Дендрофобия - Наталья Горская Страница 46

– Тоже «в кине» видел?

– Ага!

Теперь в кино только этому и можно научиться. Поколение, воспитанное телевизором, пока папашки бухали и трахались где-то на стороне, а мамашки пахали на двух-трёх работах, чтобы прокормить эту ораву из глупых и ненадёжных мужей, сыновей, сожителей и их собутыльников. Пока их дети учились калечить и убивать друг друга. По современным фильмам освоили это «нехитрое дело», как им казалось.

Он навсегда запомнил, как из него делали убийцу, как его готовили к этому. Это был очень долгий процесс. Или ему так только казалось?

Он никогда не думал, что это произойдёт с ним, так как не считал себя смелым и не поклонялся смелости, не любил охочих до риска шумных придурков. Он вообще никогда не поклонялся каким-то якобы «мужским» чертам характера, которые восторгают плаксивых дамочек, но ещё больше – самих мужиков. Никогда не лез под пули, изображая из себя памятник героизму, не делал лишних движений, предпочитая сначала изучить обстановку. Не восхищался теми, кто под пули лезет даже там, где никто не стреляет. Он откровенно блевал дня два, никого не стесняясь, когда первый раз увидел убийство. Сопротивление организма и сознания этому ужасу было колоссальное! Потом, много лет спустя, психиатр ему сказал, что это нормально: «Только дегенераты ничего не чувствуют, а ты, значит, психически здоровым человеком был». Значит, всё-таки был. Был! И на том спасибо.

Крайне удивило, что тогда никто над этим не смеялся. Оказалось, «учителя» уже взяли его на мушку и внимательно изучают, прикидывая в уме, получится ли из этого осторожного волчонка матёрый зверюга. Ещё больше удивило, когда он узнал, что выбор пал на него. За что?! Ему ответили просто: «Не твоего ума дело. Так надо. Ты – подходишь». И увесисто дали по морде. Чтоб больше не задавал ненужных вопросов. Позже он узнал, что подходящие для этого кадры не так уж часто и попадаются. Для него было открытием, что в «особые структуры», в спецподразделения по подрывной деятельности не берут добровольцев, а именно вербуют, иногда против воли. И это очень важно, чтобы отбить ненужный энтузиазм, который только мешает делу. Он орал, что не хочет, и не понимал, что именно этим подписывает себе приговор окончательно, как повешенный своим же весом затягивает петлю на шее ещё сильнее.

– Так и замечательно, что не хочешь! Нам такие и нужны – адекватные, которые хорошо чувствуют смерть и упорно не желают подыхать. Тут же придурки в очередь стоят, ноют, на тот свет просятся: «Дяденьки, пустите подвиг совершить, а не то щас усрусь от нетерпения!». Считай, уже мертвецы. Такие всюду погибель найдут, даже рядом с мамой. Но придурки нам не нужны – только Тюльпан работой перегружать. Тут не нужна смелость, подвиги, героизм и прочий онанизм – сыты этим говном уже по горло! Нам надо, чтобы ты тихо и грамотно выполнял задачу и возвращался. Тихо и грамотно! Выполнял и возвращался – последнее обязательно! Ты – сможешь. Все задатки у тебя для этого есть.

Он сам потом готовил таких же щенков. Научился их отбирать из общей стаи. И каждый раз повторялась одна и та же драма, которая даже начинала нравиться. Поэтому теперь его шокировали малахольные переростки, просидевшие всю жизнь за широкими спинами своих сильных матерей и мечтающие стать бандитом или киллером: «Буду получать огромные деньги и путешествовать по миру за счёт заказчика».

На одном пальце у задохлика была сделана наколка вора в законе: как пить дать, сам колол по какому-нибудь справочнику татуировок, какие теперь продаются на каждом углу. Дабы обыватель активней приобщался к субординации и нравам уголовного мира и знал, чем «положенец» отличается от «фраера». Не иначе, у зеркала репетировал, как надо пальцы гнуть.

– Ты чё, никада про меня не слыхал? Ты Лёню-Кобуру не знашь?!

Как же не знаю! Кто в этом мире посмеет не знать такое дерьмо? Про понятия Авторитету толковал и всё на свои руки косился: правильно ли нужную фигуру сложил. Да только Авторитет плевать хотел на все эти «пальцы веером», так как знал одну универсальную фигуру – дулю. А ещё кулак – увесистый аргумент на все века, понятный для всех культур и народов. Никогда никаких понятий он не признавал и не собирался этого делать. Все эти «понятия» казались ему предрассудками, как правила в борьбе. Зачем красиво махать ногами перед противником, как того требуют правила, если можно просто нажать на курок? Кто придумал глупость, что лежачего не бьют, если как раз упавшего врага бить удобнее всего? Предрассудки, одним словом. Игры для взрослых дураков в кодекс чести. В такие игры ещё уместно играть на каких-нибудь костюмированных турнирах, а в реальной жизни война солдат, набранных из грубого сословия, всегда эффективней, чем война благородных рыцарей.

