Человек из чужого времени - Борис Сидненко Страница 42

– Да.

– Формально, гражданский брак расторгнут, да?

– Да.

– Давай завтра же обвенчаемся в церкви, там ведь не нужны документы. Там ведь могут называть меня настоящим именем. Там все будет по-настоящему. Ты согласна?

– Да.

– Я хочу попросить тебя еще об одном: не надевай прежнее свадебное платье. Чужое платье тоже не бери. Пусть это будет новое платье, только наше. Давай займем денег, купим тебе все, что нужно для свадьбы. Выберем кольца. Я все отработаю. Я буду стараться. Я был очень толковым юристом. Думаю, что и здесь справлюсь. Я буду верен тебе, буду бороться за тебя и защищать тебя. Я буду сражаться за нашу любовь. Твои родные будут моими родными, твоя дочь будет моей дочерью. И если захочешь, у нас еще будут дети. Тебе решать. Знай только одно: я люблю тебя и всегда буду любить.

Лиза сидела бледная и спокойная. Своим теплым и безумно нежным взглядом она проникала в глубь сознания Михаила, словно выискивая или проверяя там что-то. И вдруг она побледнела, закатила глаза, закрыла их и откинулась на спинку кресла. Михаил так сильно напугался, что чуть было не заорал. Прошла минута, другая, а она все еще была без сознания. Он словно оцепенел, смотрел на нее и не знал, что делать. Наконец Лиза открыла глаза и тихим, слабым голосом произнесла:

– Мне надо лечь.

Он подхватил ее на руки и отнес в постель.

– Раздень меня, пожалуйста, – шепотом сказала Лиза.

Михаил сделал так, как она попросила. Раздевал ее бережно, с переполнявшим его волнением. Наконец он дошел до нижнего белья.

– Дальше я не могу, – шепотом произнес Михаил.

– Дальше и не надо. Ты тоже разденься и полежи со мной рядышком.

Михаил мигом разделся, нырнул в ледяную постель, и ему показалось, что она зашипела от его раскаленного тела. Лиза обняла Михаила, положила голову ему на грудь и затихла. Он лежал на спине ни жив и ни мертв.

– Скажи мне еще раз, что ты любишь меня, – спустя какое-то время неожиданно прошептала Лиза.

– Я люблю тебя.

– Только меня?

– Тебя единственную.

– И я люблю тебя.

– Я безумно люблю тебя.

– Я тоже.

Через некоторое время Лиза еле слышно произнесла:

– Сними, пожалуйста, с меня остальное… И с себя тоже.

Михаил проснулся от жуткого звона. Это был будильник. Он показывал половину девятого. Лизы не было. Рядом с часами лежала записка.

«Ровно в десять ты должен быть на улице Короленко. Собирайся и не опаздывай. Меня не будет. Будь самостоятельным мальчиком. Я люблю тебя. Твоя Лиза».

Ниже шел постскриптум: «Я все помню. Будь дома в два часа дня. Люблю тебя».

Михаил весь светился от счастья. Все плохое отошло на задний план. Теперь он был не один, теперь их двое. «Как все быстро произошло. Словно кто-то подтолкнул его, подсказал верное решение. Вот так, не раздумывая, на одном чувстве, на одном желании и навсегда!»

После быстрых формальностей у нотариуса завгар посадил Михаила в свою машину, и они поехали на Мойку. «Волга» еще со вчерашнего дня стояла там на милицейской стоянке. «Для своих, – пояснил завгар, – сошлешься на меня и тоже будешь свой», – пошутил он. Стоило им доехать до Храповицкого моста, как Михаил невольно подумал: «Сейчас меня отвезут на Пряжку, и этим все закончится. Значит, мне туда дорога». Но они повернули налево. В МРЭО стояла толпа народу. Завгара это не касалось.

Оформление машины прошло как по маслу, и уже к часу дня «Волга» перешла в собственность Михаила, более того, она красовалась новенькими номерами «М 00–38 ММ». Самое забавное, что у Лизиного «москвича» были те же цифры на номере – 00–38. Только буквы были другие. Такое обилие совпадений начало его пугать. Номера дома на Фонтанке и квартиры Инги на Просвещения тоже совпадали.

– С такими номерами тебе сам черт не брат. Кончилось золотое время партийного представительства, началось новое время.

– Время золота и его старателей?

– Это не мое дело. Работа у меня есть, связи сохранились, совесть, слава богу, тоже не потерял.

– Не жалуете вы рыночные отношения.

– Спекуляция и насилие – это не рыночные отношения – это хренов капитализм в извращенной форме. Ну да ладно, привыкнем и к этому. Удачи вам.

– Вот здесь я для вас приготовил, – начал было Михаил, но завгар его недовольно перебил:

– Все формальные и неформальные расходы уже оплачены. Ни пуха ни пера.

– Спасибо вам огромное.

– Сохрани хоть что-нибудь от русской интеллигенции, – он немного помолчал, а затем добавил, улыбнувшись: – Я не имел ввиду автотехнику партаппарата.

Они пожали друг другу руки и разъехались в разные стороны.

Михаил аккуратно проехал по Мойке не очень простой путь. Столько нерегулируемых перекрестков, пересечений с главными дорогами ему еще ни разу не попадалось. От напряжения он весь взмок. И лишь в одном месте он ненадолго остановился. Это был дом из его прошлого. Это был его дом, номер 47. Затем, за Певческим мостом, он свернул на Зимнюю канавку и выехал на улицу Халтурина. Миновав несколько дворовых арок, остановился перед самым окном квартиры, где проживал уже целую неделю. Когда-то это была дворницкая. В таких «клопоморках» ютились приезжие татары, которые тянулись в столицу друг за дружкой и готовы были выполнять любую работу за гроши. Их охотно брали дворниками, угольщиками, разнорабочими. Эта дворницкая была таким же анахронизмом в современном мире, как и Михаил. Но именно выходя из дворницкой и возвращаясь в нее, он мог говорить на языке своего времени и называть улицы и мосты привычными ему именами из прошлого.

Когда Михаил открыл дверь и вошел вовнутрь, то так и застыл в прихожей. Он был ошеломлен. Перед ним стояла Лиза в сказочно красивом белом подвенечном платье. Когда он пришел в себя, то только и смог произнести:

– По-королевски красиво. Ты восхитительна. Это лучшее, что создала природа.

– Тебе правда нравится?

– Я не знаю, как мой восторг выразить словами. Я люблю тебя. Ты как ангел небесный.

– Ты мне все время будешь так говорить?

– Всю свою жизнь. Как тебе это удалось?

– Это я его придумала. Мою модель одобрила сама госпожа Бенуа.

– Насколько я помню, Бенуа – это целая семья известных художников и архитекторов.

– Один вокзал в Петергофе чего стоит.

– Это платье стоит сотни таких вокзалов.

– Это, можно сказать, подарок от Дома мод. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем покупать остальное.

Лиза была счастлива. Она вся лучилась. Михаил пытался ничем не омрачить ее радости. Да и сам он был на седьмом небе. Он тоже был счастлив.