Простой, как снег - Грегори Галлоуэй Страница 43

Третий диск

«Оставайся закопанным». Альбом включает:

1. Бьорк — «Безумно счастлива»;

2. «The Get Up Kids» — «Валентин»;

3. «Му Bloody Valentine» — «Когда ты спишь»;

4. Кэб Калловей — «Любовная песня просвещенного кота»;

5. Роберт Джонсон — «С четырех допоздна»;

6. Мэтт Суггс — «Западный ветер»4

7. «The Byrds» — «Через сто лет»;

8. Джефф Бакли — «Я знаю, что мы могли бы быть счастливы, малышка (если бы мы хотели)»;

9. «The Сurе» — «Прогулка»;

10. «Felt» — «Все люди, которые мне нравятся, мертвы»;

11. Элвис Костелло — «Моя смешная „валентинка“»;

12. «Но1е» — «Мягче, самый мягкий»;

13. «Leadbelly» — «Где ты спал прошлой ночью»;

14. «Bright Eyes» — «Идеальный сонет»;

15. Кейт Буш — «Гудини»;

16. «The Sisters of Мегсу» — «Валентинка»;

17. Боб Дилан — «Клятва под мерилендским дубом»;

18. Братья Стэнли — «Встреться со мной в лунном свете»;

19. «The Smiths» — «Спящий»;

20. «The Flatlanders» — «Хранитель горы»;

21. «The Handsome Family» — «Не бойся»;

22. «The Beach Boys» — «Не шевелись».

Через два дня после того, как я получил по почте карту, пришел некролог, посвященный Анне. Конверт был самый обычный — белый, простой, в котором посылают деловые письма. На нем напечатали мое имя и адрес. Обратный адрес отсутствовал, а дата на марке оказалась смазана. Похоже, там стояло двузначное число, а это означает, что письмо отправили после исчезновения Анны. Но точно определить было трудно. Оно пришло через Хилликер, но это мне ничего не говорило. Вся почта в нашей местности идет через Хилликер.

Она сама могла бы написать этот некролог. Меня он привел в ярость, раздражение и смятение. Его напечатали на такой же бумаге, как обычно использовала Анна. Он был наполнен сведениями о ней, которых я никогда не знал, а это означало, что или он полон лжи, или я не знал ее так хорошо, как думал. Там также был ряд явных упущений. Не упоминалось, что она умерла и как она умерла. Просто утверждалось, что она «нас покинула», а это могло означать что угодно. Вот и еще одна загадка внутри загадки. Тогда я задумался — а сколько времени они еще будут поступать: Я внимательно изучил некролог в поисках подсказок и указателей.

«Анастасия Кайн нас покинула. Она родилась в грозу 28 марта в Шарлоттсвиле, Виргиния. На пути в госпиталь машина сломалась, и мистер Кайн был вынужден оставить жену и отправиться за помощью. Он побежал к ближайшему дому и позвонил в „скорую“, а когда вернулся к машине, жена уже держала новорожденную дочь. „Я не помню дождь, но я помню кровь“, — обычно говорила Анастасия, когда родители рассказывали эту историю.

Ее назвали Анна Кайн, но все, кто ее любил, называли ее Анастасия. Она была младшей дочерью Николая и Александры Кайн. Ее отец эмигрировал из России в подростковом возрасте, а мать перебралась из Германии, где закончила среднюю школу, она приехала в США учиться в колледже. В детстве Анастасия говорила на немецком и русском языках. У нее были три старшие сестры — Оливия, Татьяна и Мария, и младший брат Алекс. Алекс умер от мозгового кровотечения в возрасте четырех лет. Вскоре после смерти Алекса семья Каинов перебралась в Ойсербей, Лонг-Айленд. Две старшие сестры Анастасии, Оливия и Татьяна, стали медсестрами в обществе Красного Креста. Ее сестра Мария сбежала из дома 16 июля 2000 года, и хотя Каины нанимали частного детектива, Марию не нашли, и с тех пор от нее не поступало никаких сведений. У Анастасии был небольшой шрам на правой лопатке после удаления родинки, шрам в форме звезды на левой ступне и шрам за левым ухом. Также у нее имелся шрам у основания среднего пальца на левой руке. Он остался с того времени, как ее брат случайно захлопнул дверцу машины и прищемил руку Анастасии.

Ее друзья говорят, что она любила розыгрыши и шутки, но требовательно относилась к окружающим ее людям. Она также была упряма и подозрительна. Г. называл ее Анной».

Последнее предложение было ножевым ударом. Тот, кто это написал, знал, что я почувствую. Если это писала Анна, то что сие означает? Она сомневалась в моей любви? «Все, кто ее любил, называли ее Анастасия… Г. называл ее Анной». Почему она такое вообще предположила? Но если это писал кто-то еще, это не значит ничего. В любом случае, что они могли о нас знать? У меня гудела голова, это была постоянная пытка. Все, что я думал, сталкивалось с тем, чего я не знал. Все, что я считал правдой, сталкивалось с ложью. Все, что я ожидал, — с невероятными предположениями. Все, что я хотел, — со всем, чего я не пожелал бы и худшему врагу. Все, что я чувствовал, — со всем, что я не хотел чувствовать.

* * *

При сравнении Анны Кайн, о которой говорилось в некрологе, с той, которую я знал, она казалась не более чем призраком, этакой сущностью с завуалированными тайнами, неуловимой девушкой, которая исчезла в ночном тумане. Она всегда была призраком.

* * *

Я не мог спать, не мог сконцентрироваться. Я чувствовал себя так, словно внезапно разболелся, или так, как обычно чувствовал себя перед игрой в футбол. Я был возбужден и нервничал, меня наполнял адреналин, предвкушение и опасения, я ждал — что-то должно случиться. Я обычно лежал ночью в кровати, полностью изможденный, и пытался спать, но в следующее мгновение сна не было ни в одном глазу, мне приходилось вставать и мерить шагами комнату. Я входил в Интернет, перепрыгивал с сайта на сайт, но не мог прочитать даже нескольких фраз. Но и спокойно лежать тоже не мог. Я звонил ей, снова и снова слушал ее голос, а затем стал беспокоиться, что запись голоса может исчезнуть. Поэтому я переписал ее для себя, а потом при помощи компьютера стал создавать различные версии. Я брал произнесенные ею слова и пытался составить другие фразы, которые она еще могла бы мне сказать. В итоге я всегда возвращался к изначальной версии, или только последней ее части: «Я перезвоню вам позднее».

* * *

В те дни после исчезновения Анны я жил словно в тумане, я ничего не чувствовал, словно меня парализовало. Я жил словно в аквариуме, где все темно и мрачно, и жизнь проходит под водой в медленном темпе. Казалось, что на всем внутри меня висят свинцовые гири, или все внутри меня просто превращается в свинец. Мне было трудно дышать и видеть. Самые легкие дела требовали огромных усилий и размышлений. Школа представляла собой один долгий звонок и проходящие мимо меня образы. Я сидел в классе, но не представлял, кто что говорит. Я выполнял все задания, но практически не помню, как я это делал. Я много писал, но лишь малая часть этого имела хоть какое-то отношение к школе. Я писал об Анне и о том, что с ней случилось или могло случиться. Миссис Вирик, преподававшая у нас английский язык, начала по пятницам вести урок свободного сочинения. На этих занятиях мы какое-то время писали все, что угодно — сочинения на свободную тему. Во время одного из таких занятий я обдумал возможность убийства Анны. В таком случае она никогда не вернется. Я составил список подозреваемых.