Американский поцелуй - Дэвид Шиклер Страница 45

Ралли проследила его взгляд.

— У меня красивое тело?

Джеймс мотнул головой.

— Прости?

— Разве нет?

Джеймс кивнул, не поднимая глаз.

— Патрик заставляет меня смотреть на себя, стоя обнаженной перед зеркалом.

Джеймс молчал. Он никогда не слышал, чтобы женщины так говорили. Он не мог взять в толк, почему она его не отпускает.

— Я думаю, он хочет, чтобы я осознала свою сексуальность. Допустим, я сексуальна. Правда?

Джеймс изучал свои ногти.

— Я, пожалуй, пойду.

— Подожди минутку. Итак, я сексуальна, и он оставляет меня здесь беспомощную, пока он там флиртует, получается…

— Я не…

— Все мужчины так делают?

Джеймс посмотрел на стройные и изящные ноги молодой женщины, высовывающиеся из-под одеяла.

— Я не знаю. Я никогда… никого не связывал.

— Хотя бы представь. — Ралли заерзала, приподняла голову с подушки. Она вглядывалась в Джеймса, будто они были одноклассниками.

— Представь, что пытаешься пробудить свое либидо? Понимаешь, свою сексуальность?

— Это звучит странно, — мягко сказал Джеймс.

— О, перестань!

— Но, послушай… я даже не знаю тебя.

Ралли закатила глаза.

— Я Ралли Мак-Вильямс. Мне тридцать один. Я писатель-путешественник. Я люблю сидеть в «Минотавре».

— Писатель-путешественник? — Джеймс выпрямился. — Правда?

— О господи, — вздохнула Ралли.

— Прости, я только… — Джеймс поник. Он подумал о Венесуэле, о блюдах, которые Анамария готовит мужу. Он выглядел глупо в глазах молодой женщины.

— Это, наверно, здорово, — сказал Джеймс.

Ралли только открыла рот, чтобы ответить, но остановилась. Она наконец заметила, что рядом с ней сидит стройный молодой человек. У него были непослушные волосы и мешковатые джинсы. Он сидел очень спокойно, сложив руки на коленях, и в лунном свете его лицо было милым и усталым. Ралли подняла голову, чтобы поближе разглядеть своего посетителя.

— Мы раньше не встречались? — спросила она.

— Не думаю.

— У тебя сообразительные глаза. Ты выглядишь немного сонным, знаешь?

— Хорошо, — отозвался Джеймс, — хмм, спасибо.

Ралли засмеялась.

— Я пугаю тебя, да?

— Просто… я не умею разговаривать с девушками.

— Ты уже говорил.

— Извини.

Они смотрели друг на друга. Из-за полуоткрытого окна доносились песни и пьяные голоса, празднующие Рождество. Карниз был в снегу.

— Эй, — окликнула Ралли, — сколько тебе лет?

— Двадцать шесть.

— Почему тебя так заинтересовала моя работа? Ты любишь путешествовать, Джеймс Бранч?

Джеймс вспотел. Он был очарован потрясающими волосами Ралли.

— Я мечтаю об этом, — ответил Джеймс.

— Да? Куда ты хочешь поехать? Может, я там была.

— Скорее всего нет.

— Может быть, и была.

— В Гималаи.

Ралли улыбнулась.

— Крыша мира.

Нижняя челюсть Джеймса отвисла. Он собирался с мыслями, когда дверь в комнату отворилась.

— Ой! — Джеймс подпрыгнул.

Фигура в дверях пошатывалась и выделывала нетвердые пируэты в полосе света, падавшей из коридора. Это была барменша Криспин.

— Где туалет? — требовательно кричала она. — Это здесь?

Она начала расстегивать брюки. Ралли захихикала. Джеймс подбежал к Криспин и взял ее под руки. Он вывел ее в коридор, закрыв дверь в спальню Патрика за собой.

— Эй, парень. — Криспин тяжело повисла на Джеймсе, все еще возясь с ремнем.

— Надень штаны, — посоветовал Джеймс.

— Где туалет, приятель?

Джеймс поволок девушку к ванной комнате.

— Что здесь такое? — внезапно раздался голос Патрика.

Криспин поднялась, приняв величественный вид, ее штаны были спущены.

— Мне нужно опорожнить свой мочевой пузырь, — сказала она.

Криспин отвели в ванную. Патрик захохотал.

— Она потерялась, — задыхаясь, объяснил Джеймс, — блуждала кругами.

Патрик хитро подмигнул.

— Веселишься?

Джеймс заглянул за плечо Патрика: на кухне Генри Шейкер смеялся, разговаривая по сотовому, а Чекерс и Донна обнимались. Еще Джеймс бросил взгляд на левый нагрудный карман Патрика, где — Джеймс был абсолютно уверен — Патрик носил пистолет.

— Я… — пролепетал Джеймс. — Конечно. Да. — Он покраснел.

Генри загоготал в трубку, подзывая Патрика.

— Ригг! Иди послушай.

Патрик с подозрением взглянул на Джеймса, затем погладил его по щеке.

— Хороший мальчик, — похвалил он.

Патрик направился к Генри, но снова обернулся На Джеймса. Под взглядом соседа Джеймс не рискнул вернуться к Ралли. Вместо этого, с бешено бьющимся сердцем, он вышел из квартиры, прошел по коридору и зашел в лифт. Он привел лифт в действие и расположился на полу.

— Отис, — прошептал он, — ты не поверишь!

_____

Джеймс Бранч никогда не был любимцем женщин. Его родители не привили ему нежность с детства. Они никогда не целовались, не обнимались, не ходили в рестораны или в кино, из их спальни никогда не доносилось стонов наслаждения. Только однажды Джеймса оставили с няней. Его родители заночевали в больнице Миннеаполиса, когда матери Джеймса удаляли аппендицит. Отец Джеймса никогда не показывал ему порножурналов — у него их и не было, — он никогда не отзывал сына в сторонку, чтобы обсудить аппетитные формы Бо Дерек, Кэтлин Тернер, принцессы Ди. Мать Джеймса никогда не обсуждала с ним безопасный секс, его привлекательность и распространенность в Америке. Она носила простые платья, готовила жаркое в горшочке и смотрела футбольные матчи. Все сексуальные ветры и шторма юности Джеймса сконцентрировались на Анамарии, недостижимом идеале, с которым Джеймс не испытал неприятностей настоящего романа, когда дыхание партнера может быть несвежим, а меню написано по-французски.

У Джеймса было только два сексуальных опыта. Первый был с сокурсницей-второгодницей. Измученный затянувшимися страданиями по Анамарии, Джеймс направился в бар и заказал три джина, все закончилось поцелуями с Кларисс, членом университетского женского клуба. Целовались они пять минут, и все это время Кларисс стонала, царапала Джеймса и просила засунуть язык ей в ухо. Когда Джеймс несколько раз подряд отказался это сделать, Кларисс выругалась, дала Джеймсу пощечину и убежала.