10 лучших дней моей жизни - Адена Хэлперн Страница 44

– Привет, Алекс, – как-то остановила меня в коридоре. – Ллойда номинировали на «Золотой глобус». У вас в магазине, случайно, нет подходящего для церемонии платья?

Теперь я занималась еще и гардеробом Кейт.

Я выбирала свадебное платье, а заодно четыре платья для обручальных торжеств, украшения к ним и все необходимое для медового месяца на Мальдивах, от купальников до нижнего белья (естественно, фирмы «Ла перла»). Через два года Кейт ожидала первого ребенка, и я занялась подбором нарядов для нового поколения.

Тогда я поняла, что нашла золотую жилу.

– Послушайте, – подошла я к дальтонику Стэну Митчеллу, когда он примерял розовые сапоги из крокодильей кожи. – Хороший выбор, очень стильно. Но если принять во внимание проблему с цветовым восприятием… Вы знаете, что подбираете розовые сапоги к свитеру цвета персикового заката?

– Розовые? – заорал он. – Что такое розовый? Что такое персиковый закат?

– Ладно, – спокойно кивнула я. – Я просто не уверена, – может, вы ищете собственный стиль. Это прекрасно, потому что стиль должен подчеркивать индивидуальность. С другой стороны, я хорошо изучила вас за год и не думаю, что розовый и оранжевый ваше сочетание. Возможно, вам следует задуматься о персональном консультанте по покупкам.

– И почему мне никто раньше не говорил? – разволновался Стэн.

– Вы очень успешный человек. Окружающие побаиваются вашей известности и предпочитают держать язык за зубами. Давайте заглянем в отдел мужской одежды, выберем несколько вещей и посмотрим, как пойдут дела. Если мои рекомендации понравятся, продолжим работу над вашим гардеробом.

Так в круг моих клиентов добавился Стэн Митчелл.

– Знаете, – предложила я Лу Серноффу, разыскивая в задней комнате его ортопедические стельки, – поскольку вы все равно приходите ко мне за обувью, может, я запишу ваш размер одежды? Чтобы подобрать что-нибудь к этим туфлям.

– Если вы сумеете одеть меня, как одели Стэна Митчелла, я заплачу вам двадцать процентов от стоимости покупок.

С подбором одежды для трех клиентов и основной работой мне приходилось постоянно метаться между отделами, особенно когда привозили новые товары. Вскоре слухи, что Ллойд, Стэн и Лу нашли себе в «Барнис» личного ассистента, разошлись довольно широко, и у меня появились новые покупатели. За год я подобрала еще четырех клиентов. В магазине мне платили комиссионные – двадцать процентов от стоимости продаж, – и начальство начало проявлять недовольство по поводу совместительства.

– Но я же предлагаю только наши товары, – оправдывалась я.

– Это замечательно, но вас нанимали не для этого. Не стоит отнимать хлеб у других работников.

Тут я испугалась.

На следующий день я позвонила Ллойду, чтобы обговорить дальнейшие планы.

– Я думаю начать собственный бизнес, но сначала следует разобраться с одной проблемой. Если я продолжу работать твоим личным консультантом, мне придется поднять ставку до тридцати процентов, иначе я не смогу оплатить медицинскую страховку.

– Тридцать процедтов, – размышлял Ллойд, пока я разглаживала присмотренную для него спортивную куртку «Харрис твид». – Мне надо подумать.

Подобный же разговор повторился с другими клиентами.

– Ты того стоишь, – решительно заявил Стэн Митчелл, поворачиваясь перед зеркалом в новом черном костюме. – Я согласен на тридцать процентов.

– Согласен на тридцать процедтов, – подтвердил на следующий день Ллойд.

– Если Стэн и Ллойд согласны, я тоже, – сказал Лу Сернофф.

После четырех лет работы в «Барнис» я подала заявление об увольнении. Выходя из красивого универмага, где в свое время замаячили первые проблески надежды на будущее, я пообещала себе, что большинство покупок по-прежнему буду делать здесь. И сдержала обещание.

Чтобы лучше описать чувства, которые обуревали меня в восьмой лучший день, позвольте уточнить: я не стала звонить родителям, Пенелопе или друзьям, чтобы поделиться новостями и получить порцию поздравлений. Я в них не нуждалась. Хватало внутреннего удовлетворения, что у меня получилось. Я добилась успеха самостоятельно, без посторонней помощи.

Не поймите неправильно. Я прекрасно понимаю, что работа личным консультантом не сравнится с поисками лекарства от рака. Кому-то она может показаться поверхностной и суетной, но мне нравилось помогать людям в своей сфере. В красивой одежде мы чувствуем себя на высоте и меняемся на глазах, стоит поглядеть в зеркало. В со вкусом подобранном костюме или туфлях клиент выпрямляется и смотрит на мир увереннее. Каждый раз, когда я поправляла манжету или разглаживала лацкан, лица мужчин излучали достоинство и гордость.

Вряд ли стоит считать моей заслугой свадьбу Ллойда с искренне любящей его женщиной. Не только я помогла Стэну Митчеллу написать достойный «Оскара» сценарий. Тем не менее от чистого сердца верю, что возможность выглядеть чуть представительнее открывает новые горизонты и сокращает путь до мечты.

За четыре проведенных в Лос-Анджелесе года я ездила в Филадельфию трижды. Первые два раза отец находился в отъезде по делам, а единственный раз, когда я застала его дома, мы старались держаться поодаль. Не попадаться друг другу на глаза оказалось совсем не сложно. Поскольку отец работал по шестнадцать часов в сутки, к его приходу я либо смотрела телевизор в гостиной, либо уже спала под розовым балдахином в детской комнате. Отец тоже не искал встреч со мной.

Но на сей раз все обстояло иначе. В прошлые приезды я ощущала себя неоперившейся девочкой. Сейчас я повзрослела: вела собственное дело, прочно держала свою судьбу в руках и не зависела от отца ни в денежном, ни в ином отношении.

Первые несколько дней мы кружили друг вокруг друга, как и раньше. Старые привычки въедливы.

Но однажды ночью, через три дня после приезда, я отправилась на кухню перекусить кукурузными хлопьями. Я была уверена, что отец уже вернулся с работы и сейчас прячется в своем кабинете или спальне. Когда в отделяющей кухню от гаража двери повернулся ключ, я внезапно ощутила себя пойманным воришкой.

– Привет. – Отец явно чувствовал себя неловко.

– Привет. – Я отложила ложку.

Он направился к выходу из кухни, но по дороге передумал и свернул к холодильнику. Я поспешно поднялась и поставила тарелку в раковину.

– Ты мне не мешаешь. – Отец вытащил банку содовой. – Ешь.

Я послушно достала тарелку из раковины и вернулась за стол. Мне уже не хотелось хлопьев, но я понимала, что едва ли нам выпадет другой шанс поговорить.

– Задержался на работе? – спросила я, не зная, с чего начать.

– Да. К нам приехали на неделю разработчики из Гонконга.

– О.

Отец присел за стол, и несколько минут мы просидели молча. Хлопья в тарелке слипались комьями.

– У тебя все хорошо в Лос-Анджелесе?