Убийственная реклама, или Тайна работодателя - Юлия Бакирова Страница 46

— Я не хочу к гостям, хочу чтобы папа пришел, он обещал вернуться с работы.

— Вернется, — пригладив волосы внука, кивнула женщина.

— А почему он пьет? — задал мальчик вопрос, неожиданно пришедший в голову.

Повисла пауза. Слышно было, как разговаривают гости в зале, журчит вода в туалете. Потом бабушка сказала:

— Ему стыдно, что он зарабатывает копейки, вот он и топит позор в водке!

— Мама! Как ты можешь?! — оборачиваясь от раковины, подходя к ним, возмутилась мать Толи. — Не слушай ее, сынок. Бабушка шутит.

— Шучу, шучу! Если бы он согласился на работу, которую я для него нашла, то получал бы сейчас в пять раз больше…

— Перестань! — твердо приказала мать Толи, потом обратилась к сыну: — Иди к гостям.

В этот момент позвонили в дверь. «Папа», — подумал он, но это были друзья из детского сада. Следом пришли девчонки со двора, еще пара мальчишек. Вся компания в сборе. Подарков было много, бабушка с тетей провели игры, говорили всякие добрые слова. Мама с подругой хлопотали по столу. Отец пришел через час после начала веселья.

Мальчик с мамой вышли встречать его в коридор. Мужчина, опираясь рукой в стену, присел, дыхнув на сына гнилым воздухом и перегаром (Толик выучил это слово год назад).

— Поздравляю, малыш, — попытавшись обнять мальчика за плечи и чуть не завалившись на него, сказал мужчина.

— Иди к гостям, — попросила мама, и Толенька решил послушаться ее.

— Че, блидь! Ребенка мне обнять не даешь, — заваливаясь вперед на пол, огрызнулся отец.

Вышла бабушка, она проводила внука к гостям и заперла дверь в зал. Толя стоял с другой стороны стекла и смотрел, как расплывчатые контуры мамы и бабушки молча поднимают ругающуюся тень отца, ведут в комнату. Потом женщины вернулись и сели со всеми за стол, сказав:

— Наш папа устал, тяжелый рабочий день.

У мамы были покрасневшие глаза, проступил синяк на запястье, а бабушка посмотрела на мальчика, и Толенька вспомнил ее слова: «Он зарабатывает копейки, вот он и топит позор в водке», — закончил рассказ мужчина.

— Странно, — прошептала Полина, прижимаясь к его груди, играя ногтем указательного пальца левой руки с волосами, растущими из темно-коричневых ореолов его сосков.

— Что странно? — спросил Толя, правой рукой погладив ее плечо, глядя в игру света-тени на потолке.

— Это первое, что я узнала о твоем отце, — легко потянув один из волосков вверх и отпустив его, ответила женщина.

— А что странного-то?

— Первое, что я узнала о нем, не очень-то веселое, — сказала она.

— Что вспомнил, то и рассказал. Поэтому я не люблю взрослые напитки, — буркнул Толик, про себя добавив: «И не желаю работать за гроши». На улице проехал автомобиль, тарахтя на всю ночную тишину.

2

«Отец мой, я знаю, что это лишние слова, потому что наказано к тебе обращаться коротко, согласно Писанию, но я не так часто обращаюсь к тебе в последнее время, поэтому прости мне многословие.

Я долго думал вчера ночью о том, что вспомнил. Неужели не было ничего хорошего, а только это? Ведь отец мой человек добрый. Взять хотя бы случай, когда он вступился за мальчишку, которого обижали старшие ребята. Я наблюдал за этим из окна квартиры. Отец не знает, что я все видел. Он шел мимо, как и другие взрослые. Он шел мимо и вступился за парнишку. Тот, утирая слезы по раскрасневшемуся лицу, подал крохотную ручку отцу, чтобы он помог ему встать с колен, с земли. Взрослые пацаны стояли в сторонке и плевали сквозь плотно сжатые зубы, потирая кулаки. Отец гаркнул на них, они отошли подальше. Мальчонка встал, и папа проводил его в соседний двор, где тот жил.

Сейчас я вспомнил случай, когда мы шли с отцом через парк. В кустах кто-то боролся. Оттуда доносились всхлипы и слабо слышные призывы о помощи. Мимо снова шли люди, и никто не обращал внимания на происходящее в кустах. Они даже головы отворачивали в стороны, стремясь миновать место быстрым шагом. Отец не стал игнорировать ситуацию. Он раздвинул ветки акации, наказав мне стоять на тропинке. Из-за листвы донеслись вопли, хруст и плачь. Я испугался за отца и шагнул в кусты. На земле сидела женщина, прикрывающая руками груди, платье ее было разорвано сверху до пояса. Отец кричал угрозы в сторону чащи парка, куда убегал кто-то в темно-синем спортивном костюме. Сейчас я понимаю, что он спас женщину от изнасилования. Маме он не хотел про это рассказывать, а я ляпнул за ужином. Тогда он все выложил, избегая страшных слов, чтобы не напугать меня. Мама сказала, что он так нарвется и что она им гордится.

Почему я забыл эти случаи и помню только свои обиды на его пьянки? Ярко помню, как он дышал на меня перегаром в мой день рождения. Но я забыл, как он ходил со мной на мой первый школьный звонок. На торжественной линейке отец держал меня на плечах, чтобы я лучше разглядел все. Потом мы пошли в приезжий луна-парк на аттракционы. Отче, почему память так выборочна? Почему некоторые вещи неизгладимо преследуют нас всю жизнь, отражаясь на всем, что мы делаем, к чему стремимся, а некоторые вещи просто проходят и умирают где-то глубоко внутри?

Отче, я вспоминаю, как мать пыталась бороться с ним. Она даже била отца, когда он пьяный приползал домой. Она, мне кажется, сильно любила его, да и сейчас любит. Тоько она разочаровалась в нем, как и я. Ты, конечно, знаешь об этом. Ты вообще все знаешь. Так зачем я рассказываю это тебе?

Я хочу вспомнить. Хочу, чтобы во мне стало больше моего отца. В последнее время он словно в тени стоял. Он словно есть, но живет где-то на другом полюсе. И даже во время последней нашей встречи… Верю, что не последней вообще… Отец словно отсутствовал. Мать плакала. Он же молча пил на кухне в нашей квартире, а после кладбища — в столовой. Я подсел к нему, и он предложил налить, но я закрыл стопку ладонью. Он все понял, обновил себе и залпом выпил. У меня тогда возникло ощущение, что он чувствует себя неловко рядом со мной, и от этого мне стало стыдно за него перед людьми. Стыдно за собственного отца, а ведь когда-то он был примером для меня.

Господи, когда же он сошел с пьедестала, потеряв мое уважение? Наверное, в тот день рождения. Тогда постамент дал трещину, крошась с каждым днем, а в день моего совершеннолетия он рухнул в грязь презрения и отрицания. Высокопарно я выражаюсь, да? Прости, Отче, с высоты этих метафор лучше видно ситуацию, как мне кажется.

Отче, я стою вот тут перед иконой Всех Святых. Я давно не был в церкви, потому что не считаю, что здесь твой дом. В смысле, я не считаю, что с тобой можно разговаривать только под сводами храма. Но сейчас я все-таки пришел именно под купола, чтобы попросить тебя о спасении для отца.

Отче наш Небесный, прошу тебя, пусть он найдется, пусть вернется в дом или хотя бы сообщит, что жив. Господи, пусть лучше окажется, будто он нашел себе другую женщину, такую же пропойцу, как он сам. Пусть будет так, чем…» — Анатолий не решался произнести слово «смерть».