Отвертка - Илья Стогов Страница 45

— Это все?

— Н-ну… нет. Еще я слышал, что у вас премьер-министр — женщина. И что у всех ирландцев фамилии начинаются на «Мак».

— На «Мак» фамилии начинаются у шотландцев. В Ирландии фамилии начинаются на «O». Как у Деирдре — О'Рейли.

Вернувшийся Брайан поставил на стол четыре кружки пива.

— Это вы о чем?

Дебби сделала из кружки большой глоток:

— О кельтах. Марти сел на своего любимого конька.

— При чем здесь «конек»? Просто все, что перечислил Илья, входит в стандартный набор штампов. Люди говорят: «Ирландия? Как же, как же! «Ю-Ту», «Гиннесс» и Микки Рурк. Слышали-слышали!» А ведь на самом деле Ирландия — это совсем не то, что о ней думают. Ирландия — это особенная страна. Мистическая. Загадочная.

— Точно! Когда я выпиваю больше шести «Гиннессов» за вечер, я чувствую себя настоящим мистиком.

— Мы — самый древний культурный народ Европы. Наша история — самая кровавая история в мире. Я не собираюсь ее стыдиться.

— За это и выпьем!

— Кельтские турниры… древние боевые турниры кельтов… это… по сравнению с ними сегодняшнее шоу — детский утренник.

— Да?

— Когда во время боя какой-нибудь древний ирландец убивал врага, он мечом разбивал ему череп и аккуратно выливал мозг в особую чашу. Потом добавлял туда цемента и тщательно все это перемешивал. Получалось, что цемент был замешен на теплом мозге, и когда раствор застывал, то становился крепче камня. Воины обтесывали его в виде боевых метательных шаров и во время поединков бросали во врага. То есть зацементированным мозгом одного врага вышибали мозги другому!

— Отличная традиция! Может, пойдем отсюда куда-нибудь еще?

— Индейцы снимали с врагов скальпы. Японские самураи поедали печень только что убитого врага. Скандинавы одним ударом разрубали ребра лежащего противника, отчего легкие вылетали наружу. Они называли это «запустить орла». Но таких кровавых шоу, как в Ирландии, не было ни у кого в мире…

— Или мы будем сидеть здесь до утра?

— В Дублинской Национальной библиотеке я листал древний манускрипт, посвященный тому, как следует разрубать череп врага, чтобы сделать цементный шар. Представляете?! Текст на триста страниц, посвященный тому, как нужно вскрывать череп! Fuck! Предки знали, как обходиться с врагами! Здесь, сзади на черепе — справа и чуть повыше шеи, — есть такое место… Если рубануть по нему боевым мечом, то череп откроется, как консервная банка…

— Справа чуть повыше шеи?..

Мартин резко замолчал. Я смотрел на него и отказывался верить тому, что он только что произнес. Неужели вот так, по-детски, он взял и проговорился?

Правда, заметил это, похоже, я один. Брайан помолчал, покрутил в пальцах водочную рюмочку и сказал:

— Я не разделяю восторгов Мартина по поводу всего этого доисторического дерьма. Но мне нравится моя страна. Быть ирландцем — это круто!.. Знаете что, у меня есть отличный ирландский тост. Вы знаете хоть один ирландский тост?

— Смерть британским оккупантам?

— Я знаю английский тост. Он звучит так: «Уыпьем уодки!»

— Нет. Это не то. Я скажу вам настоящий ирландский тост. Илья, запоминай: «Агус баан ан Эйрин!» По смыслу это что-то вроде: «Давайте выпьем за то, чтобы всем нам посчастливилось умереть на зеленом острове Ирландия!»

Дебби сказала:

— Да-да. Давайте все умрем в Ирландии. Отличное место для того, чтобы сдохнуть.

Брайан удивился:

— Ты не любишь Ирландию?

— Терпеть не могу. И вы с Мартином уже достали свои патриотизмом. Один с утра до вечера бубнит о славном кельтском прошлом. Второй — о борьбе свободолюбивого Ольстера. Могу я хоть в России отдохнуть от этого дерьма?

— Давайте только не будем ссориться, ладно? Мы хотели выпить? Давайте выпьем! Как ты там, Брайан, говорил — Агус… багус… вот и хорошо!.. Я смотрю, сегодня здесь уже ничего интересного не будет. Предлагаю отправиться куда-нибудь в другое место.

— Пойдем? Ну, пойдем. А куда?

— У меня есть приятель. По прозвищу Минус. Он художник, у него своя галерея. По вторникам Минус устраивает у себя сеансы гадания на Таро. Это такие оккультные карты. Мартин, ты же хотел познакомиться с петербургскими оккультистами, а?

Все вылезли из-за столика и отправились одеваться. Внизу, возле гардероба, пока Дебби и Брайан натягивали куртки, Мартин посмотрел мне прямо в глаза и спросил:

— Ты думаешь, это я убил Шона?

Я пожал плечами. Сказал, что это не мое дело. Но в глубине души я был уверен: если убийца Мартин, то разгадка всей истории будет найдена именно сегодня ночью.

Наверное, в каждом мегаполисе планеты есть район — «черная дыра», живущий по совершенно иным законам, нежели остальной город. Что-то среднее между сточной канавой, сумасшедшим домом и артистическим салоном.

Central Park в Нью-Йорке. Кройцберг в Берлине. Риппербан в Гамбурге. Думаю, что вы понимаете, что я имею в виду. Есть такое место и в Петербурге. Называется — Пушкинская улица.

Лет десять тому назад, еще при советской власти, несколько домов на этой улице было решено расселить и капитально отреставрировать. Расселить-то дома успели, а вот начать ремонт — руки не дошли.

В скором времени оказалось, что большинство пустующих квартир занято художниками, скульпторами, торговцами наркотиками, авангардными фотографами… личностями странными и бородатыми. Художники бумагой заклеили рамы без стекол, подвели к доставшимся помещениям свет и начали обживаться.

Помню, когда я попал на Пушкинскую впервые, то долго не мог сообразить: а где кинокамеры? Впечатление, что напрочь свихнувшийся режиссер выбил из сумасшедших спонсоров бюджет под фильм о конце света, а я влетел прямо на съемочную площадку, было полным.

До сантиметра расписанные пульверизаторами стены. Из окон ревет музыка. Посреди двора проповедник в малиновом берете и семейных трусах вербует народ в секту Виртуальных Онанистов.

Здесь можно было встретить аргентинских панков и настоящих шаманов из Тувы. Продавцов марихуаны и девушек, которые уверяли, что скоро родят ребенка от призрака Александра Блока.

А вывески на дверях квартир? «Редакция журнала «Галлюциногенный гриб»». «Портной-авангардист — недорого и модно». «Йога-клуб». «Курсы зороастрийской астрологии». «Трест Дирижабльстрой». Иногда аборигены развлекались: сбрасывали с верхнего этажа голых девушек, за ногу привязанных к резинке.

Выйдя из «Хеопса», мы купили бутылку сухого вина и поймали такси. Мартин приставал к водителю, чтобы тот подхватывал его ирландскую песню. Брайан орал: «Fuck off все ирландские песни!» — и требовал, чтобы таксист спел «Из-за острова на стрежень».