Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд Страница 44

Дети ждали за столом, не отводя взгляда от дверей.

– Ну, как там? – спросил Бэнвилл, едва Блэйд переступил порог. – Блеск и мишура?

Блэйд не совсем понял вопрос, но кивнул: ага, блеск и мишура.

Нобл сказал:

– Во дворе полицейская машина. Видел тебя помощник шерифа?

Блэйд плюхнулся на стул рядом со Сван, достал из кармана мелочь и высыпал горкой на стол. Одиннадцать монет.

– Сперва увидел, – ответил Блэйд, – а потом передумал. Как по-вашему, похож я на пирата?

Когда Рас Белинджер узнал, что его сына прячут Мозесы, а полиция и местные жители с ними в сговоре, с ним едва не случился припадок. Он убьет Тоя Мозеса, ей-богу, убьет. Всадит сукину сыну пулю между глаз.

– Сядешь на электрический стул, – сказала жена, услышав эту угрозу в десятый раз. И голос ее не дрогнул.

– Не дождешься, – огрызнулся Рас.

Если вдуматься, Джеральдина права. За умышленное убийство, тем более в общественном месте, придется отвечать. Даже если речь об убийстве при смягчающих обстоятельствах, суд может их не увидеть.

Рас день и ночь думал, как отомстить Тою и всему их роду. Но коли весь свет знает о семейной вражде, то что бы ни случилось у Мозесов, Рас – первый подозреваемый. Сгорит дом – Раса обвинят в поджоге. Упадет кто-то с лестницы – станут думать, будто Рас ее подпилил.

И однажды утром ему пришел в голову план, простой и совершенный, – как он раньше не додумался? Он сидел позади дома на стуле, когда его осенило. Рас смотрел на двор с лабиринтом загонов, конюшен и прочих построек, пока Джеральдина его стригла. До той минуты он был разъярен и измучен, настоящий комок нервов, но едва понял, что следует делать, тут же расслабился. Давненько ему не было так хорошо.

План требует времени – поспешишь, все испортишь, а ошибаться он не намерен. Он запасется терпением, а его уважаемые соседи пусть пока поварятся в собственном соку. Пускай не спят ночами, гадая, почему он не пытается вернуть сына и что за ужасы начнутся, когда наконец он возьмется за дело. Если подумать, ради этого стоит потерпеть – ради мысли, что вся эта гнусная семейка места себе не находит от беспокойства.

Джеральдина закончила стричь, сдула с шеи Раса обрезки волос. Рас поднялся со стула другим человеком. К вечеру он прибрал в сарае, привел в порядок копыта всем лошадям и вкопал столбы для нового загона.

Время шло.

Все Мозесы и Лейки в глубине души чувствовали, что может случиться Нечто Ужасное, но чем дальше, тем меньше в это верилось, особенно детям. Сван, Блэйд, Нобл и Бэнвилл остаток лета катались на Леди, играли в пиратов и искали клады. Иногда все четверо залезали под дом и, лежа на животе, рисовали пальцами на земле – Блэйд научил остальных. Случалось, они не могли остановиться, пока не изрисуют площадку под домом от края до края.

Взрослые смотрели, как играют дети, радовались и диву давались, до чего быстро они растут – особенно Блэйд. Парнишка рос, как молодой бычок на свежей траве. Во взгляде появился блеск, кожа отливает медью, с лица не сходит улыбка.

Тем временем Сэмюэль проводил дни, работая не по призванию. Ночи были еще тяжелее, чем дни. Он таил от всех растущее в душе отчаяние, но, заслышав музыку и смех из бара, часто уединялся у себя в комнате и слушал по радио передачу «Библейский час», надеясь получить у Бога ответы на свои вопросы. Иногда он ездил по окрестностям в поисках, не идет ли где-нибудь служба. Посещал молитвенные собрания, богослужения под открытым небом. Если ни в одной из белых церквей ничего не было, он отправлялся в церкви для черных, где вдохновенная музыка радовала его и утешала.

Сэмюэль приходил и уходил, а Бернис старалась почаще попадаться ему на глаза. Ее просто снедала потребность наведаться в церковь. Ничего, если она поедет с ним? Сэмюэлю неловко было отказывать, но он каждый раз звал с собой и Уиллади. У нее и без того забот хватало – присматривать за детьми, делать заготовки на зиму, – но она выкраивала время. Столь частые посещения церкви были для Уиллади непривычны и вскоре начали ее утомлять.

– Может, лучше побудем дома, все вместе? – сказала она мужу как-то вечером.

Он собирался на богослужение в Эмерсон, придорожный поселок в нескольких милях от дома. Уиллади тоже должна была ехать, но в тот день она закатала в банки двенадцать литров стручковой фасоли и столько же груш, постирала белье, сделала уборку, приготовила обед и успела порядком устать.

– Мне кажется, сидеть на заднем дворе и смотреть, как дети ловят светлячков, – тоже служение Богу.

Сэмюэль отвечал: если нет настроения, не езжай, но я не перестану искать у Бога ответов.

– Может, Бог ответит: разрежьте арбуз, и пусть сок течет по подбородку, – отозвалась Уиллади.

Сэмюэль счел, что она относится ко всему слишком легкомысленно, но был не прав. На взгляд Уиллади, Бог создал арбузы, чтобы люди утоляли жажду, а людей – чтобы те любили друг друга и радовались жизни. Если без конца искать во всем Божью волю, перестаешь замечать главное.

И все-таки она поехала с Сэмюэлем. Как и Бернис.

Тянулся август – ни ветерка, ни капли влаги. Прибыль Сэмюэля таяла, пока урожаи фермеров пеклись на полях, а те немногие, кто все-таки прежде платил не такие уж «доступные» взносы, больше не считали нужным это делать. Кое-кто даже не считал нужным открывать Сэмюэлю дверь, когда он приезжал за деньгами.

Сэмюэль ненавидел обирать людей, а применять омерзительные приемы запугивания, которым пытался научить его мистер Линдейл Страуд, он не мог. Грабеж есть грабеж, и неважно, чем добиваешься своего – пистолетом или угрозами. Сэмюэль все ждал, что Бог откроет ему новый источник доходов, но Божий замысел на поверку оказывался сложнее. Сколько ни рассылал Сэмюэль писем, работы для него не находилось. Он продолжал обращаться к знакомым священникам, но у тех был один ответ: если понадобится замена, к вам мы обратимся в первую очередь. А уже конец лета.

Перед началом учебного года Сэмюэль и Уиллади поехали с детьми в Магнолию и купили всем четверым новую обувь. Сван приглянулись черно-белые полуботинки, но мать отговорила: яркая расцветка скоро приестся, а ей в них еще ходить и ходить – пока не сносит или не станут малы. В итоге выбрали грошовые кожаные туфли – гроши предоставил Блэйд (у него теперь водилась мелочь от приятелей из бара).

Мальчикам купили кеды и по две пары джинсов каждому. В любое другое время Сэмюэль повел бы их за рубашками, а Уиллади и Сван пошли бы выбирать ткани. Сван всегда ждала этого. Представлять, что можно сотворить из куска ткани и мотка отделки, куда интереснее, чем блуждать между рядами платьев-близнецов, сплошь в полоску да в клетку, с дешевыми пуговицами и безвкусными бантиками.

На этот раз Сэмюэль даже не предложил отвести мальчиков за рубашками, а мимо прилавка с тканями прошли не оглядываясь.