Другие люди. Таинственная история - Мартин Эмис Страница 43

А что до самой комнаты, да и всей квартиры, то здешний лабиринт напоминал дом семейства Хайд — такой же просторный и озадаченный собственной чрезмерностью, оставляющей множество пустот между предметами. Мэри решила, что это приятное отличие от того, к чему она привыкла. Это что-то новое, большее. Все собравшиеся здесь были очень разными; они общались друг с другом исключительно свободно и почти всегда делали только то, что им хотелось. И все же, различаясь чуть ли не во всем, в чем люди могут отличаться друг от друга, в одном эти люди были схожи: их объединяло совершенно одинаковое отношение к деньгам и времени. И они считали, что это правильно.

Только суетящийся Джейми, заводной Карлос и, конечно, сама Мэри продолжали руководствоваться принципами собственной неопределенности.

— Ты только посмотри на всю эту публику, — возбужденно обратился Джейми к Мэри, присаживаясь на пол рядом с ней.

Мэри оглядела всех по очереди. Он кашлянул и продолжил:

— Опять я напился, слава тебе господи, поэтому не удивляйся, если у меня мрачный тон… Посмотри на них на всех. Знаешь, что между ними общего?

— Что?

— Они все занимались этим друг с дружкой, — сказал он, как будто открывая какую-то тайную и отталкивающую сторону их жизни. — Все, кого я только знаю, занимались этим со всеми, кого я только знаю. Ты ведь еще ни с кем здесь этим не занималась, а?

— Нет, — ответила Мэри, совершенно уверенная в своих словах.

— Приятно слышать. Честно говоря, это одна из черт, которая мне в тебе особенно нравится. — Он начал мерно раскачивать своим костлявым тазом, изображая фрикции. — Все девки здесь уже не раз опробовали на себе эти штучки. Они делали это по-простому, потом сзади, потом на одном боку, задравши ножку, потом на другом боку, потом изогнувшись в три погибели и упершись локотками в коленки. И зачем им все эти затеи? Телки ведь идут на это не ради секса. А потому, что все кругом это делают, а они не желают отставать. Теперь им всем под тридцатник, и каждой очень не по себе, потому что хочется иметь мужа и детишек, как у всех остальных. Им всем нужна еще одна попытка. Теперь все они делают вид, что забросили это дело, хотя все остается по-прежнему. Корчат из себя целок-невредимок. Но кому они теперь сдались? Кому нужны все эти великовозрастные проблядессы?

Мэри решилась кое-что проверить. Нагнувшись к нему, она шепнула:

— А я вот память потеряла.

— Ой, даже и не говори об этом. — Он нервно провел рукой по щеке. — У меня так все время. А мне ведь только двадцать девять! Я все делаю по два раза — ну, письма там и все такое. Как дремучий маразматик. Я…

— Нет, не то. Я не помню ничего, что делала раньше.

— Так и я тоже! Просыпаюсь, и на какое-то мгновение предыдущий вечер полностью со мной. А потом какая-то черная рука просто стирает его у меня из головы. Брык — и все навсегда пропало. Иногда только остаются какие-то намеки. Типа, если у тебя болит живот, то можно понять, что накануне много смеялся. Все такое. Мне…

— Ты не понимаешь. Я имею в виду… Я не знаю, кто я. Может, я совсем другой человек.

— Точно! И я о том же! Что до меня, так я мог бы быть кем угодно. Вообще кем угодно — мне совершенно все равно. Во мне просто одна нескончаемая пустота. Я… я весь распахнут, как окно. У меня…

— Тут что, все такие?

— Да! Хотя… Ну, в общем-то, нет. Они — не такие. Эта шайка — они все просто безбашенные придурки, вот и всё.

— Понятно, — сказала Мэри и отвернулась, чтобы скрыть разочарование.

Гости стали расходиться. Сначала Мэри подумала, что они просто хотят где-нибудь поразвлечься, но потом стало ясно, что все расходятся по домам, что все живут в других местах… В замешательстве она объявила, что тоже идет домой. Джейми рассеянно кивнул и сказал, что сможет ее немного проводить, если только почувствует себя чуть лучше. Проводит, насколько хватит сил.

Мэри отправилась в уборную. Она чувствовала себя как-то странно, неуверенно, ее пошатывало. Квартира была сумрачной и гигантской, может, даже бесконечной. В конце высокого коридора не горел свет, и зернистый сумрак скрадывал все, что было вдали, — там, на расстоянии, могло происходить что угодно. Она двигалась в указанном ей направлении. Разошлись еще не все, но она уже не слышала ничьих голосов. Она пробиралась к четвертой двери справа уже достаточно долго, и ей все еще предстояло пройти довольно много. Что с ней происходит, что ее так потрясло? Наконец она дошла до нужной двери. Она сразу почувствовала, что внутри кто-то есть.

— Открыто, — произнес женский голос.

Мэри приоткрыла дверь и осторожно вошла внутрь. Это было продолговатое помещение, все устланное коврами, — скорее даже и не ванная, а комната с ванной. В дальнем углу обнаружилась маленькая мускулистая девушка, которая была на обеде вместе с колышущимся высоким мужчиной. Она стояла перед зеркалом, потряхивая яркими рыжими волосами.

— Я уже ухожу, — сказала она отражению Мэри в зеркале.

Мэри подошла поближе. Девица озабоченно ретушировала калейдоскоп веснушек на щеках и багровый ореол вокруг рта. Мэри сложила руки на груди и принялась ждать. Девушка бросила два флакончика в сумочку — черный краб раскрыл пасть и проглотил их. Внезапно она повернулась к Мэри и в бешенстве уставилась на нее. Мэри отпрянула, напуганная ненавистью и страхом в ее глазах.

— А ведь ты Эми Хайд.

Все тело Мэри покрылось испариной.

— А что, если так? — спросила она, но не с вызовом, а с испугом.

Девица проскользнула мимо Мэри к двери. Она вцепилась в свою сумку так, словно Мэри собиралась вырвать ее у нее из рук.

— Да ничего. Просто не думай, что я не в курсе.

— Не говори никому. Пожалуйста… До свидания. Мэри испуганно заморгала, когда дверь с грохотом

захлопнулась и ее обдало резким порывом воздуха. Она подняла крышку и уселась на холодный стульчак. Провела рукой по лицу. В это мгновение она выглядела очень старой — плотно сжатые под юбкой колени, мятой тряпочкой упавшие на лодыжки белые трусики, приподнятые на цыпочках ноги в красных туфлях.

— Ты должна перестать обращать на это внимание, — вслух приказала она себе. — Это никогда не прекратится. Просто перестань думать об этом, и все.

Джейми проводил ее полпути до дома — до подернутого дымкой сердца парка.

— Не против, если я возьму тебя за руку? — спросил он. Теперь он снова был спокоен.

— Нет.

— Сможешь стерпеть? Тебя это не слишком смутит?

— Нисколько.

— Замечательно. Мне это очень приятно. Это одна из тех немногих вещей, которые я до сих пор могу делать с девушками без стеснения.

— Почему?

— Сам не знаю. Наверное, в такие моменты я чувствую себя неиспорченным. Но ты расстроена, а у меня опять похмелье, так что говорить необязательно.