом будет второй игрок, третий, – и вообще, кто сейчас помнит имя игрока, первым взявшего, например, пятый уровень?

ZELDA – Дамм: Я помню. Это был Готт.

Дамм – ZELDA: Ну и что с того? Кому это интересно?

Дамм вообще был человеком крайне спокойным и уравновешенным. Качаться он не торопился. Четыре месяца торчал на третьем уровне. Да Zelda этот уровень за четыре дня проскочила в свое время.

Но у Дамма был на то резон. Он еще в декабре говорил, что скоро игра изменится кардинально. И профессия Палача, которая совсем недавно будоражила весь мир, покажется детской шалостью.

Будет введена новая характеристика, под названием «доблесть». И за эту доблесть будут давать звания – и вот тогда развернется настоящая борьба. Потому что доблесть будут давать только за победы над противоположной расой, и никак иначе. Это не ботов бить их каждая обезьяна бить сможет, дай только время – тут умение нужно.

Ну, умение будет.

А пока Zelda брала уровень. Заветный. Восьмой. Сидела за компом столько, что в некоторых офисах все сотрудники скопом за день меньше высиживают.

И даже не заметила, как наступило Восьмое марта. А что его замечать-то? Ну да, вот так, вот взяла и не заметила.

А что мать? А мать, кстати, была довольна.

Мать любила рассказывать страшные истории, случившиеся с детьми ее сослуживиц. Ее послушать – так дочери ее коллег только и делают, что попадают под машины, в неприятные компании, в милицию, в тюрьму, их насилуют раз по десять за день и делают с ними всякие другие мерзости.

При этом, что бы ни случилось с дочерьми ее подруг, во всем виновата была Zelda. Вот незадолго до того, как она сломала ногу, квартиру материной подруги обворовал кто-то из друзей дочери – вынесли золотые серьги и пять тыщ рублей денег. Так мать ей сразу же устроила такую взбучку: что, мол, и ее друзья такие же и что если она, не дай бог, кого приведет домой, то… У матери много вариантов было на этот счет.