Время прощать - Дженнифер Чиаверини Страница 46

– Джуди? – еще раз спросила блондинка, неуверенно остановившись перед ней.

Джуди кивнула. Женщина приветливо улыбнулась и обняла ее.

– Я Кирстен. Добро пожаловать в Мэдисон.

– Спасибо.

Неловко приобняв Кирстен в ответ, Джуди спросила себя, как та ее узнала. Все оказалось просто: других людей с азиатской внешностью поблизости не было. Джуди прилетела в страну высоких блондинов. Не дав ей опомниться, Кирстен взяла у нее из рук одежный чехол.

– У тебя есть еще багаж?

– Нет, только это.

– Отлично. Тогда пошли. Я так рада, что ты приехала! Как перелет?

– Хорошо, – с трудом выговорила Джуди.

Ее сестра улыбалась до ушей и чуть не прыгала от радости, а она сама еле передвигала свинцовые ноги.

– Моя машина стоит прямо у входа, – сказала Кирстен. – Сейчас устрою тебе обзорную экскурсию. Я живу в центре, возле университета. Приготовила для тебя свободную комнату.

– Я… э-э… Вообще-то я уже забронировала себе номер, – пробормотала Джуди, ища в кармане бумажку. – Отель «Резиденс», Д’Онофрио.

Кирстен резко остановилась.

– Ты решила ночевать в гостинице?

– Да…

– Но ведь Д’Онофрио – это в западном конце города. Может, все-таки поселишься у меня?

Джуди заставила себя улыбнуться.

– Думаю, будет удобнее, если я остановлюсь в отеле. Тогда я тебя не стесню, и нам не придется драться за ванную.

Она произнесла это так забавно, что Кирстен улыбнулась, и напряжение исчезло. Один за другим задавая Джуди вопросы о том, как прошел перелет, сестра вывела ее из здания аэропорта. Машина действительно стояла прямо у дверей, мигая «аварийкой». Положив сумку Джуди в багажник, Кирстен села за руль. По дороге она рассказывала о местах, которые они проезжали: о большом здании с куполом (это оказался Капитолий), об университете, о протянувшейся между ними Стейт-стрит – улице магазинов и ресторанов.

– Мы придем сюда завтра, после того как я покажу тебе фермерский рынок на площади перед Капитолием, – сказала Кирстен и, бросив на Джуди быстрый взгляд, добавила: – Ты, наверное, голодная? Сразу отвезти тебя в гостиницу, чтобы ты отдохнула, или сначала заскочим куда-нибудь поесть?

В самолете Джуди не пообедала и теперь умирала с голоду. Они припарковались на крытой стоянке (когда Кирстен назвала ее «рампой», Джуди представила себе многоуровневое сооружение, взмывающее в небо), а потом зашли в восточный ресторанчик, распространявший по улице зазывные ароматы. Принесли закуски (салат табуле, треугольнички питы, хумус), и сестры наконец-то смогли спокойно поговорить.

К концу обеда Джуди впервые с того момента, как мать рассказала ей о письме, более или менее расслабилась. Кирстен держалась дружелюбно, легко поддерживала беседу и не обижалась на новоявленную родственницу, верно истолковав ее сдержанность как проявление врожденной застенчивости, а не неприязни. Теперь Джуди была рада, что приехала и что они с сестрой вроде бы ладят. Кирстен стажировалась в университетской клинике, где до ухода на пенсию работал ее отец. Она упоминала о нем лишь вскользь, но у Джуди каждый раз что-то вздрагивало внутри.

– А как твои брат и сестра? Они еще учатся?

– Нет, – Кирстен торопливо отхлебнула из бокала с холодным чаем. – Дэниел и Шэрон уже не студенты.

Джуди кивнула: действительно, если старшей сестре двадцать восемь лет и разница в возрасте с младшими у них небольшая, то они вполне могли закончить колледж. Джуди хотела многое узнать о Шарпельсенах, но не узнала почти ничего: Кирстен так активно расспрашивала о ней самой и ее матери, о жизни в Уотерфорде, о Стиве и Эмили, что повернуть беседу в другое русло не получалось. На вопросы о себе сестра отвечала охотно, однако об отце и других членах семьи старалась не говорить, причем обходила эту тему так ловко и держалась так дружелюбно, что лишь садясь в машину, Джуди поняла, насколько мало информации получила. Заподозрив неладное, она пристально посмотрела на Кирстен, но та, ведя машину к отелю в западной части города, продолжала улыбаться и весело болтать. Джуди вдруг стало стыдно: только параноик мог подумать, будто эта девушка скрывает что-то, кроме волнения. Кстати, в эмоциональном отношении ей как инициатору встречи наверняка было не легче, чем Джуди, а может, и тяжелее.

Наконец оставшись одна в гостиничном номере, Джуди скинула туфли, в изнеможении упала на кровать и закрыла глаза. Кирстен оправдала ее лучшие ожидания: была весела и гостеприимна, – но после нескольких часов общения Джуди чувствовала себя как выжатый лимон. Завтрашний день, день встречи с остальными родственниками в доме Роберта Шарпельсена, обещал стать еще тяжелее. Растянувшись на кровати и наслаждаясь умиротворяющей тишиной темного номера, Джуди порадовалась тому, что не остановилась у Кирстен.

Прежде чем начать готовиться ко сну, она позвонила домой: рассказала Стиву, как прошел день, поговорила с Эмили. Точнее, попыталась. Девочка то ли внезапно застеснялась, то ли не поняла, что телефон не телевизор и предназначен для двустороннего общения. Мама все равно была рада услышать дочку – хотя бы ее дыхание в трубке.

За ночь Джуди восстановила силы, однако волнение никуда не ушло. Кирстен заехала за ней в половине девятого, и они отправились завтракать в центр города. Площадь вокруг Капитолия была закрыта для транспорта. На ней рядами расположились будки и столики с разнообразными товарами от свежих овощей и фруктов, выпечки и сыров до комнатных растений. Купив на углу кофе и булочки, Джуди и Кирстен пошли по улице, которая спускалась к современному зданию на берегу озера. Усевшись на каменную скамейку, они стали есть и разговаривать. Кирстен объяснила, что здание называется «Монона-Террас»: в нем проводятся различные съезды и конференции. Спроектировал его Фрэнк Ллойд Райт. Джуди кивала, слушая рассказ Кирстен о городских достопримечательностях, и радовалась, что надела кроме блузки и длинной юбки еще и кофту. Небо было ясное, солнце светило, но с озера дул холодный ветерок.

Допив кофе, сестры вернулись на рынок и, влившись в ровный поток покупателей, стали двигаться против часовой стрелки от лотка к лотку. Кирстен то и дело останавливалась, чтобы взять что-нибудь для ужина, а Джуди неожиданно решила купить отцу цветов. Сгрузив покупки в машину, они пошли осматривать Капитолий. Глядя на озеро со смотровой площадки и вдыхая свежие запахи весны, Джуди пожалела, что не взяла с собой Стива и Эмили. Пока все шло так хорошо, что прежние опасения стали казаться ей глупыми.

Потом они с Кирстен отправились на Стейт-стрит посмотреть на витрины магазинов и на людей, а около полудня зашли в кафе. За сэндвичами разговор зашел о том, как Джуди попала из Вьетнама в Америку. Она рассказала то, что знала от матери, прибавив к этому крупицы собственных воспоминаний. Чтобы не задеть Кирстен, она умолчала о самом тяжелом: о том, как они с Тует ждали от Роберта Шарпельсена помощи, а получили только холодное письмо.