Преимущества и недостатки существования - Вигдис Йорт Страница 42

— Великолепно, — ликует Будиль. — Великолепно.

Пункт программы «знакомство» стирается с доски, и Будиль рисует человеческое тело по памяти и пугающие жирные стрелки, указывающие на части тела, особенно подверженные влиянию алкоголя. Печень, пальцы ног и особенно мозг. Потом докладывает со всеми подробностями, как прием древнего напитка богов влияет на каждый из этих органов, особенно на мозг.

— Сами знаете, когда выпьешь, например, шампанского, вроде как паришь, становишься легким и летишь!

Она поднимает руки и кружится.

— Но на самом деле ничего подобного, — добавляет она куда суше.

— Стоит выпить белого вина, тут же появляются силы, и совершать великие дела гораздо проще, чем на трезвую голову. Весенняя уборка проходит играючи, декларация о доходах заполняется сама по себе, гараж убирается за один присест, смородина собирается с кустов за один солнечный осенний вечер с бокалом прохладного шабли на столе в саду. Большие предприятия и большие произведения искусства созданы под воздействием алкоголя. И, как вы наверняка знаете по опыту, вы нервничаете, вы взволнованы, вы страдаете от бессонницы и необъяснимой тревоги, но стоит выпить бутылку выдержанного красного вина из Бордо, как тепло растекается по всему телу, вы чудесно расслаблены, страх отступает. Бедные гении, как много они пили!

Она перечисляет нескольких гениев, живых и мертвых, и, вероятно, задерживается на них слишком долго, как кажется Нине, но участники довольны.

Они становятся смелее. Взгляды скользят не так напряженно, периодически кто-то комментирует, зачастую весело, с большой самоиронией, и они смеются долго и заливисто. Чтобы наметить перспективу, Будиль читает культурно-историческую лекцию о вине, начиная с древнейших времен, о значении вина в Древней Греции, колыбели цивилизации, о женском культе Диониса.

— Пьяным теткам сносит крышу.

— Ха! Ты бы видел моего, когда он нажрется…

— Ну, ну, — прерывает Будиль, потому что с курсов Дакерт она усвоила, что не надо углубляться в пьяные истории, какими бы радостными они ни были, надо придерживаться серьезного тона и фокусироваться не на том, что было, а на светлом будущем, которое настанет!

После короткого экскурса в Библию и рассказа о Христе, превращавшем воду в вино, когда он чувствовал жажду, Будиль спрашивает, как каждый из них собирается менять свои привычки.

Профсоюзный деятель, сообщивший, что выпивает одну бутылку пива в пятницу вечером, решил отказаться от виски за ланчем. Бабушка, признавшаяся, что ее насильно отправила на курсы дочь-психопатка, собирается перестать пить за рулем. Другая бабушка, растящая внуков, потому что сын умер от передоза, попытается до половины уменьшить целую бутылку красного вина, которую она выпивает по пятницам раз в две недели, когда внуки отправляются к опекунам. Ударник постарается никогда не держать в доме больше двух бутылок вина, которые он позволяет себе после ежедневных репетиций.

— Так и будет, — говорит Будиль. — Дерзайте!

Время движется к полудню, растворяя тени, и тогда на свет выступают курсисты, шаг за шагом. Сначала, когда в перерывах толкутся маленькими группами на залитой солнцем террасе, и потом, когда курят на лестнице и когда взбадриваются свежим кофе с венскими миндальными булочками, тающими во рту. Слышно то, что они говорят и как они говорят, и даже то, что они не говорят, когда Будиль спрашивает их, осуждают ли семья, работодатели или друзья употребление алкоголя, в каких ситуациях им трудно отказаться от выпивки, в каких ситуациях они напиваются больше, чем рассчитывали.

— Конфирмации!

— Похороны!

— Крестины!

— Рождество!

— Да, сочельник!

Они вращают глазами, дерут себя за волосы, выворачивают руки, высовывают языки, рассказывают все разом пронзительными, скрипучими голосами одну историю гаже другой, и все такие увлекательные в своей беспощадной глупости, что Будиль удается остановить поток речи только невероятным усилием и голосом, срывающимся на крик.

Следующим номером после Рождества и семейных событий идут нерегулярные социальные мероприятия вместе с чужими людьми.

— Вот, например, как это.

— Как сейчас!

— Да, да, — восклицает Будиль. — А теперь ланч!

Горячий рыбный суп с крабами и сливками, горячий хлеб, по которому растекается масло, и минеральная вода. Вокруг стола в воздухе висит удивительное возбужденное настроение. На свет божий вынесено то, что принадлежит мраку. Они поделились с другими тем, с чем привыкли быть один на один. Признания выложили на стол и повторяют все более громкими голосами, которые надрываются, скрипят и ломаются. Судьба была к ним неблагосклонна, как выясняется за рыбным супом и кофе, а Нина думает, ей есть за что быть благодарной судьбе — многое обошло ее стороной. Несправедливость, неразумность, оскорбления, обманутое доверие, кого-то бросили, кого-то бил любимый. Экзамены, упражнения и домашние задания в школе жизни они прошли только потому, что изготовлены из особо крепкого материала. Так оно все и связано, объясняют они себе самим и окружающим. Ну да, они, конечно, совершали глупости, но теперь понятно, то, что казалось ошибками и падениями, на самом деле было большим шагом вперед и служило звеном в их образовании. Это сформировало их личность, и в конце концов они не так уж недовольны. Они чокаются минеральной водой и так хорошо ладят друг с другом, что решают по окончании курсов пойти куда-ни-будь вместе и выпить пива.

Кто-то все-таки более молчалив, выбывшие из общения свидетели на каждом четвертом стуле. Они тоже через многое прошли, как становится ясно между прочим. Их речь полна чувства вины, глаза опущены, будто они считают, что заслужили свое несчастье, будто бы им больше от жизни и ждать нечего, так уж они себя настроили.

Они немного утяжеляют общее настроение.

К шести часам Будиль начинает уставать и решает, что третья и четвертая часть мероприятия будут проходить на свежем воздухе, где участники семинара могут насладиться альтернативным опьяняющим средством — звуками и запахами позднего лета. Любители рисковать и охотники до сенсаций, выпивающие, чтобы замаслить смерть и почувствовать, что они еще живы, а также те, кто выпивает, чтобы забыть об этом, могут карабкаться по скалам и деревьям, прыгать в море с большой высоты. Будиль, к сожалению, не может присоединиться из-за подагры.

— Счастливого пути, друзья мои, встречаемся в семь!

Она тяжело опускается на кухонный стул и требует джина. Она его заслужила. Сегодняшний ее вклад — более пятидесяти тысяч крон. Она кладет ногу с подагрой на табуретку и переводит дух.

— Удручающе!

Нина вынимает запеканку с треской из формы, сегодня вечером никакого аперитива, никакого красного вина к ростбифу, никакого сыра с плесенью.

Они возвращаются вовремя, кажутся слегка возбужденными, пахнут духами, руки слегка подрагивают. Еда их не очень волнует, они все время ходят курить на лестницу, передают друг другу слабоалкогольное пиво. Три ящика в большом холодильнике вот-вот опустеют, Нина должна спуститься в подвал и вынести еще один. Ударник и регент сразу заказывают по две бутылки, когда Нина записывает на их счет двадцать четвертую, регент с надеждой говорит, что курсы, кажется, действуют.