Мы, Боги - Бернард Вербер Страница 46

Он спускается и ходит вокруг планеты.

— Это народы, не имеющие наблюдающих за ними богов. Однако они могут быть верующими, потому что способны придумать себе богов.

Он прерывается, потому что в глубине класса раздается шушуканье. К моему облегчению, это вошли теонавты. Щеки Рауля расцарапаны, тоги Фредди и Мэрилин в лохмотьях, Эдмонд хромает, а смуглый цвет лица Маты Хари сменился белым, почти зеленоватым.

— Я не сверялся со списком, но мне сразу показалось, что в классе несколько человек отсутствует. Вот и наши опоздавшие! Надеюсь, что вы хотя бы не провели ночь вне города, — иронизирует бог путешествий, который все понял.

Гермес больше не обращает на них внимания, и вновь прибывшие молча рассаживаются среди нас. Проходя мимо, Рауль бросает мне укоризненный взгляд.

«Тотем», — пишет Гермес на доске и объясняет:

— Возьмите в качестве флага тотемное животное. Выберите его по своему усмотрению. У каждого животного есть свои особенности, свой способ поведения и приспособления к природе, которые будут вдохновлять людей, поклоняющихся ему.

Приглашая нас подойти к сфере, в которой вращается «Земля 18», он дает еще один совет:

— Слушайте, понимайте ваших людей, помогайте им. Скупо используйте гром и молнии. Избегайте чудес. Чудеса и пророки — орудия неумелых богов, неспособных вмешиваться незаметно.

Он сказал это презрительным тоном, как шкипер парусной яхты говорит о моторных кораблях.

— За работу, и постарайтесь создать человечество, которое не уничтожит себя через несколько веков.

С этими словами профессор с голливудской улыбкой взлетает под потолок, чтобы оттуда лучше наблюдать за нашей работой.

Шесть тысяч лет назад в Синайской пустыне жил малоизвестный народ — кениты. Они открыли металлургию, и в частности, медь. Это была величайшаяреволюция, поскольку для очистки металла требовались печи с высокой температурой, которые кениты. раздували с помощью мехов. Таким образом им удалось достичь температуры более 1000 градусов по Цельсию, необходимой для плавки металла. Благодаря высокой температуре они также открыли стекло и эмаль.

Кениты обожествляли гору Синай и поклонялись Яхве, что означает дыхание.

Перейдя от камня — «Uthos»,KMeduu6poH3e — «chalcos», и обнаружив металлопроизводство, яхвисты осуществили революцию бронзового века. Плавление металла является первым актом тотального изменения материи человеком.

Из Синая кениты двинулись по Средиземноморскому побережью и основали порт Тур, чтобы отправиться на Кипр (называвшийся тогда «Киприс», что дало название меди — «cuprum» ) за драгоценным металлом. Они также основали Сидон (современная Сайда) и таким образом положили начало цивилизации, гораздо позже названной «финикийской».

Поклонники Яхве использовали медь не для изготовления оружия, а для загадочных предметов явно культового назначения в форме бильбоке (ванька-встанька) непревзойденного качества металлургической обработки. По мнению профессора Же-рара Амзаллага, долгое время изучавшего кенитов, их бог не был властным или жестоким, а скорее богом— «катализатором», способным вдохнуть и открыть силу существ и вещей своим «дыханием», поскольку «Yahuwa» обозначало у них шум плавильных мехов. Гораздо позже это понятие божественного создания появилось в Библии, где человек был создан из земли (adamah) дуновением Бога.

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5

Стая черепах

Ветер дул над равниной. Черные тучи сгущались, и вдруг молния расколола небо.

Внизу сто сорок четыре человека прижались друг к другу. Они стучали зубами.

Они не знали, откуда пришли.

Они не знали, кто они.

Они не знали, куда идут.

Они жили в страхе, голоде, холоде, и эта сверкающая вспышка в небе была сделана не для их успокоения.

Молния ударила еще раз, совсем близко, и они вместе побежали в противоположную сторону. Справа они пересекли косогор, и новая вспышка погнала их на север. Наконец спустилась ночь, и, чтобы не быть съеденными наземными хищниками, они решили забраться на дерево.

Среди этих ста сорока четырех людей маленькая черноволосая девочка с большими черными глазами и пухлыми губами уселась между двух толстых веток и, как и все, сжалась и ухватилась за ствол.

Девочка закрыла глаза, склонила голову, чуть не упала, и, чтобы не свалиться с дерева во сне, восстановила равновесие. Она открыла глаза только тогда, когда кора затрещала под острыми когтями. Она знала, что означает этот звук. В темноте леопард хотел схватить одного из людей. Спастись от него невозможно, единственное, что можно сделать, — это стать еще незаметнее, еще слабее пахнуть, еще тише дышать. Нужно, чтобы леопард принял тебя за шум листьев или за ветку.

Проблема в том, что леопард видит в темноте, а люди — нет. Кого судьба выберет сегодня? Все ждали, стараясь быть ничем. «Лишь бы не меня, лишь бы не меня», — думала девочка, изо всех сил сжимая зубы, чтобы они не стучали и не выдали ее. Она слышала, как леопард лезет вверх по стволу совсем рядом с ней. «Пусть берет, кого хочет, но только не меня…»

Хищник выбрал одного из ее дядей. Он вонзил ему клык в сонную артерию и спрыгнул с дерева, унося человека так быстро, что тот даже не успел вскрикнуть.

Все было кончено. Ночь, тьма, все стало на свои места, кроме изменившегося распределения веса на ветвях, и девочке пришлось изменить свое положение.

Темень. Чернота. Ребенок закрыл глаза, чтобы наступил сон, приносящий забытье. Она постаралась забыть о леопарде, бегущем во весь опор с окровавленной пастью. Не надо плохих снов. Завтра она сделает вид, что все забыла. Луна наполовину скрыта облаками. Вернется ли завтра солнце? Каждый вечер она задавала себе один и тот же вопрос. Вернется ли солнце?

Еще неяркая звезда их разбудила, и сто сорок три человека спустились с дерева, как будто ничего не произошло. Никто не упомянул отсутствующего дядю. Но девочка с черными глазами не могла днем забыть свои ночные кошмары. Каждый вечер она боялась быть разорванной во сне. И каждый вечер она боялась, что солнце не встанет.

Утром они шли под сводом из облаков, и девочка надеялась, что они наконец направляются в спокойное место. Но, может быть, такого места нигде нет, может быть, ее стая дойдет до края света и не обнаружит тихую гавань.

Они шли. Они прошли мимо сборища стервятников. Эти хищные птицы — любители падали, доедали останки дяди, которого леопард дотащил сюда. Иногда им случалось ждать, пока стервятники не закончат трапезу, чтобы доесть остатки, но сегодня они прошли мимо, отводя взгляды в сторону.