Американский поцелуй - Дэвид Шиклер Страница 43

В одиннадцать вечера двадцать первого числа Патрик вышел из спальни и присоединился к Джеймсу на кухне.

— Хочешь пива? — спросил Патрик.

— Нет, — ответил Джеймс.

— Возьми хоть одно.

Патрик достал из холодильника холодную бутылку и протянул соседу. Патрик пил, как обычно, старый добрый виски с двумя ложечками сахара. На нем был прекрасно сшитый черный костюм, и он оскалился, как гиена — такое сравнение пришло на ум Джеймсу.

— Есть проблема, Бранч, — начал Патрик, — с этого дня здесь начнутся серьезные празднования.

— О’кей, — Джеймс не возражал.

Патрик нахмурился. Он не любил, когда его перебивали.

— Я хочу, чтобы ты тоже участвовал.

Джеймс кивнул.

— Расслабься! Поговори с девочками и выпей немного.

Джеймс потягивал пиво.

Патрик протянул Джеймсу четыре пригласительных билета, каждый был немного больше кредитки. Билеты были одинаковые, абсолютно черные, с надписью серебристыми буквами «Дебош» с одной стороны.

— В «Дюранигане», «Черривуд», «Лукас» и «Минотавр», — объяснил Патрик.

— Хмм. — Джеймс положил карточки в карман.

— Будет здорово, приятель.

— Хорошо, спасибо.

Патрик покровительственно похлопал Джеймса по плечу.

— На следующие две недели ты в моей компании. Договорились? Знаешь, сколько это — две недели, Бранч?

— Это четырнадцать дней, — вздохнул Джеймс.

Патрик засмеялся металлическим, жутким смехом.

— Правильно, — подтвердил он.

Из комнаты Патрика донесся тяжелый удар и скрип.

— Что это? — поинтересовался Джеймс.

— Ничего, — отрезал Патрик.

Гости прибыли к полуночи. Был вторник, и хотя канун Рождества еще не наступил, все были в приподнятом настроении. Большинство мужчин, как и Патрик, были одеты в костюмы, они появлялись на пороге с бутылкой виски «Олд Грэнддэд» для хозяина. Джеймс присел на диване, все еще с бутылкой пива, которое он никак не мог допить, наблюдая за собирающейся компанией. Тут был Генри Шейкер, который работал в компании «Шварц», у него были густые сросшиеся брови. Завернувшись в белый шарф, пришел Тони Ди Пречетто, талантливейший виолончелист, с ним появился Джереми Якс, нервный актер. Два иранца сидели на диване напротив Джеймса. Они ели шоколад и сохраняли инкогнито.

Джеймс обратил внимание, что никто из гостей не пришел вдвоем, исключение составляли Донна и Чекерс. Хотя было множество одиноких женщин. Молодая няня из Мюнхена по имени Ева и Криспин, барменша с птичьим носом. Марси Коннер, с маленькими глазками, редкий гость в Примптоне, пила шампанское прямо из бутылки. Скромная еврейская девушка Сара Вольф расположилась рядом с аквариумом, и прелестная Ханна Глорибрук тоже была здесь. Даже стоя на месте, Ханна Глорибрук вызывала зависть у всех женщин, кроме Лизы Мак-Маннус, у которой была потрясающая темная кожа и которая к двадцати восьми годам продала три сценария «Парамаунт пикчерс».

Кроме Чекерса и Донны была еще одна пара: молоденькая девушка Николь Боннер под руку с мужчиной намного старше ее. Местная рок-певица Фрида картинно курила изящную сигарету. На ней был красно-белый полосатый костюм, и она вежливо отшила двух иранцев, попытавшихся завязать с ней беседу. Главным гостем вечера был Уолтер Глорибрук. Это был дородный продавец хот-догов, живший на шестом этаже, он принес своего ручного хорька по кличке Эйзенхауэр. Эйзенхауэр и Уолтер были неисправимы. Уолтеру доставляло невероятное удовольствие позволять хорьку лакомиться взбитыми яйцами или взбираться на колени к рок-певице.

— Убери свое чудовище! — пронзительно завизжала Фрида, но Уолтер и ухом не повел. Все смеялись. В приемнике тихо пел Синатра.

— Давайте во что-нибудь поиграем, — предложила Николь, — в шарады.

— То есть будем трахать друг другу мозги, — прокомментировала Ханна.

— Может, сыграем в «Скрэббл»? — спросила Марси Коннер. Марси писала для журнала «Повелительница» и ужасно любила игры со словами.

— Давайте напьемся, — сказал Генри.

— Давайте пугать друг друга, — предложил Тони.

Ева нахмурила лоб.

— Что давайте?

Николь пощелкала пальцами.

— Игра такая: вопрос — ответ, — сказала она.

Иранцы подняли бокалы, подмигнув Фриде.

Джеймс Бранч находился среди возбужденных, остроумных гостей. Он не хотел оскорбить Патрика своим уходом, но чувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда барменша Криспин и Уолтер Глорибрук занялись армрестлингом на кофейном столике. Джеймс еще больше удивился, когда скромная на вид Сара Вольф в один присест проглотила трех золотых рыбок из аквариума. После того как Криспин и Уолтер переключились с армрестлинга на горячий спор о физике низких температур, Джеймс поднялся, чтобы уйти. Он пробирался между людьми на кухню. Пьяная девушка схватила его за руку.

— Где здесь джакузи? — она старалась перекричать музыку.

Джеймс указал рукой в неизвестном направлении, избавившись от девушки. Он направлялся вниз по коридору, к Отису. Около спальни Патрика он встретил Ханну Глорибрук, Фриду и немецкую девушку. Они шептались и хохотали, у Ханны в руках был хорек Эйзенхауэр. Когда Фрида приоткрыла дверь Патрика, Ханна запустила туда зверька.

— Эй, — окликнул их Джеймс.

Женщины огляделись. Фрида захлопнула дверь.

— Что вы делаете? — спросил Джеймс.

Ханна широко улыбнулась.

— Ничего, — мило пролепетала она.

За дверью что-то повизгивало.

— Патрик не любит, чтобы заходили в его комнату, — произнес Джеймс.

Фрида сложила руки на груди. Она была высокой, волосы были зачесаны на одну сторону так, что закрывали глаз.

— А ты кто такой? — потребовала она объяснений.

— Сосед Патрика, — ответил Джеймс.

Женщины попятились. Они затерялись в толпе, все еще хихикая.

Джеймс кусал губу, стоя перед закрытой дверью. Он слышал смех Патрика, но понимал, что хорек может изгрызть мебель в спальне в шестьдесят секунд. Поэтому впервые в жизни он проскользнул в комнату Патрика и закрыл за собой дверь.

— Эйзенхауэр, — шептал Джеймс. Свет был выключен. — Эйзенхауэр?

Джеймс услышал писк хорька.

— Иди сюда, Эйзенхауэр, — Джеймс похлопал себя по ноге, — иди сюда.

— Патрик? — произнес голос. — Патрик, это ты?

Джеймс застыл. Голос был женский. Кто-то еще был в комнате.

— Эй, — голос казался взволнованным.

— Я не Патрик, — ответил Джеймс в темноту. — Я Джеймс. Джеймс Бранч. Сосед Патрика.