Он прекрасно понимал, что эпоха таких людей, как Вася-Бриллиант и иже с ним, давно прошла, как и сами эти люди. Настоящие «правильные» воры в законе на его взгляд больше походили на безобидных монахов, которые твёрдо блюдут устав своего монастыря вплоть до целибата. А нынче идёт слишком ожесточённая борьба за влияние, чтобы соблюдать правила игры. Это на соревнованиях по каратэ или самбо борцы кланяются друг другу перед поединком и после него, стучат по ковру, если противник слишком сильно выворачивает им суставы. А в жизни, пока ты будешь вот так раскланиваться, тебе быстро всадят нож между лопаток, так что и по ковру постучать не успеешь. Все эти «смотрящие» уместны в крупных городах, где преступный мир существует несколько веков как неизбежная изнанка жизни большого скопления людей, так что имеет смысл регулировать его оживлённое движение. В мегаполисе население похоже на большой двор с гусями, индейками, утками, курами и прочей птицей. Когда какой-нибудь сильный и наглый гусь начнёт давить чужих цыплят, чтобы заглотить побольше корма, хозяйка двора непременно даст ему пинка по толстому заду: каждый сверчок знай свой шесток. А в небольшом-то городишке, население которого ещё двадцать лет тому назад в полном составе послушно вкалывало на единственном комбинате или в совхозе без права другого выбора, два криминальных авторитета – это уже перебор. За кем тут смотреть? За мелюзгой, которая впервые в жизни отведала водки и решила поиграть в братву, как в казаки-разбойники, потому что других игр не знает? В детстве не наигрались. И вот на смену свирепым бандитам начала 90-ых годов пришли эти неустойчивые во всех отношениях переростки с сознанием цыплят! Он должен делиться властью с таким отребьем? Да знают ли они вообще, что такое власть? Догадываются ли, что власть – это не привилегия, а сущее наказание: править идиотами? Он и подвинулся бы, было б перед кем. Но что пришло на смену? Мелюзга!

* * *

Вором он не был. Вот ей-богу, в жизни никогда ничего не крал! Не взламывал замков и сейфов, даже не интересовался, как это делается. Были у него специалисты, которые могли любую дверь открыть без единой царапины, но это больше для эффектности. Пришла жертва домой, а он уже там сидит, пальцами щёлкает. Но чтобы самому стоять под дверью, прислушиваться, примериваться, вздрагивать от шороха – да боже сохрани такой глупостью заниматься в наступившую эпоху неуловимых воров у власти! В эпоху, когда по-настоящему крупные преступления, вроде рейдерских захватов, совершаются «белыми воротничками» – экономистами, юристами и нотариусами, оформляющими бумаги, – тратить силы на банальный взлом каких-то складских сараев?! А потом ещё на нарах несколько лет сидеть, баланду хлебать и хвастать этим? Вот уж увольте! Сами всё вынесут и сами отдадут. Иногда даже без каких-либо слов, в гробовом молчании. Были у него такие дела, когда завалишься куда-нибудь, только устало вздохнёшь, а тебе сразу и кресло пододвинут, и вынесут всё. И тишина! Только биение прощающихся с жизнью сердец слышно. Так хорошо, когда тишина! Когда никто не упрямится и не визжит под струёй автогена. Ведь страшно орут люди, когда их вот так полосуют. А зачем? Всё равно же отдашь, чего так упираться-то? Только себе хуже сделаешь. А если себя не жаль, тогда детей малолетних пожалей: им-то каково под автогеном будет? Разве ты ничего не слышал о главном принципе восточных единоборств «следуй за течением»? Упрямые и непоколебимые борцы, пытающиеся удержать свои позиции любой ценой, только напрасно растрачивают все силы. Гибче надо быть, только это и позволит справиться с любой нагрузкой, сбросить её с себя, как ель сбрасывает тяжёлый снег с ветвей. Для твоего же здоровья важней и полезней. Я же не Гестапо, в самом деле, а ты не молодогвардеец. К чему эти книжные игры в героев? Переломаем всего и возьмём то, за чем пришли. А так хотя бы здоровье у тебя останется…