Учитель-психопат - Евгений Свинаренко Страница 42

— Жарища.

Готов встал у окна и издевательски предложил:

— Я тогда, пожалуй, проветрю. Не возражаете?

Многослойно наклеенные на щели рамы полоски бумаги упали на пол. В класс ворвался поток морозного воздуха, образовывая клубящийся пар.

— Кудымов, к доске, — приказал учитель и, на всякий случай, закрыл дверь на ключ. Я буду диктовать события, а ты пиши даты… Дурачка не корчи из себя, знаешь прекрасно, где мел лежит. Говорить буду быстро, успевай.

Ученик приготовился.

— Битва на озере Байкал, полет обезьян на Луну, день независимости государства Чукотского, мой день рождения, битва, петербургское чаепитие, сражение, битва, сколько стоила водка в 1756 году, Микки-Маус, молюсь и верю, битва. Написал?

— Нет, — засмеялся ученик. — А причем здесь Микки-Маус?

— Садись на место, деградант, — снисходительно сказал учитель. — Что там за смешки постоянно?

В классе очень быстро стало прохладно.

— Закройте, пожалуйста, окно, — попросили девочки.

Молчание.

— Нам холодно! — настойчиво поддержали мальчики.

Готов сильно удивился, и от удивления у него даже отвисла челюсть.

— Что? Холодно? Мне нисколько не холодно.

— Так Вы в пальто! — хором закричали дети.

— Причем тут пальто, какое это имеет значение? Пишите давайте.

— А что писать? — спросил Брагин.

Учитель поежился и сунул руки в карманы пальто:

— Откуда я знаю, что писать, всегда есть, что писать. А если у тебя серое вещество в сжиженном состоянии, то я в этом не виноват.

— У меня пальцы замерзли, я писать не могу, — проныл Ромашкин.

— Ты мужик или баба? Отставить разговорчики!

Борясь с холодом посредством напряжения мышц и растирания ладоней, класс шептался:

— Козел, вообще уже чиканулся.

— Он нас что, заморозить захотел?

— Блин, я дубею уже. Сколько до конца урока?

— 25…

— На фиг, замерзнем, сто пудов.

— Надо все директору рассказать.

— Да, чихать директору на нас, он вечно с похмелья болеет…

— Интересно, Готова уволят когда-нибудь, или мы до конца школы будем видеть эту рожу?

— По радио сказали — минус тридцать пять мороза.

— А у меня тридцать семь на термометре.

— Выброси его…

Утреннее солнце за окном еще не взошло, но это не помешало Готову торжественно прочесть:

Мороз и солнце — день чудесный

М-м-м-м-м и так далее.

Холод становился все невыносимей. Неожиданно учитель сжалился:

— Я думаю, помещение уже достаточно проветрилось, можно закрыть окно.

В дверь постучались и подергали. Готов открыл. Завуч Сафронова протиснулась в класс и непонимающе оглядела Готова:

— Рудольф Вениаминович, почему Вы в верхней одежде?

— Прохладно.

— Да, действительно, нежарко у вас…

— Батареи не греют, засорились, наверное. На третьем этаже нужно воздух спускать.

Сафронова сочувствующе взглянула на детей:

— Ребята, физики у вас сегодня не будет, Архип Африканович на больничном.

Зазвонил телефон. Готов взял трубку и, четко проговаривая каждое слово, ответил:

— Третий ядерный отсек. Дождитесь сигнала и оставьте сообщение.

— Ой, не туда попала, — сказал женский голос, и связь оборвалась.

Спустя полминуты телефон зазвонил снова.

— Алле, — томно сказал в трубку учитель. — Квартира академика Готова. С кем имею честь?

— Але, — женщина на другом конце провода явно стеснялась. — Это Ваше объявление в газете?

— Какое из трех: о продаже комода или о покупке учебника по сопротивлению материалов?

— Нет… вот… требуется домработница… от 18 до 25 лет. Интим исключен. Вы?

— Ах, да, — вспомнил Готов, — подавал, было дело. Видите ли, у меня много работы. Живу один. Заниматься хозяйством совершенно некогда. А Вам, простите, сколько лет?

— 26…

— Ну-у-у, голубушка, Вы же знаете, лимит: с 18 по 25… хотя, может быть, это не принципиально.

— Мне 26 недавно исполнилось. А выгляжу я лет на двадцать, не больше.

— Послушайте, девочка моя, — нежно сказал Готов, — мне совершенно безразлично, как Вы выглядите. Я старый академик, а не какой-нибудь извращенец. К тому же импотент.

— Хм, — застенчиво хихикнула девушка.

— В этом нет ничего смешного, — бодро заверил Готов. — Это моя основная головная боль и трагедия. Но что ж поделаешь, годы берут свое. Как говорится, мои года — мое богатство. А, что Вы, собственно, умеете делать?

— …Много чего. Стирать, готовить, делать уборку…

— Этого, милочка, недостаточно. Если Вы всерьез намерены у меня работать, придется научиться другим вещам, которые, на первый взгляд, могут показаться странными или даже из ряда вон. Ежедневно проводить дезинфекцию санузла; ставить уколы, извините за подробности, в мягкое место; и растирать меня на ночь оливковым маслом…

— А ско…

— Не перебивайте меня, юная леди, — возмутился Готов, — ведите себя достойно. Та-а-а-ак, на чем я остановился?.. Приходить будете два раза в день, утром и вечером. И чтоб никакой косметики на лице. Не люблю. Вас это устраивает?

— Да, но…

— Никаких но… Предупреждаю сразу, платить мне Вам нечем. Если согласны, можете приступать с завтрашнего дня.

— Да пошел ты, старый козел, — с отвращением фыркнула девушка и отключилась.

Аккуратно открыв блокнот, Готов нарисовал напротив слова «домработница» пятую палочку (напротив слова «комод» и «сопромат» стояло по две) и пошел в ванную.

Готов ворвался в кабинет директора, размахивая листом бумаги:

— Владимир Константинович, полюбуйтесь, что эти подонки придумали! Обезьяны.

Он разгладил листок на столе перед директором. Это была отпечатанная на лазерном принтере листовка. В верхнем левом углу «фоторобот» Готова и текст:

ВНИМАНИЕ РОЗЫСК

За совершение ряда тяжких преступлений

разыскивается гр. Готов Рудольф Вениаминович

(кличка «историк»). Преступник вооружен и очень опасен.

Телефон милиции: 02